Никки убрала длинный локон светлых волос за ухо и наклонилась, чтобы лучше рассмотреть свиток на столе.
– Он хорошо играл в шахматы?
Молер кивнул.
– О да. Он был мастером.
– Так, значит, здесь есть и другие свитки с такими символами? – спросил Ричард, нетерпеливо указывая пальцем на свиток. – Эти лазурные свитки – тут есть еще такие?
Молера, казалось, удивил интерес Ричарда к ним.
– Верно. Некоторые написаны на немного других языках, но очень похожих. Все они хранятся там. – Он указал на застекленный шкаф у каменной стены. – Давайте покажу, Лорд Рал.
Он поплелся через комнату, пробираясь между витриной с семейством бобров и мраморной статуей женщины в облегающей одежде, которая ничего не скрывала.
Ричард заметил, что, сидя за своим рабочим столом, Ханнис Арк почти не видел статую, зато ему открывался хороший вид на бобров: все деловито точат зубами стволы деревьев, превращая их в палки и короткие бревна, чтобы построить из них плотину, с помощью которой они управляли речным потоком.
Добравшись до шкафа, Молер распахнул высокую резную дверцу, открыв квадраты ячеек, почти в каждой из которых хранились свитки – по меньшей мере один, а в некоторых несколько. Они казались такими же древними, как лежащий на столе. У многих края потемнели и осыпались. По беглой оценке в шкафу хранилось около ста лазурных свитков.
Ричард извлек один из них и осторожно развернул, чтобы посмотреть. Тот начинался с незнакомых ему азимутальных углов. Эти астрономические наблюдения, похоже, предназначались для определения точного положения звезд. Ричард не знал, как именно, но подозревал, что так, возможно, определяли хронологию – главное, чего не хватало пророчествам. В этом свете пророчества по сравнению со свитками казались чем-то дилетантским и неполным. Свитки представлялись давней и более передовой методикой, со временем утраченной.
В самом начале, после информации об азимутальных углах, Ричард увидел символы, говорящие о пророчестве. Вот только они не излагали пророчество, а скорее говорили о нем самом – так, будто это было живое существо.
Они раскрывали пророчество, но странным образом – только обиняками обсуждая определенные пророчества, используя то, что в них говорилось, для объяснения главной темы свитка. Какой именно теме посвящен этот свиток, Ричард пока не вполне понял.
Поскольку на языке Творения каждый символ представлял собой цельное понятие, подобное целой фразе, а не отдельному слову, требовалось время, чтобы расшифровать значения всех мистических символов.
Ричард вновь скатал этот свиток и вручил Никки. Он извлек другой, вытянул руки и развернул его. Он тоже был написан символами, и, хотя язык очень напоминал язык Творения, но не был им. В самом существенном они совпадали, но этот был более мистическим, более примитивным, меньше напоминал формализованное построение. Ричард почувствовал, как у него по спине пробежал холодок – он осознал, что перед ним, похоже, язык, предшествовавший ортодоксальной форме языка Творения. Ему хватило быстрого взгляда, чтобы понять, что он способен по меньшей мере разобраться в сути описанного в свитке, если не перевести его полностью.
Просматривая символы, он решил, что здесь тоже как будто говорилось о пророчестве, но как-то иначе. Ричард нахмурился, изучая свиток, силясь разобраться, о чем же в нем говорится.
– Посмотри, – сказала Никки, наклоняясь к нему и тыча пальцем. – Не этот символ обозначает Регулу?
Ричард моргнул, осознавая, что видит.
– Точно!
Он спешно попробовал разобрать, что же этот свиток говорит о Регуле, но то, что он улавливал с ходу, казалось, не имело смысла. Тревога мешала ему думать ясно.
Никки снова наклонилась и указала:
– Посмотри на это сочетание знаков.
Ричарда озадачило увиденное.
– Не думаю, что когда-нибудь прежде видел его. Что-то связанное со смертью, но не понимаю, что оно означает.
– Я узнаю этот особый набор знаков, – сказала Никки. – Его использовали Сестры Тьмы. Он имеет отношение к подземному миру. – Она покосилась на него. – Здесь говорится о мире мертвых.
– Теперь я тоже вижу, – сказал Ричард, кивая и еще больше разворачивая свиток. – Здесь говорится об изгнании.
– Изгнании? – спросила Кэлен, всматриваясь из-за его плеча в свиток. – Об изгнании в мир мертвых? Как Храм Ветров отправили в подземный мир, да?
Мурашки побежали по рукам Ричарда.
– Нет. Не в подземный мир. Это связано с изгнанием из мира мертвых.
– С изгнанием из подземного мира? – Кэлен покачала головой. – О чем бы это могло быть?
– Не знаю, – признался Ричард, опять скатал свиток и принялся вытаскивать из ячеек другие, укладывая их на согнутую крюком руку. – Помоги мне отнести их к столу.
– Сколько их тебе нужно? – спросила Никки.
– Все.
Кэлен уставилась на него.
– Все?
– Да. Складывайте их на стол. Мы пришли сюда именно для того, чтобы их найти. То, что мы ищем, содержится вовсе не в пророчествах, а в лазурных свитках. Именно благодаря им Ханнис Арк смог вернуть Сулакана из мертвых.
– Ты уверен? – спросила Кэлен.
Ричард помахал одним из свитков.
– Зачем, по-твоему, он нанес по всему телу татуировки с такими символами? Это имеет какое-то отношение к свиткам, не к пророчествам. Свитки содержат элементы и символы, связанные с оккультным колдовством. В них упоминается Регула. Все это связано воедино тем, что содержится в этих свитках.
Мне нужно знать все, что в них есть. Я должен все их перевести и узнать, что известно Ханнису Арку и что он делает.
– Ричард, – доверительным тоном сказала Кэлен, – у нас нет на это времени.
Он перестал вытаскивать свитки из ячеек и посмотрел на нее.
– Ты о чем?
– Твоя болезнь. Нам нужно устранить ее, иначе ты умрешь прежде, чем сможешь использовать что-нибудь из этого и остановить Ханниса Арка и Сулакана. Сначала нужно тебя исцелить.
Ричард продолжил вынимать свитки и укладывать их на другую руку.
– Невозможно успеть в Народный Дворец вовремя. Повторю – прежде всего, он слишком далеко. Но, возможно, есть иной путь. Возможно, они помогут нам решить эту проблему другим способом.
Торопливо доставая свитки из застекленного шкафа, он заметил, как Кэлен и Никки переглянулись. Он понимал их беспокойство, но знал, что у него не так уж много времени, скоро отравляющее действие прикосновения смерти усилится и помешает ему мыслить ясно. А вскоре после этого убьет его окончательно.
Он также понимал, что даже при самом лучшем стечении обстоятельств они не успели бы попасть в Народный Дворец вовремя. Даже если бы они добрались туда, полулюди Сулакана к тому времени уже обступили бы плато, не позволяя им войти во дворец. Они не смогли бы пробиться сквозь всю армию Сулакана.
