– Отлично, – сказал Ричард со вздохом облегчения. – Тогда мне было бы приятно путешествовать вместе с ним.
Из ртутной жидкости предостерегающе поднялась рука.
– Хозяин, все не так просто.
– Именно так. Я уже делал это.
– Возможно, потому что ту, другую, не заботило, что с вами произойдет. – Сильфида немного придвинулась. – Та, другая, не сказала вам, что происходит, когда вы путешествуете с этим предметом?
– Э… да, – согласился Ричард. – Она сказала, что это забирает часть моей остающейся жизни.
– Так и произошло, – подтвердила сильфида. – Путешествие отняло часть того, чего у вас и так оставалось очень немного. Жизнь в вас иссякает, поскольку ее вытесняет смерть. Этот предмет создан, чтобы приносить смерть. Путешествие, в которое вы взяли этот магический предмет, отняло большую часть оставшейся вам жизни. Из-за этого времени у вас теперь значительно меньше и вы умрете быстрее.
Ричард помахал рукой, желая скорее покончить с этим и попасть во дворец.
– Это я знаю. Значит, я могу взять его. Мне это понравится.
– Но не понравится мне – так поступить с вами, – с упреком ответила сильфида. – Возможно, вы сделали так однажды, но теперь у вас в запасе слишком мало жизни. Ваша жизнь при этом иссякает. Путешествие с этим предметом еще больше отнимет от того немногого, что у вас осталось. К тому времени, как вы доберетесь до Народного Дворца, в вас почти не останется жизни. Почти всю ее вытеснит смерть. Если вы возьмете с собой этот предмет, это не убьет вас, но лишит большей части времени, остающегося вам в мире живых.
– Мне кажется, здесь все однозначно, – заявила Кэлен. – Ты не можешь взять с собой меч, Ричард. Его придется оставить здесь.
– Нам просто надо попасть во дворец, – возразил он.
Кэлен приблизила к нему лицо. Он увидел в ее зеленых глазах гнев – страшный гнев, который редко бывал направлен на него.
– А затем тебе нужно будет остановить Сулакана. Мертвый ты этого не сделаешь. Если у тебя останется совсем мало времени, чем это поможет всем нам?
– Сулакана? – с тревогой спросила сильфида. – Вы боретесь с императором Сулаканом?
– Да, – подтвердил Ричард. – Ты его знаешь?
Мерцающая голова отпрянула к противоположной стороне колодца.
– Я знаю его с тех пор, как меня создали. Он злой. Он умер и путешествует по миру, где покоится моя душа. Он злой. Но сейчас он мертв. Как он может быть здесь, в этом мире?
– Боюсь, он вернулся, – сообщил Ричард, не думая, что стоит рассказывать ей, как это получилось. – Он сейчас на пути к Народному Дворцу и собирается захватить его. Если это ему удастся, он порвет завесу и уничтожит всех нас – и живущих, и души в том мире. Мне нужно попасть во дворец, чтобы остановить его. Я должен отправить его обратно в мир мертвых, которому он принадлежит.
– Что ж, попутешествуем, – сказала она с некоторым нажимом, подплывая ближе. – Вам понравится.
– Я должен взять с собой меч.
– Нет, ты не должен брать меч, – процедила Кэлен сквозь зубы. – Не будет ничего хорошего в том, что ты погибнешь или в тебе останется слишком мало жизни, чтобы сражаться. Мы забрались так далеко и прошли столько испытаний вовсе не затем, чтобы ты бросил на ветер свою жизнь – наши жизни, – лишь бы взять с собой меч. Тебе следует оставить его здесь. Сейчас важен не меч.
– Он станет важным, если Сулакан вышлет против нас мертвецов. Меч может их остановить. Как мне сражаться с его армией мертвецов без этого меча?
Лицо Кэлен придвинулась совсем близко, в зеленых глазах горел огонь.
– Если ты отправишь Сулакана обратно в подземный мир, то никакие мертвецы нам не будут страшны, так ведь? Нужно скорее попасть туда. Ты должен снять меч и оставить его здесь.
– Послушайтесь ее, Хозяин. Мать-Исповедница дает мудрый совет. Она вам тоже нравится. Вам следует поступить так, как она говорит.
– Спасибо, – сказала Кэлен сильфиде, но тон ее вовсе не был дружелюбным.
Ричард глубоко вздохнул, соображая, как поступить.
– Пожалуй, вы обе правы.
Он неохотно снял через голову перевязь. Затем поставил ножны острием на пол и прислонил рукоять меча к каменной стене колодца.
– Никто его не тронет, Ричард, – рискнул сказать Чейз. – Я позабочусь. Никто не войдет сюда. Можешь не сомневаться, меч в безопасности. Не беспокойся.
Рэйчел доверительно улыбнулась ему.
– Разобравшись со всеми сложностями, ты сможешь вернуться и забрать его. Нам очень хочется увидеть тебя снова и провести больше времени со всеми вами.
Ричард пожалел, что не разделяет ее уверенности. Но улыбнулся так, словно был согласен с ней.
Он поднялся на стенку колодца и не мешкая помог четырем женщинам встать рядом с ним.
Прежде чем он окунулся в подвижную ртуть, Верна подняла руку, привлекая его внимание.
– Ричард… если… если у тебя все же не получится, Благодать уносит всех нас в мир вечного покоя. Мы знаем, что ты приложишь все силы, но если не получится… что ж, в общем, мы все снова будем вместе в том мире.
Ричард медленно покачал головой.
– Нет. Если не получится, нас там не будет.
Она коснулась пальцами подбородка.
– Как это?
– Без победы нет выживания, – сказал Ричард. – Ни для чего. – Он глянул через плечо. – Сильфида, нам нужно путешествовать. Пожалуйста, доставь нас к Народному Дворцу.
– Войдите в меня, Хозяин. Вам понравится.
Они взялись за руки, и он обратился к Никки и Вэйл слева от него, затем к Кэлен и Кассии справа.
– Как и в прошлый раз, продолжайте дышать и вдохните внутри ее. Держитесь друг за друга, чтобы мы оставались вместе.
Оба морд-сита, хотя глядели с опаской, кивнули.
Затем, поскольку настоятельная необходимость исключала колебания, он вместе со всеми шагнул с края колодца в серебристый бассейн.
Глава 50
Скольжение в сильфиде было ощущением надмирным, отличным от всего, с чем Ричард мог бы сопоставить. Каждый раз оно казалось чем-то знакомым, и в то же время полностью неожиданным. Было ощущение погруженности в неподвижность и покой, в бархатную вечность, сливавшееся со слабым осознанием неимоверной скорости.
Он крепко держал руку Кэлен правой рукой, а руку Никки – левой. И надеялся, что морд-ситы держатся за женщин.
Смотреть было не на что. Закрывая глаза, Ричард видел бурление цвета, но, когда открывал их, вокруг была только тьма. Он снова закрывал глаза, и эти краски, вращаясь и бурля в стремительном движении, заполняли его сознание. Тона и оттенки расходились по пустоте, как капли ярких красок в чистейшей воде.
