То есть вы думаете, что все, кто ложится на эту кушетку,
неизменно и мгновенно умирают? А тут у меня по соседству коммерческий морг, с
работниками которого я нахожусь в преступном сговоре? Так вы думаете? - сказав
это, я посмотрел на Валю в упор.
Ну, наверное, нет… - протянула она.
Следовательно, нам нечего бояться?
Но мне страшно! - Валя стояла перед несчастной кушеткой в
ужасной растерянности.
Вот и чудненько, будем считать это обязательным условием
терапии. Ложитесь.
Переборов себя, Валя легла.
Еще не умерли? - доктор проявил надлежащую заботу.
Нет, не умерла… - протянула Валя.
А теперь попробуйте… - предложил доктор. - Уверен, у вас
должно получиться!
Ничего у меня не получится! Что вы за чушь такую говорите! -
воскликнула Валя, снова поднимаясь со своего места.
Значит, не получится, говорите?
Не получится! - твердо заявила Валя.
Ну тем более, нам нечего боятся! Давайте ложитесь, и без
капризов, пожалуйста. Нам пора лечиться уже! Сколько можно!
Ошарашенная Валя снова улеглась.
Закрываем глаза, - мерно командовал ей я, -
сосредоточиваемся на биении своего сердца, пытаемся его усилить…
Оно усиливается! - Валю объял ужас.
Ну и хорошо, вы же умереть собираетесь!
Я не собираюсь! - запротестовала Валя.
А надо! Сколько можно от нее бегать?! Думаете, что умрете,
так умирайте уже! Чего тянуть-то?! - не скрою, в этот момент в моем голосе
звучала ирония.
Вы уверены, что мы все правильно делаем? - Валин голос вдруг
изменился, она наконец стала понимать, что мы проводим психотерапевтическую
процедуру, а вовсе не собираемся на полном серьезе отдавать богу душу.
Абсолютно! Ложитесь и ни о чем не думайте. Просто выполняйте
все мои указания. Итак, закрыли глаза, прислушались к своему сердцу. Стучит?
С кушетки раздалось растерянное:
Стучит…
Очень хорошо. Теперь заставим его стучать так, чтобы оно…
Как вы там себе вообразили - лопнуть оно должно или просто остановиться? - мне
потребовалось уточнение, ведь всякий человек, страдающий ВСД, имеет в голове
четкий план того, как именно он должен помереть.
Оно должно сбиться с ритма и тогда остановиться, - сообщила
Валя.
Очень хорошо! Так и поступим! Давайте усиливайте его биение
и постарайтесь, чтобы оно сбилось с ритма.
Вообще-то, чтобы не смущать Валю, я делал вид, что смотрю в
окно, но на самом деле я, конечно, за ней приглядывал. Картина же была такой:
сначала Валино лицо выглядело испуганным, потом напряженным (видно было, что
она старается усилить сердечный ритм).
Ничего не получается, - сообщила Валя с кушетаи примерно
через три или четыре минуты. - Мне кажется, что оно даже медленнее стало
биться! - в ее голосе мне почувствовалось даже некоторое разочарование, она
поднялась и села.
Очень плохо! - посетовал я. - Может быть, можно как-то иначе
умереть? У вас нет еще какого-нибудь рецепта?
Я боюсь, что у меня легкие откажут, и я задохнусь… -
протянула Валя.
Очень хорошо! Будем пытаться задохнуться! Ложитесь,
закрывайте глаза, концентрируйте свое внимание на своем дыхание и попытайтесь
сделать так, чтобы ваши легкие вам отказали.
Нехотя и что-то ворча себя под нос, Валентина улеглась
обратно на кушетку. Потом я наблюдал картину, аналогичную прежней: сначала
некоторая обеспокоенность, потом потуги, потом ощущение бесперспективности…
Не выходит? - поинтересовался я после того, как Валя
пыталась какое-то время задерживать свое дыхание, а потом снова дышать.
Нет. Не знаю даже, что такое. Я думала, что, как только это
усилить, оно сразу меня и убьет. А тут все наоборот. У вас что, кушетка
какая-то волшебная?
Разумеется, у старика Хоттабыча достал… по бартеру.
Валя рассмеялась. После этого мы предприняли еще две попытки
умереть - одну по версии: «Повысится давление, сосуды в голове не выдержат,
какой-то лопнет и тогда точно смерть»; другую по версии паралича: «Ноги сведет,
потом паралич будет подниматься, ничего нельзя будет сделать, и тогда -
смерть». Результаты, как вы догадываетесь, были нулевыми, Валя даже
почувствовала себя легче.
Я не чувствую себя обязанным верить, что Бог, одаривший нас
смыслом, рассудком и интеллектом, считает, что мы не должны ими пользоваться.
Галилео Галилей
На этом мы распрощались до следующего раза, договорившись
встречаться каждый день в течение одной рабочей недели. В течение трех
последующих занятий Валя «умирала» у меня на кушетке по нескольку раз, точнее
сказать, предпринимала соответствующие попытки, причем от раза к разу все с
меньшим страхом и все с меньшими опасениями.
На четвертый день она пришла снова испуганной и
встревоженной.
Что случилось? - спросил я.
У меня был приступ… - с трагическими нотками в голосе
ответила мне Валя.
И что ты во время него делала?
Я приняла «Валидол», потом еще половинку «Феназепама».
Думала еще вызвать «Скорую помощь», но потом само как-то прошло.
То есть занималась бегом, - констатировал доктор.
Каким таким бегом? - удивилась Валя.
От страха своего бегала…
Ну бегала, - согласилась Валя с виноватым видом.
Теперь давай ложись, тебе водить! Ты от него бегала, он тебя
догнал, теперь давай ты за ним!
Ну ведь ничего же не получится! - почти взмолилась Валя.
Вот именно! Когда ты от него - получается, и он тебя
догоняет и мучает. А когда ты за ним - у него нет шансов. Ты его догонишь, а
окажется, что он - пустое место!
Так просто?! - тут Валя, кажется, наконец-то поняла странные
затеи доктора.
Да, так просто! Проще некуда! Ты - от него, и он тут как тут.
А ты - за ним, и его днем с огнем не найти. Он же страх! Просто страх! Фикция,
одним словом!
На следующую консультацию Валя пришла уже сияющей.
Предыдущим вечером у нее была характерная продрома, после которой она обычно
начинала бояться, прогнозировать свою скорую и неминуемую погибель (по одному
из вариантов - инфаркт, инсульт, паралич и удушье), чем, собственно, и
навлекала на себя вегетативную бурю. Но теперь Валя поступила так же, как она
делала в моем кабинете: она легла на диван и стала пытаться не отставить, а
ускорить свою смерть.
Разумеется, у нее ничего не получилось (в смысле смерти,
конечно). Смерть не только не пришла ее навестить, но даже и продрома вся вдруг
куда-то испарилась. И Валя впервые за все это время почувствовала себя
по-настоящему хорошо, но главное - она поняла, что вся проблема в страхе и если
не позволять себе бегство, а напротив, активно наступать, хотеть того, чего ты
боишься, то страх исчезнет.
