– …да мне плевать, узнает об этом кто-то или нет! Я же не за себя беспокоюсь! Я же… я…
Марина умолкла, и Павел понял, что дочь опять плачет. Он уже решил, что разговор закончен, когда снова услышал ее голос, дрожащий и тихий.
– Андрюша, мне страшно.
Осторожно, на цыпочках, Павел отошел от двери и вернулся на кухню. По дороге он прихватил из кармана куртки свой телефон. В той мешанине новых, противоречивых и порой пугающих фактов, что на него вывалилась, ему вряд ли удастся разобраться без посторонней помощи. Тут определенно не помешает консультация грамотного специалиста.
Набрав на панели код с помятой бумажки, Павел стал ждать, когда неторопливые автоматические ворота отползут в сторону.
Когда он отслужит свое и уйдет на пенсию, он тоже отстроит себе, наконец, достойный загородный дом. И чтобы ворота были нормальные, открывающиеся с брелка, а не с лома. Ежегодные упражнения, когда просевшие за зиму створки наотрез отказывались отворяться, изо всех сил цепляясь за раскисшую землю, уже порядком надоели.
Да, для этого придется еще немного потянуть лямку, добавить звездочек на погоны, да и раскрываемость неплохо бы повысить. Так что для воплощения светлой мечты предстоит немало попотеть.
Павел тронул машину с места и покатил по мощеной плиткой дорожке, направляясь к двухэтажному кирпичному особняку. М-да, на зарплату обычного следака таких хором не отгрохаешь. То ли дело Млечин – не человек, а легенда!
О его свершениях, и впрямь, ходило немало слухов, имеющих весьма условное отношение к реальности, но факт оставался фактом – Федор Константинович отличался способностью раскапывать самые запутанные дела, демонстрируя интуицию, граничащую с ясновидением. Он вообще специализировался на расследованиях, от которых попахивало мистикой и оккультизмом, выведя на чистую воду немало проходимцев.
Оставив службу, он, однако, не ушел в тень и продолжил по мере сил и возможностей содействовать своим бывшим коллегам по цеху. И многие следователи, столкнувшись с чем-то труднообъяснимым с точки зрения известной науки и законов логики, набирали хорошо знакомый номер телефона. И Млечин никогда никому не отказывал в помощи.
Но на памяти Павла он впервые пожелал выслушать все подробности лично.
В доме и вокруг него в изобилии виднелись приметы масштабного ремонта – прикрытые пленкой тюки с минеральной ватой, штабеля досок, кучи песка и гравия. Из открытых окон доносился треск перфоратора вперемешку с визгом циркулярной пилы.
У Павла мелькнула мысль, что в такой обстановке вести переговоры будет не особо комфортно, но тут на пороге появился сам хозяин с двумя бутылками минералки в руке. Несмотря на солидный возраст он по-прежнему оставался подтянутым и энергичным, и только белизна бровей и немногочисленных коротко подстриженных волос выдавала реальное положение вещей. Несмотря на бушующую вокруг стройку, его белоснежные брюки и рубашка выглядели так, словно их только что получили из чистки.
– Привет, Паш! – его рукопожатие было быстрым и крепким, – тут у меня, как видишь, небольшой бардак, так что я предлагаю посидеть в беседке.
Павел последовал за ним по извивающейся между клумб дорожке, прикидывая в уме, хватит ли ему генеральских погон, чтобы так же аккуратно обустроить собственный участок, или понадобятся маршальские? Почему всегда так выходит, что при равных стартовых условиях, к одним счастливчикам жизнь всегда поворачивается своей светлой и удачливой стороной, а другим приходится довольствоваться тем, что осталось.
– Я бы с радостью предложил тебе что-нибудь поинтересней, – Млечин поставил одну бутылку перед Павлом, а другую открыл сам, – но мне здоровье не позволяет, хотя в последнее время минералка даже начала мне нравиться, а ты за рулем, так что извини…
– Здоровье? По Вам и не скажешь.
– Увы, гниющий изнутри дуб тоже внешне выглядит здоровым и сильным, пока в один прекрасный день не рухнет от легкого ветерка, – Млечин раздосадовано отмахнулся, – ну, что там у тебя? Ты говорил, что приятель твоей дочери после больницы стал как-то странно себя вести, авиакатастрофы предсказывает и прочие бедствия пророчит. Давай-ка подробно и с самого начала.
Несмотря на кажущуюся легкомысленность, Павел видел, что старик настроен крайне серьезно, и в его глазах не наблюдается и тени улыбки. Он с шумом вздохнул, на несколько секунд прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и начал рассказывать. Стараясь оставаться кратким, Павел, тем не менее, максимально подробно перечислил все факты, что были ему известны на данный момент. Все свои догадки и версии он оставил за кадром, чтобы избежать ненужного субъективизма. Все как учили.
По окончании доклада Млечин довольно долго молчал, задумчиво поглаживая небритый, словно поросший белесой плесенью подбородок. Воспользовавшись паузой, Павел отхлебнул минералки, чтобы промочить пересохшее горло. Нельзя сказать, чтобы он волновался, но подчеркнутая серьезность Млечина, и его затянувшееся молчание уже начинали беспокоить. Не хватало еще, чтобы все эти непонятности с Андреем вылилась во что-то серьезное.
– Любопытно, – заговорил вдруг старик, откинувшись на скамейке и заложив руки за голову, – занятная история.
От неожиданности Павел чуть не поперхнулся. После столь продолжительной и многозначительной паузы он как-то ожидал более весомого вердикта.
– У Вас есть объяснение?
– Знал бы прикуп – жил бы в Сочи! – усмехнулся Млечин, – твой Андрей – «возвращенец», а с ними нередко всякие странности приключаются.
– «Возвращенец» – в смысле…
– С того света, – старик кивнул, – у них в голове порой что-то сбивается, и они то другим человеком себя возомнят, причем нередко кем-то реально существовавшим, то на иностранном языке заговорят, которого раньше никогда даже не слышали… Такое впечатление, будто в небесной бухгалтерии души попутали и вернули не ту и не туда.
– Но Андрей, – Павел нахмурился, – вернулся самим собой, насколько я могу судить.
– Да, но мне кажется, что в его случае напортачили не с адресом, кхм, возврата, а со временем.
– То есть…
– Ну, это я просто фантазирую, но как еще можно объяснить то, насколько хорошо он осведомлен о событиях, которые еще только должны произойти. Не исключено, что будучи там, – Млечин поднял вверх указательный палец, – он имел возможность заглянуть в будущее, а теперь просто пытается свое знание монетизировать. Чем не вариант?
– Попахивает шарлатанством, – Павел взял со стола бутылку, но, покрутив ее в руках, поставил обратно, – не люблю версии, которые невозможно проверить.
– Увы, но здесь мы ступаем на зыбкую почву иррационального, и наши привычные инструменты и методы тут нам не помогут.
– Кроме того, мне чисто по-человечески непонятно – если он предвидел смерть Дениса, предвидел аварию самолета, то почему даже не попытался их предотвратить?
– Откуда ты знаешь? – прищурился Млечин, – не исключено, что он пытался, но кто ж такому поверит? Вот ты бы поверил?
