При чуждом этому миру свете души Кэлен бурлящий поток этих душ тек сквозь тьму, как плотный косяк рыбы. Бесчисленные темные скопления, состоящие из миллионов душ, разбухали и закручивались, чтобы отделить Никки от этого света. Они старались защитить этот свет от тьмы Никки.
Ей хотелось плакать от красоты этого света, но требовалось найти путь, несмотря на потоки душ, наполняющих темноту. Она боялась, что найти единственную нужную песчинку на этом бесконечном черном берегу – невозможная задача.
Никки ощутила мягкое прикосновение рук к плечам.
Это ведьма встала за спиной колдуньи и положила руки ей на плечи.
Когда она это сделала, тьма изменилась, души бешено заклубились и завертелись, расступаясь и удаляясь. Никки мысленно улыбнулась, вновь увидев путеводный свет души Кэлен в центре Благодати, нарисованной ее кровью. У единственной капли крови Ричарда, помещенной туда, вечная тьма скручивалась в потоки, грациозно струящиеся через небытие.
Никки поняла: ведьма использует поток времени, чтобы открыть ей путь через пустоту. Пласты кишащей духами тьмы складывались и переворачивались, словно подводные течения, возникшие ниоткуда; они напоминали струйки дыма, изгибающиеся и колышущиеся в прозрачном неподвижном воздухе. Или кровь, капающую в неподвижную чистую воду.
Это было столь же ужасающе, сколь прекрасно и чарующе.
А затем поток, вливаемый в нее ведьмой и уходящий в вечную черноту, принес к Никки свет души. Эту душу она знала даже слишком хорошо.
Это была душа убитого ею волшебника. Именно его могущество она присвоила.
Тогда Никки была Сестрой Тьмы.
И совершила нечто непростительное.
Свет души рассеялся, затем сгустился светящийся силуэт, преградивший ей путь. Она знала, что духи с помощью своего света принимают узнаваемые очертания.
Никки не представляла, что ей делать. Что она могла? Никакой возможности попросить прощения не было. Она не имела на это права.
Свет души вытянулся – и коснулся ее. Прикоснулся к ее душе. В миг этого вневременного контакта Никки почувствовала все, что он хотел ей сказать.
Она заплакала, так это было прекрасно. Он обрел покой. Он сказал ей, что, забрав его магические способности для злых целей, она в итоге принесла больше добра, чем мог бы сделать он. Хотя ее поступок был бесчестным, она сделала нечто, принесшее ему мир. Она решила измениться, сражаться со злом и искупить весь причиненный ею вред.
Никки не имела права на прощение, и он тоже понимал это. Он сказал ей, что не может дать ей прощения, что оно приходит изнутри и только это имеет значение. Она видела прекрасный свет его души и плакала над тем, что сделала с ним.
Он сказал, что теперь его магические способности живут в ней, и его дух с нею, незримо помогает ей на новом поприще. Ее цели теперь его цели. Его магические способности теперь принадлежат ей.
Он с нежной улыбкой погладил светящейся бесплотной рукой Никки по волосам, – так отец мог бы улыбаться любимой дочери. Это был миг столь чистой любви, столь искреннего признания, что она, потрясенная, разрыдалась, такая в этом таилась красота.
Затем он отступил и простер светящуюся руку, приглашая Никки двигаться дальше, желая ей удачи в борьбе за мир живых, в благородном использовании магии, с которой она родилась, и магии, отобранной у него.
Она ощутила опустошение – ее изнурили мощные переживания, совсем недолгие, но в мире безвременья длившиеся целую вечность. Она почувствовала, что теперь знает его – и себя – хорошо как никогда.
Никки услышала, как где-то Кэлен выясняет, все ли с ней в порядке, но не могла ответить из своей дали. За нее ответила ведьма, сообщив, что Никки отправилась в своих поисках дальше.
Сосредоточившись на своей задаче, Никки призвала силу и устремилась дальше во тьму, двигаясь с потоком, продолжавшим мчать куда-то в бескрайнюю ночь.
По пути она видела свет бесчисленных душ. Все они выглядели одинаково, как звезды на ночном небе, все плавали по небесному своду в вечном покое. Она не представляла, как ей найти одну звезду среди бесчисленных рассыпанных по вечности.
Но затем одна из этих звезд вдруг приблизилась.
– Я Исидора, – сказал дух голосом, подобным солнечному свету. – Я почувствовала, что вы зовете меня.
Никки увидела, как светящийся силуэт легко превращается в нечто похожее на некогда живого человека, но сотканного из света. Никки не совладала со всем тем, что внезапно нахлынуло на нее – этого оказалось слишком много, чтобы передать словами.
– Я должна помочь Ричарду, – наконец сказала она духу. – Мне нужно найти Наджу.
– Знаю, – сказала Исидора. – Я здесь, чтобы проводить вас.
Дух вплыл в поток. Никки решила, что Исидора – едва ли не самое прекрасное создание, какое ей доводилось видеть. Дух светился с невинной, по-детски искренней добротой. Ее улыбка напоминала о теплом летнем дне.
Следуя за Исидорой, Никки отправилась дальше и вскоре оказалась в более густой тьме, однако здесь чернильный мрак пронизывали еще более черные туннели. Это было сбивающее с толку странствие с постоянным движением то вверх, то вниз, по запутанному пути, извилистому и закрученному, петляющему по каким-то местам, казавшимся непреодолимыми.
В нише темноты, в глубокой пещере вечности они пришли к другому духу, принявшему человеческий облик. Исидора мягко коснулась плеча этого духа.
– Вот та, кого вы ищете.
Никки подплыла ближе.
– Наджа?
Дух взглянул на Никки с прохладной отчужденностью, а не с теплотой Исидоры.
– Что здесь делает одна из вашего рода? Зачем вам понадобилось тревожить меня?
– Это не то, чем кажется, – сказала Никки. – Я здесь под личиной Сестры Тьмы, потому что другой возможности не было. Мне пришлось применить свои умения и способности, чтобы сделать то, что сделать необходимо.
– Что же?
– То, к чему вы стремились при жизни, ради чего работали – остановить императора Сулакана.
Тень зашипела и чуть отступила, услышав это имя.
– Су-у-у-улакан, – произнесла Наджа с ненавистью. – Его мерзкий дух часто путешествует по подземному миру с намерениями более мрачными, чем смерть.
– Я знаю, что при жизни вы пытались остановить его. Вы, Магда Сирус и волшебник Меррит.
При упоминании их имен из тьмы появились светящиеся духи.
– Зачем вы пришли сюда? – спросил дух Магды Сирус. Как и от духа Исидоры, от нее исходило удивительное теплое свечение, пробуждающее в Никки восхищение и умиротворение.
Никки повернулась и показала рукой.
– Я пришла сюда, чтобы помочь ей. – Она посторонилась, чтобы они увидели свечение духа Кэлен, сидевшей в центре Благодати возле светящейся единственной капли крови Ричарда.
