Дурацкая мысль уже не в первый раз вертелась в голове: «А настоящая ли внешность у Бертилова?»
Все знакомые тролли были далеко не красавцами, даже Горан – и тот выглядел как белобрысый старшекурсник-хипстер с хитроватой физиономией. А вот Бертилов…
Влада невольно залюбовалась развитыми плечами и загорелой спиной, по сравнению с которой светлые пряди волос казались совсем белыми. Самый красивый парень в Носфероне после Муранова, без всяких сомнений. Хотя в одном Егор все же превзошел Гильса – он самый безбашенный, это уж точно.
Устроил тарарам в Носфероне, завалил мороком весь первый этаж вместе с ректоршей, зачем-то свел с ума несчастное ведьмовство… И отправился спать. А как проснется – традиционно со всего района сбегутся девушки с едой, чтобы его тролльское высочество изволило отзавтракать…
– Ну чего ты пялишься-то на него? – шепотом кто-то произнес из-за спины.
Влада вздрогнула, сбросив с себя оцепенение, обернулась и увидела за спиной Ингу Тановскую. Троллиха и староста факультета как-то незаметно исчезла в свое время, и Влада уже позабыла этот набыченный взгляд, который теплел только при упоминании Бертилова.
– Здравствуй, Инга, – Влада смерила неприязненным взглядом однокурсницу. – Мне нужен личный секретарь Бертилова, который принимает его почту и знает его деловое расписание.
– Что это? – Инга протянула руку за пакетом, но Влада отвела ее в сторону.
– Так ты теперь его личный секретарь?
– Никого более вменяемого ты в радиусе километра не найдешь, – хмыкнула троллиха. – Я хоть за бабочками не гоняюсь и цветочки взасос не целую. Что за бумага-то?
Забавно, что давняя вражда с Ингой неожиданно сошла на нет. Враждовать приходилось вплоть до драк в носферонских туалетах: троллиха, безответно влюбленная в Егора, вымещала ярость на той, которую считала препятствием.
А теперь ненависти от одной стороны треугольника не было. Инга выглядела спокойной, чуть усталой. И сильно похудевшей. Нет, не так выглядит влюбленная девушка, которая наконец-то добилась цели – Влада поняла это с облегчением. Тановская была похожа на няньку, которой достался великовозрастный непоседа, от которого никак не уйти. Вспомнилось выражение деда из далекого человеческого детства: «Укатали сивку крутые горки».
– Это бумаги из деканата. – Влада повернула пакет так, чтобы был заметен штамп Носферона в виде треугольника с глазом посредине. – Открывать не советую, лучше отнести подальше и закопать. На словах передаю, что это вызов с родителями в деканат. Егор начудил немного, и… теперь Ада Фурьевна жить без него не может.
Инга тихо засмеялась, принимая пакет из рук Влады.
– Аде Фурьевне просто не хватает острых ощущений, – троллиха кивнула на спящего Бертилова. – Она их получит, можете не сомневаться. Шла бы ты отсюда, Огнева.
– Сама иди проспись, Тановская, – посоветовала Влада в ответ. – Слушай, а почему ведьмовство здесь в таком жалком виде ошивается? Бертилов заманил их, или…
– Сами явились, надоели уже мне, видеть их не могу, – Инга раздраженно дернула плечами. – Ты же знаешь, как они по тайному миру метались и искали защиты от Некроманта. Сначала к Муранову побежали, он их послал подальше. Так они к Бертилову на поклон пришли. Нашли к кому. Называли его великим магом, клялись в верности, обещали вечную службу. Сказали, что помогут свергнуть Темнейшего. Он их и принял под защиту, х-ха!
– Нда, своеобразно принял… – Влада вдруг получила еще один аргумент в пользу Егора.
