– Я повторяю тебе, Хитрейший Морок, что мое уважение к твоей непостижимой магии и силе безгранично, и в ответ я требую уважения к ведьмовству, – тоном, который означал «пошел ты к черту», произнесла Верховная ведьма. – Ты должен присутствовать на слете, он будет крайне важным, мы будем обсуждать разделение на ковены и иерархию подчинения. Я не допущу больше ведьм-одиночек в тайном мире. К тому же судьба светляков будет решаться, а они люди. Многие из них хотят забыть тайный мир, опять-таки после встречи с тобой, просят себе дневного права. Стало быть, их судьбы в твоем ведении… Куда ты прешь письменный стол?! – гаркнула вдруг Даша в сторону, да таким голосом, что ноутбук подпрыгнул на столе.
– Куда прикажете его поставить, Дарья Романовна? – раздался подобострастно блеющий голос, а в углу экрана мелькнула роскошная комната в стиле ар-деко и физиономия косматого ведьмака в проеме дверей.
– У меня для этих вопросов есть управляющий домовой Денис Ливченко, – даже не обернувшись, отрезала Даша. – Обращайтесь к нему, он командует обустройством моей резиденции. И если хоть еще раз посмеешь меня отвлечь от разговора, будешь полы в «Макдональдсе» мыть по ночам!
– Не посмею больше, о Верховная! – с придыханием пообещал косматый ведьмак и метнулся назад.
«Ведьмаки ей мебель таскают. А хитрый Диня-то все-таки сделал карьеру! Командует всем этим парадом и поэтому меня больше не достает, – сообразила Влада. – Правильно Ивлева с ними, так и надо. Ведьмы сожрут любого, Настя бы не справилась… А вот Дашулей ведьмовство подавится. Терпеть ее не могу, но надо признать очевидное: она хороша».
Выйдя от Алекса, трое зимних скитальцев долго шли по Московскому проспекту, глядя на темнеющее над городом небо. Вечер снова принес снегопад, и снегоуборочные машины сердито ворчали, ползая вдоль тротуаров.
– Знаете, у вас обоих слишком сложные лица, – вдруг сказала Влада, усиленно загребая снег ботинками, безнадежно промокшими еще много часов назад. Ногам было не холодно, как и рукам, хотя все эти дни она гуляла без перчаток. – Я не понимаю, чего вы такие странные, грустные. Спрашиваете меня про мои сны, про то, что я думаю и что помню. Вы мне что-то плохое хотите сообщить? Если да, то лучше сейчас.
После сказанного вдруг обнаружилось, что на улице как-то жарковато, и Влада хватала воздух ртом, словно рыба, выброшенная из воды. Как же она оттягивала этот момент, как его боялась!
Парни – существа непостоянные, и все признания, которые ей делал тролль Егор Бертилов, может отменить Хитрейший Морок. А то, что она стала девушкой Темнейшего, вампир будто бы и не помнит совсем. Гильс не отходит от нее, но ни разу не позвал к себе домой, сторонится ее и снова бережет. И его и Егора – обоих что-то мучает, они постоянно думают о том, чего она не понимает.
А вдруг сейчас уйдет один из них – либо Гильс, либо Егор? Без Гильса нельзя, совершенно невозможно, как нельзя жить без воздуха, а без Егора опустеет мир. Хотя нет, не так – мира просто не будет.
Ну почему, почему вдруг она начала этот тревожный и неприятный разговор?..
– Понедельник, – пожав плечами, вдруг сказал Гильс.
И Влада, и Егор остановились одновременно, пытаясь сообразить, что это значит.
– В смысле, что по понедельникам у Влады свидания с тобой, – в ответ на вопросительные взгляды пояснил Гильс. – Самый тяжелый день недели, куча пар в Носфере, я буду занят. Устраивает?
– Та-ак, – Егор резко выдохнул и сделал деловое лицо. – Чего-то мало одного понедельника, а как насчет среды и пятницы? В эти дни пары на Троллиуме самые легкие, у меня куча времени. Только тогда получается, что у меня три дня, а у тебя четыре.
