Новость о том, что молодой Темнейший собирает экстренный совет нечисти, разлетелась по тайному миру нынешним утром, семнадцатого декабря.
Владе сообщила Варя Синицина (фурия почему-то была уверена, что совет собирается по поводу позорного поведения Ивлевой), позвонила Эля и даже Настя Нечаева, которая услышала тревожные новости и теперь трезвонила всем знакомым. На ее вопрос, не грозит ли ее любимому происходящее в тайном мире, Влада едко ответила, что на совете нечисти Герку непременно съедят. Настя обиженно повесила трубку.
Теперь уже за телефон взялась Влада, но звонить Гильсу было бесполезно: Темнейший трубку не брал. Влада позвонила раз, второй, третий. Болезненный разговор, который нужно провести с Темнейшим после поездки в «зеленое свинство», все же должен состояться.
Гильс не отвечал на ее звонки, старался не пересекаться с ней в городе, не позвал на совет нечисти. Придется ехать туда самой, ждать на улице и обратить на себя внимание Темнейшего, когда тот будет проходить мимо. Идея была не очень, но другие в голову не приходили.
Уже в пять часов вечера Влада дежурила на набережной Невы. Именно дежурила, иначе это не назовешь. Подъехать к самому дворцу было почти невозможно: уже от моста все запружено черными машинами. Пришлось пробираться через толпу, которая плотно обступила все подходы ко дворцу. Вампиры негромко разговаривали, собравшись в группы, над головами летали валькеры, галдели домовые, толкаясь и шныряя под ногами.
– Что слышно-то? – вопрошал какой-то домовой у всех вокруг, тараща глазки. – А?! Светлые нападут, да?
Наступив кому-то на пятку, Влада принялась извиняться, как вдруг увидела два фиолетовых глаза и очень знакомое личико.
Домовой Ливченко, исчезнувший из гнездышка Ивлевых и скрывшийся в неизвестном направлении, наконец-то нашелся. Причем нашелся в таком странном виде, что Влада даже зажмурилась на секунду, чтобы удостовериться в том, что Диня в деловом костюме и галстуке ей не померещился.
– Я так и думал, что это ты, – проворчал домовой, пряча от нее глаза. – Даже не сомневался. Спасибо, что в этот раз не пауками по башке. Я, кстати, с важными делами сюда пришел, а не просто поглазеть, как некоторые бездельники.
Забавно было слышать, как за несколько дней переменилась речь и внешний вид Ливченко. Если еще недавно одевался он как гопник с улицы, а понять его жаргон было непросто, то сейчас его можно было принять за какого-нибудь офисного менеджера. Домовой теперь щеголял в деловом костюме с чужого плеча, размеров на пять больше, и в блестящих лакированных ботинках.
– Да, тебе идет этот галстук, – Влада, сдержав улыбку, похвалила серую помятую тряпку, решив, что Ливченко сейчас самый подходящий вариант что-либо выяснить. – А что за дела?
– Я теперь личный домовой Дарьи Романовны Мурановой, – напыщенно произнес Диня, выпрямив спину и вздернув острый подбородок кверху. – Веду ее дела, принес прошение относительно ее учебы в Носфероне. Ты ведь не будешь закатывать мне скандал из-за новой хозяйки? Ревность и все такое…
– Наверное, воздержусь от скандалов, – чуть улыбнулась Влада, настолько поведение Дини выглядело глупо. – Но в Носфероне твоей новой хозяйке учиться не разрешат, как бы ты ни старался. Законы же есть.
– А когда у кого-то есть личный домовой, ведущий его дела, это означает решение многих проблем, – задиристо отозвался Ливченко. – Знаешь, настоящую карьеру можно сделать только в смутные времена! Только не уговаривай меня вернуться к тебе – ни за какие коврижки… – Диня сморщил нос и потряс головой.
– Лучше скажи, по какому поводу собирается совет, – перебила его Влада. – Что ваши говорят?
– Домовые просто ждут, – досадливо проворчал Диня. – Рваться из Питера пока никто не готов. Потому что стоит только оставить насиженное место, как его займут другие. Те же Клоповы, вот уж кто сразу расселится по нашим зловоротням, и потом не выгонишь… О, смотри! Чужаки приперлись!
Влада, встав на цыпочки, наблюдала за движением на набережной. Внимание всех было приковано к делегации, которая направлялась ко входу. Идущие явно были вампирами-иностранцами: слышалась гортанная английская, жесткая немецкая речь, кто-то громко говорил на причудливом норвежском языке.
«Знакомых ребят не вижу вообще, тут одни старшие и иностранцы», – Влада силилась разглядеть Гильса в мелькании темных одежд. Сколько же во дворец направляется чужаков? Двадцать, тридцать…
Мелькали красивые лица великовозрастных вампиров, блестящие крылья старых уже валькеров, очень важных и степенных – таких Влада не видела еще никогда.
А вот и Мурановы: Алекс и Костя, а еще одна из сестер Гильса, имя которой Влада благополучно позабыла. Кажется, одну звали Стеллой, а вот вторую… Девушка была одета в кожаную куртку и джинсы вместо длинного платья. Да уж, неформальную одежду на совете нечисти могли позволить себе только Мурановы.
Сам Темнейший прошел очень быстро, и идея крикнуть поверх голов, чтобы обратить на себя внимание, погасла моментально. Вдруг сестра Темнейшего обернулась, и Влада с удивлением поняла, что она машет рукой, подзывая именно ее.
– Влада, Влада! – громко окликнула ее девушка.
Удивленная вниманием несостоявшейся родственницы, Влада прорвалась через толпу и оказалась в самом хвосте «делегации».
– Привет… Рада тебя видеть, – зашептала сестра Гильса. – Смотрю по сторонам – ты стоишь. Наверняка хочешь пообщаться с моим братом, выяснить отношения, да? Или мечтаешь попасть на совет?
Благосклонность и дружелюбие вампирши могло бы обмануть первокурсницу Носферона или крайне наивную кикимору. Влада же сразу задалась вопросом, в чем подвох неожиданного внимания. Сорванный бал сестры Гильса ей никогда не простят, а «рада тебя видеть» означало что-то вроде «провалиться бы тебе».
– Нет, попасть на совет не мечтаю, – осадила провокационные вопросы Влада. – Просто хотела постоять около дворца, подышать морозным воздухом и посмотреть на спины. Столько вампирских спин сразу – дико интересно!
– Прекрасный юмор, – сообразила сестра Гильса, продемонстрировав на красивом, породистом лице слабое подобие мурановской улыбки. – Могу провести тебя во дворец, можно будет послушать из дальних рядов. Главное – не срывай совет, как бал моего брата, хорошо?
Не ответив на сомнительную подколку, Влада вошла в двери вслед за остальными. На секунду ей показалось, что в толпе мелькнуло злое лицо Даши Ивлевой, и она отвлеклась, чуть не сбив с ног одного из лакеев, который услужливо распахнул перед ними второй ряд тяжелых резных дверей.
Вестибюль старинного петербургского особняка встречал гостей огоньками свеч, отблесками зеркал и темнотой старинных полотен на стенах. Здесь во всем чувствовались отголоски далекого прошлого, поэтому Гильс отцовский дворец недолюбливал и обычно держался от него подальше.
Влада вспомнила, как приехала в этот дворец впервые. Тогда их заставили долго ждать, пока отец братьев Мурановых примет их, и она дрожала от страха перед всесильным правителем нечисти. Теперь же все, кто ожидал в вестибюле, испугались вошедшего во дворец юношу.
