– Спасибо, утешили, – ледяным тоном произнесла Таня. И решительно добавила: – Всего доброго. В шесть утра я уеду.
– Не держу, – пожала плечами Холмогорова. Не удержалась, прибавила: – Жаль, что ты такая трусиха.
– Ну, знаете ли! – возмутилась Татьяна. – Я лучше рекламой займусь. Так спокойнее.
Холмогорова будто не расслышала. Небрежно добавила:
– Но имей в виду: если вдруг захочешь остаться, тогда вот... – Она продемонстрировала Садовниковой банковский чек. – Компенсация за причиненные неудобства.
Таня с интересом взглянула на бумажку. Первая цифра пятерка, а дальше несколько нулей. Но сколько именно – разглядеть в полумраке спальни не получалось.
– Пятьдесят тысяч евро, – озвучила цифру Холмогорова. – Дополнительно к твоему гонорару.
Таня еле удержалась, чтоб не присвистнуть. Пробормотала:
– Купить меня хотите?
Миллионерша не смутилась:
– Да.
– И что я за эти пятьдесят тысяч должна сделать?
– Ничего особенного. Остаться здесь и закончить книгу. Ну и, конечно, о сегодняшней стрельбе ни слова никому. Даже отчиму. Мне такой пиар не нужен. Мы договорились?
– Нет, – пожала плечами Татьяна. – Моя жизнь стоит дороже.
– Как в том анекдоте... – усмехнулась Марина Евгеньевна. – «Вот видите, королева... вы уже торгуетесь!»
– Я не собираюсь набивать себе цену, – возразила Таня. – Я просто не хочу оставаться там, где меня пытаются убить. Это понятно?
– Интересно, кому ты насолила, Танечка? – задумчиво произнесла Холмогорова. – Неужели самой не хочется узнать? Сбежишь, как трусливый заяц, и даже не выяснишь, кто твой враг?
– У меня врагов нет, – отрезала Таня. – Я полагаю, меня ваши враги убить пытались.
Марина Евгеньевна будто не расслышала. Продолжила подначивать:
– Я здесь десять лет живу – и ни единого, слава богу, покушения. А ты не успела появиться – и уже проблемы создаешь. Всем.
– Больше создавать не буду, – твердо заявила Татьяна. – Потерпите еще часик. До рассвета.
– Да я-то потерплю, – презрительно кивнула миллионерша. – Только прежде... Ты ведь, кажется, обещала что-то про моих врагов рассказать? Забыла? Мозги от страха отшибло?
– Напрасно вы меня провоцируете, – покачала головой Татьяна. И спокойно продолжала: – Раз обещала – значит, расскажу. Во-первых, ваш верный заместитель Антон Шахов. Я полагаю, он вас обманывает. Проворачивает за вашей спиной собственные делишки. Ворует ваши деньги.
– Доказательства? – деловито спросила миллионерша.
И Таня начала говорить. О том, что ресторанами Шахов управляет в убыток – потому что ни одно заведение не будет прибыльным, если держать в нем запредельные цены. О давешней встрече с Антоном в «Юноне», где директор санатория передал Шахову нечто в конверте, похоже, деньги...
– А вы с ним носитесь. Возразить ему боитесь! – горячо закончила девушка и с вызовом взглянула на Холмогорову. – Хотя он – всего лишь мелкий жулик!
Хозяйка совсем не выглядела удивленной. Она встала. Прошлась по комнате. Снова опустилась на край ее постели. Задумчиво произнесла:
– А вот Антон тебя всегда хвалит...
Садовникова только плечом дернула.
– Таня, а тебе не приходило в голову, что я делаю это специально?..
– В смысле? – опешила Садовникова.
– Специально делаю вид, будто ничего не замечаю, – терпеливо продолжила миллионерша. – Все я вижу. И про подвиги Антона знаю. Просто не трогаю его... до поры. Жду, пока он окончательно запутается. И припечатаю его тогда сразу за все. По полной программе. Ты удовлетворена?
– Ах, вот как... – разочарованно протянула Татьяна.
А Холмогорова весело спросила:
– Это все о моих врагах?
– Нет, – качнула головой Садовникова. Уверенности в ее голосе поубавилось.
– Сейчас ты, наверное, про моего мужа расскажешь, как он меня ненавидит, – усмехнулась бизнесменша. – Или какую-нибудь гадость про Нелли – она тоже непростой человек. Да и Фаина сложная, многозначная фигура... – Глаза Марины Евгеньевны улыбались.
Она встала, отошла к окну.
Таня чувствовала себя круглой дурой, но все же упрямо произнесла:
– Еще могу про пиковую даму рассказать. Сами просили.
– Рассказывай, – усмехнулась работодательница.
– Помните, вы упоминали про подружку вашего детства? Про девочку из богатой семьи, в городке N? Вы с ней больше всех во дворе дружили, ее звали Инной.
– А Инка-то здесь каким боком? – удивилась Холмогорова.
– Вы знаете, что с ней стало? Где она сейчас? Чем занимается? – продолжала пытать Татьяна.
– Понятия не имею, – пожала плечами бизнесменша.
– А какая у Инны фамилия?
– Ох... – задумалась миллионерша, – Столярова, кажется. Но ты можешь объяснить...
– Могу, – кивнула Татьяна. – Дело в том, что в вашей «Юноне» работает некая Инесса Сумарокова. Год рождения – 1965-й. Как у вас.
– И что с того?
– Она, кажется, та Инка и есть.
– Почему ты так решила?
– Во-первых, она все время пританцовывает, а вы говорили, что та Инна серьезно танцами занималась. Во-вторых – очень толстая. То же и вы говорили – у той с самого детства склонность к полноте была. И еще – у нее суставы хрустят, как у подружки из вашего детства.
Таня говорила и по-прежнему чувствовала себя круглой дурой. Но Холмогорова, к счастью, не смеялась. Смотрела заинтересованно.
– Ну-ну, и что дальше?
– Так вот, я узнала, что Инесса постоянно по территории «Юноны» крутится и везде свой нос сует. Хотя по должности она – кастелянша, должна на своем складе, или, как он называется, сидеть. А тут как раз кишечная инфекция в вашем санатории началась, вот я и подумала: вдруг это она заразы в общий котел подсыпала... – Таня совсем понизила голос.
– Ты предпринимала какие-то действия? – строго спросила Холмогорова.
– Да, – виновато кивнула Татьяна. – Вчера ездила в «Юнону», смотрела в отделе кадров автобиографию Сумароковой. Там, правда, написано, что она из Новосибирска...
– А со мной ты прежде поговорить не могла? – упрекнула Марина Евгеньевна.
– Да я думала... вы меня на смех поднимите... Вот и хотела прежде хоть какие-нибудь доказательства раздобыть...
– Я никогда не смеюсь над теми, кто пытается мне помочь, – серьезно произнесла Холмогорова.
Она снова присела на краешек Таниной постели. Пару минут сидела молча – размышляла. Потом осторожно произнесла:
