– Пойду и посмотрю, что там у нас… вы разрешаете, мадам? – спросила Винельда и торопливо вышла из комнаты.
– Не стоит говорить такие вещи в присутствии Винельды, – с улыбкой сказала я Майло. – Ты же знаешь, она у нас девушка стеснительная.
– А что я такого сказал? – Он подошел, притянул меня к себе. – Думаю, ей уже давно пора привыкнуть к моему распутному поведению.
Я подняла на него глаза – выпала прекрасная возможность высказать то, что задело меня.
– К слову о распутном поведении. Вот уж не знала, что ты знаком с Изабель Ван Аллен.
– О, разве я тебе не рассказывал? – На его лице появилось самое невозмутимое выражение, руки по-прежнему крепко сжимали мою талию.
– Нет, – ответила я. – Не рассказывал.
– Вообще-то мы не слишком близко с ней знакомы.
– Тогда насколько близко? – спросила я, пристально глядя ему в глаза. И приготовилась к худшему.
Он спокойно встретил этот мой взгляд.
– Я не входил в круг ее молодых любовников, если ты это имеешь в виду.
Что ж, ответ достаточно прямой и однозначный.
– Что не мешает ей хранить о тебе самые теплые воспоминания, – заметила я.
– Ну, возможно, она немного путается в них и помнит то, чего не было.
Я была уверена: он говорит правду. К тому же в ту пору мы еще не были с ним знакомы. А потому у Майло не было причин что-то скрывать. И еще я прекрасно понимала – до меня у него были другие женщины.
– Она очень красивая, – заметила я.
– Да, но как-то не в моем вкусе. Мне никогда не нравился такой тип женщин. За всей этой показной элегантностью кроется некоторая фальшь.
– Ты меня удивляешь. Какая бы она там ни была, но элегантность – одно из неоспоримых ее качеств.
Он пожал плечами.
– Можешь мне поверить, все это лишь тщательно поддерживаемый фасад. Но поверхностный слой быстро истончается. И волноваться тебе в любом случае не следует. Потому как я слишком для нее стар.
Я рассмеялась:
– А я и не волнуюсь.
Он поцеловал меня в губы, я высвободилась из его объятий.
– Все это очень странно, ты не находишь? – заметила я. – Само ее пребывание здесь. После всего, что случилось, как мне кажется, для Реджинальда Лайонса она стала бы последней персоной, которую стоит приглашать в Лайонсгейт.
– Да, они явно друг друга недолюбливают, – согласился со мной Майло. Значит, и он тоже это заметил.
– Это уж точно, – рассеянно протянула я. – Интересно, кого еще они пригласили.
Тут в дверь громко постучали, секунду спустя она распахнулась, и в комнату вбежала моя кузина Лаурель.
На ней был костюм для верховой езды, лицо раскраснелось от мороза, золотистые волосы растрепались от ветра.
– Эймори, дорогая! Я знала, что ты приедешь! – Она чмокнула меня в щеку и лишь затем обернулась к моему мужу: – Приветствую, Майло.
– Лаурель, – он слегка склонил голову, не выражая особой радости при этой встрече.
– Как доехали? – спросила она меня. – Поездом?
– Нет. Майло привез меня на новой машине.
Она приподняла брови, насмешка светилась в ее карих глазах.
– Неужели? Как это буржуазно с его стороны!
– Что ж, оставлю вас вдвоем, привести себя в порядок и почирикать, хорошо? – спросил Майло. – Тем более Лайонс обещал показать мне конюшни.
– Да, конечно, – кивнула я, зная, что Майло всегда предпочитает лошадей общению со мной и Лаурель.
Он вышел, и мы остались с кузиной наедине. Мне о многом хотелось расспросить ее, так что я даже не знала, с чего лучше начать. Но она избавила меня от этих сомнений – сразу же разразилась целым потоком несвязной речи:
– В этих комнатах жуткие сквозняки, верно? Моя прямо за холлом. Думаю, все гостевые комнаты находятся в этом крыле. О, Эймори, как же я рада, что ты приехала! Я бы ни за что не собралась сюда, зная, что тебя не будет.
– Но как ты вообще тут оказалась, Лаурель? – спросила я. – Ты же вроде бы говорила, что собираешься навестить родителей.
– Я и навестила, – ответила она. – Мама передает тебе привет и говорит, ты должна непременно к ней заехать. Ладно, суть в том, что Реджи вдруг прислал мне письмо. Просто повезло, что я в тот момент находилась дома. Случайное совпадение. Моего адреса у него, разумеется, не было, и он послал его в Пирмонт.
Родители Лаурель жили в Пирмонте, сама я еще ребенком весело проводила там летние каникулы. Мать Лаурель приходилась сестрой моему отцу. И мы с ней выросли, как сестры, потому что других детей у наших родителей не было.
– И что же было в этом письме? – спросила я.
– В том-то и дело. Ничего в нем толком не объяснялось. Просто Реджи просил меня как можно скорей приехать в Лайонсгейт. Он не давал о себе знать много лет, а тут вдруг письмо, и это заставило меня призадуматься. – Она умолкла, на обычно веселом личике читались озабоченность и недоумение. – Что-то было в этом не так, а вот что именно, я так и не поняла.
– Наверное, тебе лучше начать с самого начала, – заметила я. Кузина всегда была мне самым близким другом и конфидентом, но обожала раздувать из мухи слона. И я бы сочла все это плодом ее не в меру разыгравшегося воображения, если бы сама не чувствовала: в Лайонсгейте явно творится что-то нехорошее. Что-то неладное и пока непонятое.
Лаурель плюхнулась на постель.
– Все это так странно. Я сразу поняла: ты должна приехать и распутать этот клубок.
– Мне, конечно, лестно это слышать, – сухо заметила я. – Но хоть убей, не понимаю, зачем я здесь понадобилась. Ведь я даже не знакома с мистером Лайонсом и не представляю, зачем после долгих лет отсутствия ему понадобилось видеть у себя в имении посторонних людей. Думаю, ему первым делом следовало бы привести дом в порядок.
– Не думаю, что он долго пробудет здесь, – заметила Лаурель. – Он явно чем-то обеспокоен, просто места себе не находит. По утрам долго гуляет в полном одиночестве. И всегда возвращается каким-то очень мрачным. И еще мне кажется, идея вернуться в Лайонсгейт принадлежит не ему.
– Как прикажешь понимать?
– Думаю, это как-то связано с Изабель. Самой мне не хотелось бы его спрашивать. Но у меня возникло ощущение, что именно она убедила его вернуться.
Что ж, теперь понятно, почему у меня возникло ощущение, будто истинной хозяйкой дома является Изабель. И что этот уик-энд – ее затея.
– Но почему, собственно, он должен идти у нее на поводу? – задумчиво спросила я.
– Тем не менее пошел, – мрачно заметила кузина. – Это не имеет никакого смысла, а потому я беспокоюсь.
– Да, сегодня я не заметила, чтобы между ними существовали романтические взаимоотношения, – вставила я.
