Корлундр бросил взгляд на своего младшего брата.
– Дело не в этом, – сказал он. – В жизни нельзя думать только об играх.
– Верно, – ответил Карн. – Нужно еще уметь махать мечом и ругаться.
Ори хихикнул.
– Ну, кое-что Карн уже умеет, – сказал дядя. – Напомни, как ты назвал Бандульфра в конце игры?
– Толстозадая козявка, – гордо ответил Карн.
– Неплохо, – улыбнулся Ори и повернулся к Корлундру. – Осталось дать твоему сыну меч, и все. Он уже мужчина.
– Ради Нэт, Ори, не поощряй его, – отрезал Корлундр. – Однажды Карн станет холдом. Он должен повзрослеть.
Ори пристально посмотрел на отца Карна и кивнул.
– Так тому и быть, – произнес он, внимательно разглядывая дно своего рога для вина. – Оставлю вас наедине.
Он поднялся из-за стола и растворился в толпе. Корлундр проводил его взглядом. Карну всегда было интересно, как близнецы – его отец и Ори – могут быть такими разными. Корлундр осушил свой рог и отбросил его в сторону.
– Сынок, давай прогуляемся.
Карн вприпрыжку догнал отца, который локтями активно прокладывал путь к выходу. Обычно Норронир просыпался с первыми лучами солнца и засыпал с закатом. Жители Норронира, возможно, и были потомками морских налетчиков, но сейчас они всего лишь фермеры. В торговый сезон жизнь бурлила круглосуточно, но ночью фонари на улицах все равно не горели.
Карн взглянул на ночное небо. Он почтительно склонил голову когда увидел луну за которой спряталась богиня Манна.
Они шагали по деревянной мостовой, их шаги громким гулом разносились по округе. Карн почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Вряд ли это было из-за острой баранины, которую он ел на обед. Карн очень любил своего отца, хоть они и были совершенно разными. Корлундр был великим человеком. Он с легкостью командовал сотней человек на ферме. Карн так не мог. Что бы ни говорил его отец, мальчику казалось, что он никогда не станет холдом.
– Не слушай Бандульфра, – вдруг сказал его отец. – И Ори тоже не слушай. Не слушай этих болванов.
Корлундр повернул голову, почувствовав запах медовухи где-то рядом. Затем взглянул на сына и продолжил:
– Мало у кого есть такая ферма, как у нас, и мало кто умеет управлять ею. Пойми меня правильно, я горжусь, что ты утер нос Бандульфру, но не каждый рыбак или фермер, который встретится на твоем жизненном пути, будет азартным игроком. Жизнь – это не игра в «Кости и Престолы». Жизнь – это ответственность. Большая ответственность. И мало называть кого-то толстозадой козявкой, если ты хочешь стать холдом.
– В этом-то все и дело, отец, – сказал Карн, понемногу понимая, что лучше замолчать. Но было уже поздно. – Что, если я не хочу быть холдом?
Эти слова повисли в воздухе.
Корлундр удивленно посмотрел на сына и отвернулся.
– Тогда молись, чтобы я долго жил. Ты станешь холдом, хочешь ты этого или нет.
Глава 2
Духи прошлого
Было уже поздно, когда Карн смог найти дорогу до дома, где они снимали комнату Он присел на койку и наклонился, чтобы развязать шнурки.
– Карн? – позвал его отец.
– Здравствуй, папа, – прошептал Карн. Он услышал, как Корлундр приподнялся в кровати. Даже в кромешной тьме его отец выглядел внушительно.
– Прости за тот разговор, – произнес Корлундр. – Карн, ферма Корлундра – это не просто ферма. Она даже названа не в честь меня. Холдом называют того, чья семья владела фермой на протяжении как минимум шести поколений.
– Я знаю, – ответил Карн.
– Не думаю. Ты понимаешь, что я говорю, но ты не задумываешься о том, что эти слова значат.
Карн считал, что он прекрасно все понимает Ферма Корлундра была основана его пра-пра-пра-пра-прадедом, которого тоже звали Корлундр.
– Сынок, когда мы умираем, мы попадаем в великую пещеру к нашей кормилице Нэт. Все, что у нас есть, остается на земле. Иначе быть не может.
Корлундр не договорил. Карн знал, что те, кто не может освободиться от того, что имел в жизни, часто отказывались уходить к Нэт. Тогда они превращались в драугов – живых мертвецов, – ужасные гниющие тела, которые охраняют свои сокровища в могильниках. Карн подпрыгнул от испуга, когда рука его отца опустилась ему на плечо.
– Но это не значит, что мы перестаем любить своих родных, Карн, – тепло ладони отца успокаивало Карна. – Там, внизу, меня ждет мой отец, и его отец, и отец его отца. Все они видят меня. Видят, какой я человек. Однажды я присоединюсь к ним, и мне придется ответить за то, как я управлял фермой Корлундра и теми, кто от нее зависит. На тебе лежит большая ответственность, когда ты холд. Иногда мне кажется, что ты ищешь путь избавиться от этой ответственности, вместо того чтобы принять ее.
Карн заерзал на кровати. Сначала он представил драуга в темноте, а затем кучу мертвых родственников, которые суют нос в его дела. Он вдруг задумался, как далеко нужно уехать от фермы, чтобы избавиться от такого внимания.
– Карн, я хочу, чтобы я мог гордиться тобой, когда умру.
– До этого еще долго, – сказал Карн, осторожно выскользнув из-под руки отца. Он не хотел думать о том, что будет, когда его отца не станет.
– Удача и судьба не всегда идут рука об руку, Карн. Знаешь, как говорят? Даже руны, которыми записана воля богов, ее не знают.
Карн уже слышал эти разговоры о смерти и судьбе. Он громко зевнул в надежде, что его отец все поймет.
– Увидимся утром, отец, – сказал Карн. Он шумно лег на постель и демонстративно отвернулся. Может, завтра он сможет найти в Бенсе кого-нибудь, кто составит ему достойную партию в «Кости и Престолы». Судьба и ответственность – это, конечно, хорошо, но игра – серьезное дело.
Тианна очень поздно вернулась домой. Она открыла изысканно украшенную каменную дверь в скале так тихо, как могла. Девушка бесшумно проскользнула в пещеру, где стояла ее постель. Ей стало только хуже от того, что приходилось так осторожничать. Ледяные великаны не могли ходить на цыпочках, а она могла. Еще одно отличие между ними. Так тихо ходить умели только люди.
Тианна хотела поскорее зарыться в меховые одеяла на своей ледяной постели. Она хотела, чтобы этот день поскорее закончился. Но не тут-то было.
– Тианна, это ты? – произнес мягкий глубокий голос. Тианна вздохнула. – Наверное, ты ответишь «Кто же еще», – продолжил голос. – И хотя это может быть кто угодно, вероятность того, что это не ты, крайне мала. Поэтому я просто скажу «Здравствуй, Тианна», если позволишь.
– Привет, пап, – сказала Тианна. Некоторых раздражала манера ее отца так пространно излагать мысли, но ей это казалось милым.
