– Отходите от ротонд! Тьма открылась не в ротондах! – разнеслось по вампирским рядам.
– Гера, уводи нежить! Окружай провал! – рыкнул Тимур перед тем, как прыгнуть с крыши в темноту.
Черные волны нежити, отхлынув от ротонд, кинулись к центру города, к воронке. От нее исходил чудовищный холод, и даже взгляд на нее причинял боль.
Над ней медленно вставала призрачная фигура, которую едва можно было разглядеть сквозь ледяной буран. Призрак, поднявшийся от земли до неба, простирал бесплотные костлявые руки, разевал страшную беззубую пасть. Слова, которые он шипел, выталкивались из пасти вместе с серебряной пылью и разносились по янву, везде, доходя до каждой зловоротни.
– Ги-ибель… Вы ги-ибнете… Вы проигра-а-али… Идите, Тьма вас ждет…
Янв весь, от неба до земли, превратился в смерч: все выглядело страшнее, чем на земле. Серебряный мир потерял четкие очертания, став летящей горизонталью за считаные минуты. Мелкую нежить, которая была не в силах удержаться на месте, несло вместе с тоннами серебряной пыли.
Варя, зажав уши, кричала, пытаясь удержаться хоть за что-то, но это было почти невозможно. Неведомая сила тянула фурию из реального мира в янв, помимо ее воли. Восторг и любопытство сменились ужасом. Глаза слепило белым огнем, в нос била отвратительная вонь горелого железа и стирального порошка.
– Дима-а-а! – крик фурии утонул в нарастающем грохоте. Вцепившись в косяк двери, она пыталась удержаться в зловоротне, но ее непреодолимо выталкивало отсюда. Когти Синициной вошли в стену, как якорь в песок.
Янв ревел и бушевал так, что не слышно было и собственного голоса.
– Помогите! – задыхаясь от ужаса, Варя пыталась держаться, но стена зловоротни стала мягкой под ее когтями, постепенно превращаясь в пыль. По лицу било ветром, который рождался сейчас и здесь, в зловоротне, и тащил прочь всех, кто в ней находился. Фурия, потеряв силы, очутилась в сплошной мгле, слыша только жуткое шипение: шептала пыль, мгла, что-то страшное шипело и звало, тянуло к себе.
А провал во Тьму тем временем уже забирал темные жизни. Первой гибла нежить послабее, не сумевшая удержаться силами своих вампирских хозяев. Их выносило прямиком в ревущий янв, где держаться было почти невозможно, и до Тьмы они летели в сплошной мгле, не успевая понять, что же произошло.
Пока что сопротивляться силе урагана еще могли вампиры и их армии. Окружив кольцом провал, нежить выполняла приказ Темнейшего – закрывать собой воронку, не давая ей затянуть тех, кто не рассчитал свои силы.
– Наза-а-ад… – рычал Герка, который вместе с братьями отшвыривал ослабевших вампиров от провала.
Держаться ему самому было не за что: силы таяли, и Герка впервые за всю свою жизнь начал понимать значение слова «холодно». Руки и ноги почти не слушались, разве что ярость придавала силы, стоило ему только взглянуть на призрак, который качался в вышине. Вид его был ужасен: огромная – в полнеба – кобра качалась на хвосте, раздувая капюшон. Кобра, у которой вместо змеиной головы был череп.
– Не получишь… – хрипел Герка, отталкивая от пути к смерти тех, кого успел схватить. – Не получишь ты, мертвая тварь… ни вот их… ни ее… – подхватывая потерявших сознание, он перекидывал их братьям. Те, в свою очередь, своему воронью, которое пыталось унести спасенных подальше.
– Варька!!! – заорал Герка, увидев знакомую копну кудрявых волос, мелькнувшую во мгле. Фурия даже не пыталась сопротивляться: ее кубарем швыряло во все стороны. – Хватайся за меня, быстро! Синицина, почему не уехала??
Окрик вывел Варю из онемения, из полусна, и она уцепилась за Герку, пытаясь что-то кричать в ответ.
– Хотела посмотреть! – она кашляла и задыхалась. – Как Тьма выглядит, понимаешь?!
– Дура ты, Синицина! Хорошо, что я тебя вовремя поймал! – Герка зарычал, когда его самого оторвало от земли и понесло вперед. Не отпуская фурию, он пытался разглядеть, за что можно уцепиться, пока не налетел на кого-то, кто сгреб его за плечо.
– Держись, студент Валькируса, – раздался из кромешной мглы знакомый голос. – Давай-давай, разлетался тут. Варю я оттащу сам, а ты убирайся назад, к своим…
– Алмур, да неужто… – зло прохрипел Герка. – Не прошло и полугода, мы уж не надеялись свидеться с деканом…
– Отдал мне фурию и поперся обратно! – прикрикнул на него Алекс Муранов. – Наше паучьё сильнее всех сейчас, подконтры ваши не выдерживают. Ну?!
Алекс оказался прав: вампирские армии из семейных подконтров одна за другой теряли силы.
Некоторые уже падали в бездну, воронье и скорпионы, змеи и летучие мыши двигались медленно, с трудом, последней держалась только армия Мурановых.
Гильс стоял у черного вала, раскинув руки в стороны. На каждом его пальце ворочались миллионы пауков – так казалось сейчас юному Темнейшему.
Удерживать их в равновесии, заставляя стоять стеной вокруг воронки, подчиняя своей воле, можно было еще какое-то время. Не будь этого паучьего заслона, усилия остальных армий будут бесполезны. Еще какое-то время ему удастся держать заслон, но не очень долго: уже появились бреши в паучьей стене, и Гильс видел, как первые несчастные падают в воронку.
Дрогнуть хотя бы на мгновение нельзя: паучья нежить слушалась только своего хозяина, чуя каждую его мысль, каждое движение.
«Наши усилия бесполезны, – подумал вдруг Гильс, глядя на висящий вверху призрачный череп. – Мы сдерживаем воронку в янве, но Влада где-то дальше, я ничем не смогу ей помочь. Она одна, совсем одна. Когда пойму, что удерживать армию больше нет сил, ударю вот по этой пыльной твари… Бесполезный будет удар, но нельзя погибать и не бороться».
Мысли молодого Темнейшего соскользнули в маленькую комнатку, где исчезла из его рук раненая девчонка. Он сжал ее так, что невозможно было убежать. Он держал ее так крепко, что у нее затрещали ребра, а она растворилась в воздухе, оставив его в одиночестве. Из всех девчонок, промелькнувших в его жизни, только эта оставила такой след. След чего-то несбывшегося, что он не разглядел и выпустил из рук.
«Больше держать заслон не получится», – понял Гильс, и идущие от пальцев невидимые струны начали рваться одна за другой, вызывая нестерпимую боль.
Темнейший, собрав последние силы, размахнулся.
Замах подхватил тысячи паучьих слуг – всех, кого он сейчас мог обрушить на пыльную тварь над воронкой. Гигантский хлыст из нежити ударил в призрака, и тот разлетелся в стороны, как разлетается песок, если стукнуть по нему кулаком. Но секунда – и призрак собрался снова, воедино, став еще выше. Оскаленная пасть раскрылась, заходясь хохотом.
– Мальчи-и-ишка-а-а… – просипел ветер в ушах. – Ты проигра-а-ал… Ты пойде-е-ешь… За ней…
В черной круговерти поблизости послышались крики. Кто-то копошился во мгле и отчаянно звал на помощь.
– Влада?! – но Гильс, нырнув туда, увидал не ту, которую искал, а Элю.
