А мать, гладя его русые волосы, отговаривала:
— Вова, ты меня просто убиваешь своими словами. Ты слышишь, отец, — обращалась она к мужу, — давно ли было, когда парень-то беззаботно играл в ребячьи игры, а теперь вырос и рассуждает по-взрослому.
— Что ж, всему свое время, — одобрял отец.
— Мама и папа, — заявлял сын, — ведь это долг каждого гражданина — защищать свою Родину. Я же комсомолец.
А тревожные события нарастали, как шквал, и все острее и напряженнее становилось на наших границах. 1 сентября 1939 года войска фашистской Германии вторглись в Польшу. Потом они оккупировали одно за другим ряд государств Западной Европы. В жизни Володи закончился важный этап — пролетели школьные годы. Но навсегда остались о них самые теплые и радостные воспоминания. 8 июля 1940 года Владимир Дышинский получает аттестат об окончании средней школы. В старших классах он стал задумываться — а как быть дальше? Какую из стежек-дорожек выбрать, кем стать? Семья жила скромно. Отец часто болел и жаловался на постоянные головные боли — следствие давней полицейской расправы. Основной кормилицей в семье была мать — она кормила, одевала, обувала, воспитывала сыновей. На учете в доме была каждая копейка. Довоенный период для семьи был нелегким. Несмотря на это, дети были одеты, обуты, всегда выглядели опрятно. Конечно, обновок было маловато. Первый шерстяной костюм Володе купили, когда он учился в девятом классе, а брату — в седьмом. Мать поэтому не только советовала, а настаивала:
— Поработал бы ты, сынок, на заводе. Почему прошу — ты сам знаешь. Поработаешь годок, а потом пойдешь учиться.
Но он, подумав и пристально посмотрев на мать, твердо произнес:
— Я понимаю, мама, что вы от меня требуете. Учиться я буду на стипендию. Мне никакой помощи не надо. Что есть — и ладно. Но не учиться для меня подобно смерти.
В своем решении он был непреклонен. Таким мать его видела впервые. Он и сам чувствовал, что огорчает ее своим упорством. Но мать чутким сердцем поняла, что не удержать сына дома, где он был, по сути, ее первым помощником и советчиком по многим вопросам.
Долго еще говорили мать с сыном, но вопрос был решен окончательно — Владимир поедет в Свердловск и будет поступать в Уральский индустриальный (ныне политехнический) институт имени С. М. Кирова.
Наталья Дмитриевна отчетливо понимала, что сыну предстоит большая работа — сдача вступительных экзаменов, и она решает послать Володю в санаторий «Усть-Качка».
Вернулся он загорелый, окрепший и выглядел совсем взрослым.
29 июля мать провожала Володю в Свердловск. Она все вглядывалась и вглядывалась в такие знакомые черты лица сына, словно стараясь запомнить, запечатлеть их навсегда в своем сердце. Вместе с ним уезжал и его друг Костя Рапаков. Матери в эти минуты было тяжело, но она не подавала виду, чтобы не омрачать его отъезд. Прощаясь, он просил:
«Мама! Берегите себя и для нас. А ты, Женя, слушайся маму и помогай ей по хозяйству. И давай с тобой соревноваться в учебе. Договорились?»
А к перрону уже подан состав. Все заторопились. Вскоре поезд тронулся, промелькнуло в окне лицо сына, который под перестук колес поезда, набиравшего скорость, отправлялся в большую жизнь.
Может, и подсказывало матери вещун-сердце, что видит она своего сына в последний раз? А желания сына начинали сбываться. Он успешно сдает вступительные экзамены и с 1 сентября 1940 года — студент металлургического факультета. Об этом важном событии в своей жизни он пишет домой: «Дорогая мама! Я зачислен. Теперь я — студент!» И слово «студент» подчеркнул дважды. Владимир восторженно описывает комнату в общежитии, где его поселили, — светлая, чистая, большая. Его мечта — стать инженером-металлургом — начинает сбываться.
Об увиденном, о своем страстном желании учиться он с радостью делится и в следующем письме: «Мама! Вы и представить себе не можете, как здесь хорошо, какие аудитории, как все оборудовано, какие читальные залы, библиотеки! Я только теперь начинаю понимать жизнь. Только в нашей стране и можно встретить такую заботу государства, нашей Коммунистической партии о молодом поколении. Как хорошо! Хочется жить, учиться и работать!»
Домой Володя писал часто. В письмах делился своими впечатлениями, потому что привык, живя дома, делиться с матерью своими мыслями, радостями, огорчениями. Не скрывал от нее и своих трудностей: «Черчение «заедает всех». Очень строго». Проходят первые месяцы напряженной учебы, скоро сессия. «Приближаются зачеты, — пишет Володя, — математику буду сдавать доктору физико-математических наук Черникову. Спрашивает по-докторски».
Результаты экзаменационной сессии были обнадеживающими: «14.01.41 г. Сегодня я сдавал экзамен по начертательной геометрии. Сдал на отлично. 23.01 сдаю математику». Первый учебный год успешно приближается к завершению. В письме от 23.04 он высказывается по этому поводу: «Как-то незаметно прошел год. Вернее, заметно, но очень быстро. За работой время летит. Хочется его задержать, сказать ему: «Эй! Не очень-то торопись, не очень!»
Владимир сам писал часто и всегда с нетерпением ждал писем из дома. «Да и мне приятно, очень приятно получать весточку. Придешь из института, а у тебя на кровати письмо лежит. Эх! Как обрадуешься! Наконец-то!» Примечательно и то, что во всех своих письмах он мать называет только на «Вы». Живо интересуется успехами брата: «Как живет и учится Евгений? Занимается ли физической культурой? Я это ставлю на первое место. Я думаю так: пусть будет по всем предметам у тебя посредственно, но чтобы и тело и душа были молоды! В здоровом теле здоровый дух».
В письме от 24.04.41 г. сообщает: «Мама! Вы спрашиваете меня насчет призыва. Ходил в военный комиссариат, на приписку. Прошел врачебную комиссию. Признай — годным. Учеба идет нормально. Учиться становится интереснее». В другом письме от 6 мая 1941 года: «Первое мая провел хорошо, а 2-го и 3-го чертил и чертил. Черчение меня подводит. Жизнь веселая. Только вот время бежит быстро. За работой никогда не устанешь, если она тебе по душе».
В конце мая 1941 года студенты первого курса отправились в поход за город. И во время большого привала состоялась беседа о международном положении — выступал секретарь парткома института. В конце беседы он обратился с призывом:
— Товарищи! На западной границе нашей Родины неспокойно. Готовы ли вы, если потребуется, к защите нашей Родины?
— Готовы! — дружно, вместе со всеми, отозвался и Владимир Дышинский.
А вскоре война незванно Пришла и в наш дом. В это тревожное и тяжелое для страны и народа время Володя пишет: «Мама! Больше не могу. Не могу сидеть в аудитории, когда душа просится в бой». Володя с нетерпением ждал своей судьбы — когда призовут на военную службу.
Пройдет еще два года тяжелой войны, когда на формировке в Сомове после партсобрания состоялась дружеская непринужденная беседа. Полроты собралось. Говорили обо всем — о войне, вспоминали предвоенные годы, любимых писателей, известных артистов. Тогда Дышинский был оживленным, много говорил, читал стихотворения Маяковского, Пушкина, даже пробовал петь, хотя по этой части он был не мастак.
