— По-моему, мы сейчас думаем об одном, — прошептала она.
— Ты хотела услышать объективное мнение профессионала, — сказал Джек. — Так вот, лично я считаю, что этот рисунок выполнен святым Павлом. Он изобразил свой корабль. «Domine Iumius. Господи, мы придем». Костас, ты был прав. Человек, нарисовавший судно, уезжал из Иерусалима, а не приехал! Он пришел сюда, чтобы сказать Господу о своем намерении отправиться по миру с миссией распространить слово Божье за пределами Иудеи. И звали этого человека Павел. Он сидел на склоне холма на этом самом месте, где мы сейчас, у стены, построенной Иродом Агриппой.
— На месте паломничества, — прошептала Хелена. — У гробницы Христа.
— У гробницы Христа, — повторил за ней Джек.
Хелена вдруг показала на пространство под каменным блоком:
— Джек, загляни внутрь. Это место не было замуровано. Помнишь, я говорила, что знаю несколько камней, за которыми скрываются пустоты? Большая часть поверхностей была забетонирована в семидесятых годах XX века после раскопок, когда обнаружили граффито. Но есть и еще один слой цемента. Относительно современный. Его положили примерно сто лет назад.
— Попробую угадать, — сказал Джек. — Наверное, в 1918 году?
— Стопроцентное попадание!
— Думаешь, Эверет обнаружил граффито и отодвинул каменный блок?! — воскликнул Костас. — Может, тоже попробуем?
— Для этого мне и нужна грубая мужская сила! — ответила Хелена. — Когда мы с Еревой нашли надпись, сделанную Павлом, то сразу поняли, что за камнем — пустота. Здесь даже видно через трещину. Возможно, там просто тупик или водосборный резервуар. Под храмом Гроба Господня примерно одиннадцать резервуаров, в которые стекала дождевая вода. Большинство из них давно не используются и замурованы. Или… даже не знаю. За этим камнем может быть что угодно! Мы не могли отодвинуть его. Если бы нас поймали за этим занятием, здесь стало бы двумя распятиями больше!
— Вы кому-нибудь рассказывали о надписи? — спросил Джек.
— Нет, вы первые. Но я уверена, что о ней знают и другие люди, которые почему-то решили не раскрывать тайну. Кто-то ведь положил цемент после раскопок 1970 года. Обнаружил надпись, а потом спрятал ее снова.
— Не понимаю, — сказал Костас. — Такое открытие придало бы дополнительный вес армянской диаспоре!
— Все здесь делается, чтобы сохранить статус-кво, — прошептала Хелена. — Человек, принявший такое решение, должно быть, боялся зависти со стороны других конфессий храма Гроба Господня. Одно это открытие может разрушить основу всех исследований и выводов, поставить под вопрос права и привилегии многих. А ведь люди добивались их не одно столетие. Лучше сохранить открытие в тайне, как и другие секреты, умерить стремление к превосходству, дабы приберечь скрытое преимущество для будущего.
— К тому же на решение могли повлиять другие факторы, — добавил Джек.
— Консилиум? — догадался Костас.
— Страх навлечь на себя гнев темных сил, которые способны на что угодно, готовы стереть с лица Земли любого просто за то, что тот узнал тайну. По-моему, именно из-за этого пострадали эфиопы.
— Нельзя тянуть! — нетерпеливо воскликнула Хелена и принялась отдирать ногтями застывший бетон, который отходил на удивление легко. Определенно его убирали раньше, а потом эти же самые куски посадили на раствор. Через несколько минут на каменном блоке совсем не осталось цемента. В трещину с краю шириной сантиметров десять свободно проходила ладонь. Порывшись в сумке, Джек выудил оттуда фонарь, какими обычно пользуются альпинисты. Он включил его и просунул как можно дальше в щель справа.
— Ага, — проговорил Джек, плотно прижавшись лицом к трещине. — Отодвинув блок, мы увидим проход примерно полтора метра шириной, по которому можно проползти.
— Думаешь, получится? — спросила Хелена. — Мы с Еревой не смогли его сдвинуть!