– Давай поделим воскресенье, – голосом заговорщика предложил Гильс. – Утром я сплю, мне не до всяких там приставучих девиц, а вот к вечеру я свободен. Так что утром забирай ее себе.
– Я тоже утром вообще-то сплю до полудня, как любая нормальная нечисть, – шутливо возмутился Егор. – А она мне покоя не дает, вечно руки распускает, на шее виснет или волосы лохматит!
– Ей можно, – усмехнулся Гильс. – Так тебе и надо, Бертилов.
– Хватит, прекратите оба! Я веселиться хочу, ясно вам?! Деревня Бертиловка, ура-а!
Захватив ком снега, Влада запустила его в Егора. Муранов получил точно такой же, тут же молниеносно сгреб в ладони снег, и Влада взвизгнула, когда снежок взорвался о плечо, окатив снежной пылью лицо.
Снежная баталия началась стихийно. Забылось все: и потери, и недавний ужас, и боль. Егор, да и Гильс швырялись снежками, как обычные мальчишки: никто не нырял в янв, никто не использовал вампирскую скорость или морок. Они веселились, как дети, обезумевшие от выпавшего снега.
– В первый же день ее восемнадцати… – проорал Егор, швыряясь снежками. – Будет свадьба а-ля Питер! Пойдет замуж как миленькая за нас! Загс на Неве! Белое платье! Ф-фата! Утоплю в море обручальных колец, гы-гы-ы…
– Не распишут… Двух парней с одной невестой, нет таких правил улюдей! Вот вам, получайте! – Влада отчаянно отбивалась снежками, хотя за шиворот уже текли ледяные струйки растаявшего снега.
– Людей Хитрейший возьмет на себя! Идея супер! Шампанское на стрелке Васильевского острова! – поддержал друга Гильс. – И вся нечисть с жуть-колой! И Синицина в первых рядах!
– А-атлична! – завопил Егор. – Н-на, получай, зараза Огнева!
Егор сгреб снега, слепил снежок и запустил в сторону Влады.
Гильс в последний момент попытался схватить ее и заслонить собой, но в тот же миг руки его загребли пустоту: девушка, которая смеялась, стала вдруг совсем бесплотной.
Оба парня застыли, молча глядя, как хохочущая девушка, все еще продолжая швырять в них обоих снежки, медленно тает в темноте.
Потом она исчезла, только снежные хлопья метались из стороны в сторону, будто огибая то, чего не существует.
– По-другому никак нельзя было? – резко спросил Гильс, исподлобья глянув на Бертилова. – Стер ее, когда в моих руках была…
– Нарочно момент я не выбирал, – Егор говорил с усилием, стараясь не смотреть туда, откуда только что звучал звенящий девичий голосок. – А вообще, Верховная, хоть и стерва, но верно сказала. Мы оба привыкаем к этому сладкому болоту, Муранов. Мы тонем в нем. В ней. Ведь я предупреждал тебя…
– Ты выдернул из воронки фантом, неужели не мог вытащить ее настоящую?! – глухим голосом произнес Гильс, сжимая кулаки.
– Если бы она осталась со мной в ту ночь, я бы ее удержал, – жестоко ответил Морок, и лицо Муранова потемнело от ярости.
От схватки двух правителей тайного мира разделяла секунда, а потом Егор выдохнул и опустил плечи. Отступил на шаг назад и правитель нечисти.
Бертилов заговорил срывающимся голосом:
– Я ей клятву дал, что не будет у меня с тобой войн никогда. Про фантом сразу тебя предупредил, честно сказал. Да! Я успел вытащить из воронки фантом, причем она была без сознания. Я мог сразу ее стереть, но ты не дал, ты ее в больницу потащил. Всех докторов на уши поставил, а что они могли сделать с призраком, у которого даже крови нет?! Она пять раз в себя приходила, и каждый раз не помнила ничего. Потом ведь все приехали тебя поддержать, все в этой больничной палате жили и ждали, когда ты сам очнешься. Герка байк тебе туда припер, не знал, что еще сделать. Мы все за тебя горой, Темнейший. Прости за жестокие слова.
