Прекрасная эфиопка слабо улыбнулась в ответ.
— НАСА закрыло программу дальнейшего развития космических кораблей многоразового использования. После этого я выбрала новый путь — духовный. И перебралась сюда.
— Ты ведь знала, что рано или поздно здесь окажешься.
— Это в крови, — ответила Хелена. — Мой отец поступил так же. И дед. Женщинам, правда, сложнее решиться. На крыше всегда собирается не меньше двадцати восьми человек. В основном монахи и, как правило, две-три монахини. И так каждый день уже двести лет. Наше присутствие на крыше храма Гроба Господня — отражение эфиопской веры. Мы олицетворяем неповторимость, самобытность не только эфиопской церкви, но и всей эфиопской семьи, самой Эфиопии.
— Ого, сколько народу собралось! — удивился Костас.
— Разумеется. Греческие православные, армянские апостолики, римские католики, коптские православные, яковиты. Но мы больше спорим, кто первый в очереди в туалет, а не молимся. Здесь будто представлен микрокосмос всего мира. Этому место подошло бы название фильма «Хороший, плохой, злой». В XIX веке турки-османы, которые в то время правили в Иерусалиме, предложили наложить на святые места своеобразный статус-кво, стремясь прекратить здесь пререкания в любой форме. Идея заключалась в том, что строительство нового здания, значительные и незначительные изменения в храме Гроба Господня должны быть одобрены правительством. Беда в том, что, как всегда, все перевернули с ног на голову — возникли новые распри. Теперь мы не можем даже убрать осыпавшуюся со стен штукатурку в церкви без недельных переговоров и официального разрешения других конфессий. Все шпионят и доносят друг на друга. Еще ни разу не сумели мы удалиться от открытой войны больше, чем на один шаг. Несколько лет назад коптский монах-египтянин на пару футов сдвинул свой стул в тень с места, согласованного ранее. В результате одиннадцать монахов госпитализировали.
— Но вы-то в поул-позиции
[38] — на крыше, — сказал Джек.
— На полпути к небу. — Хелена усмехнулась. — По крайней мере этим монахи утешаются зимой, когда температура ниже нуля, а копты якобы случайно вырубают электричество.
— Вы тут живете? — удивленно спросил Костас.
— Шутите? Видимо, вы еще не заходили в туалет. Там такая вонь! — ответила Хелена. — Нет, у меня миленькая квартирка в монастыре. Отсюда двадцать минут ходьбы. А здесь я просто работаю!
— И каковы твои обязанности?
— Официально моя основная задача — вернуть Эфиопии все древние манускрипты, хранящиеся в данный момент у других конфессий. Документы довольно просто идентифицировать. На каждом есть надпись на древнеэфиопском языке геэз и цветные иллюстрации. Это своеобразная культурная подпись нашего народа.
— Вернуть? — переспросил Костас.
— Это длинная история. — Хелена печально вздохнула.
— В чему суть?
— Ну хорошо. Эфиопия, древнее Аксумское царство, — первая страна, принявшая христианство в IV веке от Рождества Христова. Немногие знают, но именно африканцы — чернокожие эфиопы — одно из старейших христианских сообществ, непосредственно связанных с Гробом Господним. Елена Равноапостольная — моя тезка, кстати, — мать римского императора Константина I, передала моему народу ключи от храма. Но спустя некоторое время началось многовековое нечестивое соперничество с Египетской коптской церковью, монахами из Александрии. Ситуация усугубилась, когда после завоевания Святой земли турками мы отказались платить дано Османской империи. Затем в 1838 году из-за загадочной болезни почти все монахи-эфиопы исчезли из храма Гроба Господня. Поговаривают, чума. Но мы не верим. В результате большая часть недвижимости эфиопов было конфискована. Выжившим запретили подниматься на крышу. Мы влачили существование у порога. Буквально в ладонях приносили глину и воду из Кедронской долины, чтобы построить жалкие лачуги, сохранившиеся до наших дней. Но самое страшное еще впереди. Многие из наших священных книг были украдены и сожжены. Утверждали, что манускрипты тоже заражены чумой!
— Другими словами, в них написано что-то такое, что ни в коем случае не должно было всплыть наружу, — прошептал Костас.
Хелена кивнула:
— Мало кому приятно осознавать, что существуют достоверные доказательства того, сто первыми на месте храма Гроба Господня оказались эфиопы. Благодаря древним книгам мы могли бы претендовать на многое. Самое ужасное — пропали документы, датируемые годами, предшествующими IV веку — времени основания храма Гроба Господня. Среди них были манускрипты на пергаменте из козлиной кожи, относящиеся к началу I века! Возможно, что-то сохранилось в тайниках библиотек наших соперников. Мечта всей моей жизни найти хотя бы один документ, созданный при жизни Иисуса Христа и его учеников — первых, что услышал слово Божье из его уст. Я бы построила библиотеку неподалеку от храма специально для этого документа. Зачем, спросите? Чтобы донести истинное слово Божье до всех паломников разных конфессий, спешащих на Святую землю в поисках Иисуса Христа, и прекратить распри и бессмысленное соперничество, терзающие наши души. К тому же этот документ раз и навсегда вернул бы статус эфиопов. А что сегодня? Взгляните. Увы, лишь кучка чудаков на крыше.
Джек, прикрыв ладонью глаза от солнца, посмотрел поверх жалких серых лачуг на священный крест над гробницей Христа на вершине купола, поднимающегося за западной частью двора. Иллюзорное спокойствие и чистота, белые стены на фоне бирюзового неба словно хотели опровергнуть слова Хелены. Как сложно! Сколько исторических слоев скрывается под этой землей!
— Согласен, — прошептал Джек, — здесь идеальное место для такого документа. Я помогу тебе.
— У гроба нам отведен крошечный кусочек, но наверху у нас явное преимущество. Как раз над тем местом, с которого Христос вознесся на небеса. Мы оказались выше всех!
— Вы верите, что Иисус воскрес именно здесь? — спросил Костас.
— В этом отношении применим тот же принцип, что и ко всему древнему христианств, — ответила, ненадолго задумавшись, Хелена. — Нужно соскрести всю инкрустацию, чтобы добраться до истины! Хотя в итоге может оказаться, что истины, которую ищешь, там нет.
— Инкрустация истории… — прошептал Костас. — Забавно, Джек тоже использует этот термин.
— Одна школа! — Хелена улыбнулась. — Строительство храма Гроба Господня началось только через триста лет после смерти Иисуса. В то время духовенство как одержимое кинулось на поиски подтверждения удивительных событий прошлого, которые укрепили бы политический курс императора Константина I. Вполне возможно, что легенда о том, как его мать Елена обрела Животворящий Крест в одной из древних пещер, на месте которой воздвигла церковь, — яркий пример инкрустации истории. Но в ней есть доля правды. Место, на котором мы сейчас стоим, в древности было холмом за городскими стенами. Во времена Иисуса здесь хоронили умерших. Вероятно, что на холме могли и казнить.