– Я ему говорю: на кой они тебе сдались?! Да отпусти ты их уже, смотреть на них противно, – продолжала жаловаться троллиха, которая явно обрадовалась возможности хоть с кем-то поделиться наболевшим. – Знаешь, Огнева, я не представляю себе, как он дальше жить будет. Окопался тут, планов у него нет. Воевать с Темнейшим передумал, если вообще собирался, делегация троллей к нему приходила из Носфера – послал подальше. Насчет наследника Некроманта я его спрашивала, так он чушь несет, что Тьма – это что-то вроде башни с окнами, какие-то дороги вокруг. Издевается! Светлых он ненавидит, в универ вернуться не может, гордыня у нас выше крыши. Я его спрашиваю: что будем делать дальше? Ты под откос летишь, кончится это плохо. Я ведь свою жизнь зачеркнула, хожу за ним следом, универ бросила. А Бертилов вообще не замечает, что я существую, эгоист…
Жалобы Инги на невнимание парня Влада пропустила мимо ушей. А вот с ведьмовством картина нарисовалась интересная. Если тролль и угрожал собрать под своими знаменами ведьмовство против Темнейшего, то знамена эти оказались для ведьм неподъемными. Пришедшие к нему на поклон коварные колдуньи получили по заслугам, попав в ловушку. Теперь ведьмы бродили по Удельному парку, как черные привидения в балахонах.
Энергия ведьм передавалась по воздуху понятно и ярко, и это было безумие. Настолько сильное безумие, что все эмоции смешивались в единый клубок, который Влада видела очень четко, каким-то внутренним зрением. Клубок этот путался сейчас среди ветвей и пульсировал отчаянием. Была в нем и магия, точнее, жалкие попытки ведьмовства вырваться из тролльских пут. Обрывки защитных заклинаний, обережные словечки и шепотки, даже пара сильнейших заговоров. Но все это было совершенно бесполезно.
Влада, шагая обратно, старалась не обращать внимания на энергетическую мешанину.
Все-таки ведьмовство было ей неприятно во всех проявлениях. Когда-то Некромант прикидывался ведьмаком, и все его манипуляции с магическими символами и предметами оставили в душе четкое воспоминание об опасности и смерти. С тех пор каждая ведьма, каждый колдун казались врагами, способными нанести удар в спину. Впрочем, опасения насчет ведьм были не так уж далеки от истины: любая из ведьм стремилась уничтожить соперницу, более удачливую в магии, любви, а иногда и без повода, просто чтобы потренироваться в порче и не потерять сноровку.
«Попались в лапы Бертилова, так вам и надо, – Влада быстро шагала прочь из парка, выдыхая из легких последнее дуновение летнего безумия. – Думали отомстить Темнейшему за то, что не взял вас под защиту, или хотели стать всесильными под властью якобы великого мага… И вот вы в капкане. А Бертилов в своем репертуаре. Тролль верен себе, только масштаб каверз поменялся».
– Я… потомственный ведьмак… в седьмом поколении… пять часов бабочек ловил! – хрипло выл лохматый колдун, вцепившись в прутья парковой решетки, как заключенный. Вопил он в сторону проспекта Энгельса, по которому шли прохожие, стараясь не замечать странных людей. – Нам не вырваться, мы в трясине! Люди-и! А мы ведь сюда прибежали сразу, потому что он великим магом себя назвал… Да и карты говорят, сила у него огромная. На вид-то обычный парень… Рассмеялся и говорит: ведьмовство, а лето любите? И вот день за днем не можем вырваться отсюда… Едим ягоды с кустов, я их видеть уже не могу! Люди-и, помогите!!!
Какая-то ведьма весело смеялась, размахивая руками. Увидев Владу, она разрыдалась, показывая поникшую веточку, отломанную от куста сирени.
– Не могу найти семь лепестков, – пожаловалась она. – Пять – нашла. Даже шесть нашла. А вот семь… ну ника-а-ак! – простонала она и шепотом добавила: – А если монстр спросит, почему я не нашла, что я ему отвечу?!
