— Уф! — Костас сполз на пол, прислонившись к могиле. Потом, сообразив, что сделал, вскочил на ноги и быстро стряхнул пыль с брюк. — Это кое-что объясняет!
— Кое-что. Но не то, кто вы такой и почему решили рассказать нам это! — заявил Джек. — Вы член консилиума?
Незнакомец вначале молчал, а потом очень тихо, чуть ли не шепотом, заговорил:
— Многие годы я был миссионером-иезуитом. Однажды, плывя в каноэ по озеру в департаменте Петен в мексиканском штате Юкатан, я прозрел. Знаете, когда оказываешься на воде, в маленькой лодочке, движение будто бы освобождает разум — не думаешь ни о чем, фокусируешься только на собственных ощущениях, восприятии текущего момента жизни. — Мужчина замолчал. Джек кивнул ему, чувствуя, как нарастает волнение. — Я думал о жизни Иисуса на берегу Галилейского моря, постепенно понимая, что море было его Царствием Небесным. Он говорил другим, что рай можно найти на земле — он ведь нашел свой. Царствие Небесное повсюду вокруг нас.
— Поэтому вы отвернулись от консилиума? — спросил Джек.
— Возлюби ближнего своего, потому что это проще, чем ненавидеть. Подставь другую щеку, потому что это проще, чем бороться. Освободи свой разум от таких предрассудков и направь энергию на поиск Царствия Небесного. Вот что хотел Иисус донести до людей. У консилиума была возвышенная цель, но его члены не услышали, что говорил Христос. Постоянные поиски ереси, богохульства поглотили все остальное, и самая главная цель позабылась. Их методы стали особо жестокими. Более того, один из трех членов консилиума свернул на темную дорожку, не устояв перед соблазном. Дьявол заманил его к себе. Такое случалось и раньше, с другими членами консилиума на протяжении всей истории.
— Кто он? И откуда вы узнали о нас?
— Консилиум уже давно наблюдает за вами. Тот человек, о котором я говорю, был также членом норвежского братства — felag
[36]. Он хранил тайну потерянного иудейского сокровища.
— Это он убил отца Патрика О'Коннора? — нахмурившись, спросил Костас. — Мой друг и преданный слуга Божий погиб в угоду консилиуму!
— Консилиум всегда использовал жесткие меры. Но теперь они заручились поддержкой темных сил, далеких от Господа. — Замолчав, незнакомец отодвинулся к стене, полностью скрывшись в темноте. Голос его звучал еле слышно, переходя на шепот. — Отец О'Коннор был и моим другом. В молодости мы вместе обнаружили это место, могилу святого Павла. Патрик зашел слишком далеко в изучении прошлого, тайны которого консилиум не планировал раскрывать. О'Коннор знал о существовании книги, которую я сейчас держу, я с ним полностью согласен!
— Вы подвергаете себя смертельному риску, — прошептал Джек.
— Я сделал все, что мог, чтобы защитить вас. Теперь вы должны поклясться, что будете хранить в тайне услышанное, пока я сам не решу раскрыть секрет. Постарайтесь понять. Я должен продолжать работу. И еще. Если обнаружатся истинные слова Мессии, консилиум возрадуется. Если же слова окажутся фальшью, он спустит всех собак на тех, кто обнародует их, кто станет распространять богохульные идеи. Будьте предельно осторожны. Не пытайтесь искать меня. А теперь идите.
* * *
Через полчаса Джек с Костасом наслаждались лучами полуденного солнца на балконе под самой крышей консилиума Святого Петра, пили воду и любовались великолепной площадью Бернини. Можно было даже разглядеть замок Святого Ангела — мавзолей римских императоров у реки Тибр. А чуть дальше на юге — центр древнего города, Капитолийский и Палатинский холмы.
Костас откинулся назад, опираясь на локти, подставил лицо солнцу и, поправив стильные очки, закрыл глаза.
— Если сравнивать, мне больше нравится находиться высоко в небе, чем под землей, — пробормотал он. — Хватит с меня сырого подземелья! — Он повернулся к Джеку. — Ты доверяешь тому парню из склепа?
— О многом, что он рассказал, мы и так догадывались. А все остальное вроде бы вполне правдоподобно. Но я не уверен.
— Обычно я не верю тому, кто заказывает меня киллеру. Перебежчик он или нет, для меня не имеет никакого значения! Должен сказать тебе прямо, Джек: я ему не доверяю. По-моему, парень затеял шараду. Немного приоткрыл завесу, рассказав то, что можно проверить и внешне похоже на правду. А потом, воспользовавшись нашим доверием, попытался выведать, что известно нам.
— Он не ответил на мой вопрос об Элизабет. Я волнуюсь.
— Может быть, Морис с Марией попробуют разузнать о ней?
— Хорошо бы. — Джек тяжело вздохнул и обвел взглядом город. — В любом случае горячая пора начнется, когда мы действительно найдем то, что ищем.
— Или когда зайдем в тупик, — скзал Костас. — Как ни крути, мы попали. Не думаю, что консилиум будет рад узнать, что мы рассказали всем вокруг то, что знаем. Если же парень из склепа решил поступить благородно и действительно рассказал правду, он тем самым вынес нам смертный приговор! Даже если только половина — правда, стоит ему щелкнуть пальцами, и мы замолчим навеки.
— Гляжу, настроен ты пессимистично!
— Да, теперь я «адвокат дьявола», но мы должны быть очень осторожны, Джек. Я думаю не только о нас с тобой. Под ударом может оказаться любой, работающий в нашей команде. В первую очередь Морис и Мария. Твоя подруга Элизабет. И Джереми. Его наверняка видели с нами. Например, тот парень, что передал тебе записку в Лондоне. Кто знает, вдруг наш разговор в кафедральном соборе подслушали? Надо быть предусмотрительнее!
— Стоит мне только позвонить другу в Рейтер, и фотографии из Геркуланума с комментариями тут же опубликуют. Так что при малейшей угрозе…
— Да плевать хотел консилиум на эти доказательства! Насколько я понял, они легко могут обставить дело так, что выяснится, будто все материалы — всего лишь плод нашего воображения и только! Сенсация потрясет весь мир. А на следующий день о ней уже никто и не вспомнит. Да и любой репортер десять раз подумает, прежде чем взяться за такое дело.
— Тогда остается только надеяться, что наш новый знакомый действительно тот, за кого себя выдает, — подытожил Джек. — И что Джереми все же удастся откопать что-нибудь в Лондоне.
Пробурчав что-то себе под нос, Костас лег на спину. Джек вновь и вновь прокручивал в голове все, что услышал у могилы святого Павла. Еще целый час ждать такси до аэропорта. Джек достал телефон, решив сообщить Морису и профессору Диллену последние новости, не вдаваясь в подробности того, что узнал от незнакомца в склепе, пока не убедится в правдивости его слов. Мозаика почти сошлась. Однако масштабы того, с чем предстоит бороться, только начали проявляться. Джек попробовал отключиться от тревожных мыслей, любуясь раскинувшимся перед глазами видом. Все равно сейчас ничего нельзя сделать. Нет смысла хвататься за зацепки — да их, честно говоря, и нет, — пока Джереми не изучит все возможные сценарии. Джек взглянул на Костаса, убирая телефон в карман.
