Концепция получалась замечательная. Русские правители — потомки египетских фараонов и самого праотца Ноя! Однако опять возникала маленькая неприятность с Библией: по Книге Бытия сыновья Хама Мицраим (по древнееврейски — Египет) и Хуш (родоначальник эфиопов), согласно проклятию Ноя, должны были служить рабами потомкам Сима и Иафета. Вот для обхождения этого неподобающего сюжета и понадобился непрбклятый четвертый сын Ноя Арфаксад.
Хуса автор «Послания…» быстренько отправил в Индию. Зато от Месрема он вывел фараона Сеостра, «начального царя Египту». Ну а от Сеостра было уже рукой подать до Василия III: «…а царству его начаток от Сеостра, начального царя Египту». Но здесь ему стали мешать уже древнерусские летописи, возводившие происхождение Руси к сыну Ноя Иафету. И автор гениально разделил две линии: царская власть на Руси идет от Арфаксада — Месрема — Сеостра, а вот народ, подданные — это потомки Иафета. Правда, пришлось изобретать потомка Иафета Фарсиса, жившего в Калаврии (Южной Италии), и как-то пытаться воссоединить линии от него и от Арфаксада
[98]. На этом месте создатель «Послания…» слегка запутался и с облегчением вернулся к Царству Египетскому.
От «первого царя Египта» Сеостра он проводит линию к Филиппу («Филиксу»), «первому обладателю вселенной», а затем и Александру Македонскому, «второму обладателю». Александр передал Египет своему слуге Птолемею. Через историю Клеопатры, Антония, Юлия Цезаря и Октавиана Августа Египет связывается с Великой Римской империей. Кульминационным моментом здесь оказывается венчание, освящение во «властителя мира» Августа: «И облекли его в одежду царя Сеостра, первого царя Египта, в порфиру и виссон, и препоясали поясом фелридом, и возложили ему на голову митру царя индийского Пора, которую из Индии принес Александр Македонский, и надели на плечи окровницу царя Филикса, владеющего вселенною… И радостно все воскликнули великим гласом: Радуйся, Августе, царь римский всея вселенныя».
А вот Август поделил вселенную между правителями отдельных стран и областей, и среди них был его родственник, некий Прус, который получил балтийское побережье от Вислы до Немана. А уже от Пруса произошел Рюрик, позванный править в Новгороде новгородским князем Гостомыслом. Таким образом, круг оказался замкнут, и русские Калитичи, происходившие от Рюриковичей, были объявлены прямыми потомками римского императора Августа! Это уже были понятная для начала XVI века генеалогическая схема, достойные ориентиры и заявка на ведущее место в мировой иерархии правителей.
Генеалогическое обоснование легитимности династии русских государей и их политических претензий вполне получилось. Теперь под него надо было подвести историко-политическое обоснование. Автор «Послания…» опять заходит издалека. Он рассказывает о совете киевского князя Владимира Всеволодовича (1113–1125) с князьями и боярами о походе на Константинополь и об удачном свершении этого похода. В Византии же в это время много проблем: из-за папы Формоса произошел раскол церкви, «латиняне» (будущие католики) вовсю наступают на православие. Император Константин Мономах советуется с патриархом Кир Ларием. «Латиняне» благополучно прокляты, утверждается православный Символ веры. После чего к князю Владимиру было послано посольство с инсигниями царской власти, которые таким образом и попали на Русь из Византии (отсюда и название короны русских государей — «шапка Мономаха»).
В этом рассказе вымышлено почти всё. Особенно нехорошо получилось с Владимиром Всеволодовичем и Константином Мономахом: император правил в 1042–1055 годах, а русский князь только родился в 1053 году и никак не мог в двухлетнем возрасте держать совет с боярами, ходить в походы и получать инсигнии. Папа Формос на самом деле занимал престол в 891–896 годах, а официальный раскол церквей состоялся в 1054 году. Да и то, как автор — вроде бы духовное лицо — путается в Символе веры, вызывает большое удивление.
Возможно, Спиридон-Сава просто переставил византийских императоров местами. При Владимире Всеволодовиче в 1081–1118 годах в Константинополе правил император Алексей I Комнин, с которым киевский князь действительно воевал в 1116 году. Другой византийский император, Мануил I Комнин (1143–1180) в 1164 году присылал какие-то дары князю Ростиславу Мстиславичу, прося у него помощи в войне с Венгрией. То есть, как предполагают ученые, за этой легендой могли скрываться какие-то реальные события, хотя, конечно, и выглядевшие иначе.
Но через этот миф была создана схема, о которой очень точно сказал В. И. Ульяновский: две равные православные державы (равные, потому что Русь только что ходила на Константинополь в победоносный поход) объединяются для укрепления сущего в них православия на условиях «уравнения власти» обоих правителей через символическую передачу инсигний византийским императором русскому князю. Что это были за инсигнии? Спиридон-Сава перечисляет их: Животворящий Крест, сделанный из дерева, на котором был распят Христос (его император снимает с собственной шеи), царский венец с императорской головы, поставленный на золотое блюдо, некая крабица (коробочка), «из нея же Август кесарь римский веселяшеся», наплечное ожерелье и кация (ручное кадило без цепей).
Предметы из перечисленных Спиридоном-Савой по-разному отождествляются исторической наукой
[99]. Из этого набора наиболее интересна крабица — сердоликовая коробочка, окованная золотом, которая как семейная реликвия Калитичей упоминается уже в 1358 году в завещании великого князя Ивана Красного. Как считает Б. А. Успенский, она имела форму «чаши Августа Римского», потому что использовалась как сосуд для мирра. По мнению ученого, «чаша Августа тем самым связывает русских государей как с римской, так и с византийской традицией, что естественно отвечает восприятию Константинополя как второго Рима; вместе с тем эта чаша должна была, видимо, ассоциироваться с притязаниями русских монархов на генеалогические связи с Августом, что предполагает непосредственную связь Москвы и первого Рима»
[100].
Что важно — в «Послании…» содержится идея венчания Василия III царским венцом (коронации), почему многие исследователи считают его заказным сочинением, подводящим идеологическое обоснование под эту коронацию. Н. В. Синицына писала, что в тексте содержится как бы три идеологических звена: венчание Августа — венчание Владимира Мономаха — ожидаемое венчание Василия III
[101]. Василий явно размышлял, как ему преодолеть трудность, связанную с легитимным венчанием Дмитрия-внука. Его надо было как-то дезавуировать. Действительно, Спиридон-Сава предлагал вариант такой дискредитации Дмитрия: титул и венец имеют древнее происхождение и принадлежат всем князьям Владимирским. В 1518 году придворными книжниками вносятся изменения в прежний текст Чина венчания Дмитрия-внука 1498 года: теперь Иван III назван в нем православным царем. И теперь Василий III мог бы через акт венчания унаследовать этот титул без упоминания Дмитрия-внука и его коронации
[102].