— Есть только один способ выяснить! — Джек отдал ей фонарь и подошел к Костасу. Они вместе подсунули ладони под блок с одного края. — Попробуем немного выдвинуть. Вначале на тебя.
Каменный блок слегка поддался. Вдруг Костас, вскрикнув от боли, резко выдернул руку и затряс ею, морщась от боли.
— Сильно прищемило? — спросил Джек.
Ничего не ответив, Костас снова засунул ладонь под блок, который удалось выдвинуть на несколько сантиметров из стены, и крикнул Джеку:
— Давай еще разок!
Они начали раскачивать камень вперед-назад, и так раз десять. Он шел довольно легко. Наконец археологи выдвинули его настолько, что смогли встать друг к другу лицом.
— Поднимаем! — скомандовал Джек.
Каждый держал одной рукой внешний край, а другую продвигал раз за разом по мере выдвижения камня, стараясь не отходить от стены. Хелена подсунула под камень две короткие деревянные палки, которые нашла под металлической балкой.
— Отлично! А теперь давай попытаемся его вытащить, — предложил Джек. — Береги спину.
Глядя друг другу в глаза, Джек с Костасом одновременно выпрямились. Потом, кивнув друг другу, выдвинули блок из стены и водрузили его на палки. Затем разом вздохнули с облегчением и потрясли уставшими руками.
— Ну вот. — Тяжело дыша, Джек заглянул в дыру, подвинув Хелену. — Что тут у нас?
— Тоннель длиной примерно пять метров, — сказала Хелена, освещая проход фонарем. — Упирается в высеченную в скале стену. А затем, по всей видимости, уходит вправо. — Выпрямившись, Хелена отдала фонарь Джеку. — Если это сточный резервуар, там может быть вода. Мы сейчас находимся в самой глубокой доступной точке под храмом. А если помнишь, в последние дни дождь лил как из ведра. Что будем делать?
Джек переглянулся с Костасом.
— Мы договаривались, Джек. Больше никаких подземных работ! — сказал Костас с каменным лицом.
— Повезло тебе на этот раз. В проход ты вряд ли пролезешь.
— Справишься один? — спросил Костас, заглянув другу в глаза.
Джек посмотрел внутрь.
— По-моему, другого выхода нет.
Расстегнув ремешки на фонаре, Джек надел его на голову. А потом кинул сумку как можно дальше в проход.
— На удачу, — объяснил Костас Хелене. — Он без этой сумки никуда!
Хелена беспокойно оглянулась на вход в придел.
— Постарайся побыстрее. Нам нельзя здесь долго оставаться. — Посмотрев Джеку в глаза, она дотронулась до его руки: — Domine iumius. Бог в помощь!
* * *
Оказавшись внутри, Джек медленно пополз на животе, продвигая сумку перед собой. Вход в тоннель остался всего в нескольких метрах позади, но Джек уже чувствовал себя полностью изолированным от внешнего мира, словно оказался на пороге параллельной реальности, которую видел впереди в свете фонаря. Джек вспомнил Геркуланум и то ощущение, что перенесся в прошлое, которое возникло, стоило только заглянуть в библиотеку. Здесь то же самое! Продвигаясь вперед по тоннелю, назад в прошлое, Джек чувствовал себя частичкой временного континуума. Все ближе и ближе к началу истории, которая заставила Клавдия уединиться на вилле. Как удобно и совсем не страшно оказаться заключенным со всех сторон будто в каменный кокон. Обычное беспокойство пока не давало о себе знать. Слова Хелены то и дело звучали в его голове. Два слова на латыни. Джек вдруг понял, что твердит их как молитву и это помогает сконцентрироваться. Он старался поджимать под себя локти, чтобы не ободрать их о стены. Свет от входа сзади не доходил до того места, где полз Джек. Он остановился и повернул голову из стороны в сторону, чтобы осветить стены фонарем. Справа — каменная кладка под прямым углом. Видимо, продолжение стены с граффито, построенной І в веке. А слева и сверху — горная порода с отметинами от кирки, такими древними, что они казались естественной особенностью камня. След, оставленный человеком, словно возник в результате разрушения и движения гор.
