Было бы хорошо, если бы вам удалось подсказать редакции примечание к статье — такого примерно рода: «В печатаемой статье большое место занимает борьба между фракциями Сталина и Троцкого. Незачем говорить, что они обе достаточно далеки от нас и что идеи автора этой статьи нам во всяком случае не ближе, чем идеи его противника. Но, принимая во внимание большой политический интерес…» и пр. и пр. Такое примечание давало бы выход колебаниям редакции, а для меня политически было бы очень выгодно.
Вопрос о плате (гонораре) занимает не последнее место в этом деле. Надеюсь, что вы заставите классовых врагов заплатить как следует за пропаганду идей левой оппозиции.
Если бы почему-либо статья не могла быть напечатана в Соединенных Штатах, ее можно было бы, на худой конец, напечатать в лондонском политическом трехмесячнике: редактор просил у меня дать статью. Но я надеюсь все же, что вы устроите статью в Нью-Йорке.
Гонорар за отчислением доли литературного «агента» прошу выслать сюда. Так как я твердо рассчитываю, что 4000 долларов будут уже высланы сюда к тому моменту, когда вы получите эту статью, то гонорар за нее вы можете выслать банковским переводом (в долларах!). Если же случилась какая-либо катастрофа и деньги не высланы до сих пор (что я считаю исключенным), то гонорар за эту статью придется послать по телеграфу.
Крепко жму руку.
Ваш Л.Д.
19 января 1932 г.
Ослабление Сталина или ослабление Советов? Новая кампания против «троцкизма»
С разных сторон к автору этих строк поступают то тревожные, то недоуменные, то злорадные вопросы: чем объяснить, что правящий слой Советского Союза кажется в настоящее время целиком ушедшим в исторические изыскания? В то время как японцы хозяйничают в Маньчжурии, а Гитлер готовится хозяйничать в Германии, Сталин пишет обширную статью, посвященную политике Троцкого в 1905 г.
[628] и другим столь же незлободневным вопросам. Действительно, есть от чего прийти в изумление! Через три года после того, как Сталин и Молотов объявили «троцкизм» окончательно погребенным, на страницах советской печати открылась новая, пятая или шестая по счету, кампания против «троцкизма». Неожиданность этой кампании — какой смысл сражаться с мертвецами? — и ее исключительная свирепость вызвали известную сенсацию и в международной печати. Некоторые английские и французские газеты сообщали недавно по этому поводу, что в СССР обнаружен могущественный заговор «троцкистов», получавших из-за границы ежемесячно 60 000 рублей и успевших овладеть важнейшими командными постами в области хозяйства, администрации, учебного дела и пр. Подкупающий характер имеет точность, с какой определены размеры заграничной субсидии!
При всей своей нелепости такие сообщения, если не прямо, то косвенно, опираются на достаточно в своем роде авторитетный источник: заявления самого Сталина. Совсем недавно он провоз гласил, что «троцкизм» является не течением в коммунизме, как продолжают, несмотря на все, думать в партии большевиков, а «авангардом буржуазной контрреволюции»
[629]. Из этих слов, если брать их всерьез, следует ряд выводов. Контрреволюция имеет своей целью восстановление в СССР капитализма, что может быть достигнуто не иначе, как низвержением большевистской власти. Если «троцкисты» — авангард контрреволюции, то это не может означать ничего иного, как то, что они подготовляют крушение советского режима. Отсюда уже рукой подать до заключения, что заинтересованные капиталистические круги Европы должны щедро финансировать такого рода работу. Скажем прямо: именно на такое толкование слова Сталина и рассчитаны. Как в 1917 г. Милюков и Керенский утверждали, что Ленин и Троцкий являются агентами немецкого милитаризма, так теперь Сталин пытается засвидетельствовать, что Троцкий и оппозиция являются агентурой контрреволюции.
Несколько месяцев тому назад распространенная польская газета напечатала за подписью автора этих строк поддельную статью, не первую по счету, о полном крушении пятилетнего плана и неизбежной гибели Советов. Несмотря на то что грубость подделки была ясна и не очень изощренному глазу, Ярославский, официальный историограф сталинской фракции, воспроизвел в московской «Правде» факсимиле статьи, выдавая ее за аутентичную, — с соответственными выводами относительно «троцкизма». Формальное заявление автора этих строк о том, что документ фальсифицирован с начала до конца, не было напечатано «Правдой». Сталинская фракция сочла более выгодным для себя поддерживать версию, согласно которой крупное течение большевиков, возглавляемое ближайшими сподвижниками Ленина, считает неизбежной гибель советской власти и подготовляет эту гибель.
Эта игра ведется уже не первый день. Правительственные круги Франции должны были четыре года тому назад с изумлением читать, что Раковский, с такой настойчивостью и с таким блеском защищавший интересы Советского Союза во время франко-советских переговоров
[630], является на самом деле злейшим врагом советской власти. Они не могли не сказать себе при этом: «Плохо обстоят дела Советской республики, если и Раковский оказался в числе контрреволюционеров». При всей своей фактической ошибочности, такое заключение было логически законно. Если французское правительство колебалось за последние годы, развивать ли экономические отношения с Советами или, наоборот, рвать дипломатическую связь, то толчок этим колебаниям дала ссылка Раковского.
Нынешняя кампания против оппозиции, орудующая при помощи еще более грубых преувеличений, чем все предшествующие, снова дает орудие в руки наиболее непримиримых противников Советского Союза во всех странах: очевидно, говорят они, положение в стране крайне ухудшилось, если внутренняя борьба снова приняла такую ожесточенность. Именно тот факт, что борьба против «троцкизма» ведется средствами, глубоко противоречащими интересам СССР, и заставляет меня остановиться здесь на теме, которой при других условиях я предпочел бы не касаться.
Если «троцкисты» представляют собой «авангард буржуазной контрреволюции», — так не может не рассуждать «человек с улицы», как говорят в Америке, — то чем объясняется тот факт, что европейские правительства, в том числе и правительство совсем свеженькой Испанской республики, одно за другим отказывали и продолжали отказывать Троцкому в убежище? Столь негостеприимное отношение к собственному «авангарду» тем менее объяснимо, что у европейской буржуазии, надо думать, все же достаточно опыта, чтобы отличить друзей от врагов.
