– Добрый день, – сказала я, не помня, на «ты» или на «вы» общается с Инессой Ярослав.
– Привет, – улыбнулась мне Инесса. – Как у тебя дела?
– Все хорошо, – ответила я, чувствуя разницу между тем, как общалась Дейберт со мной и как общается с Ярославом. Сейчас в ее голосе не было предостережения и презрения, лишь дружелюбие.
– Какой-то ты сегодня мрачный, – похлопала меня по плечу Инесса.
Отчего-то мне стало невыносимо обидно. Как же так? Почему та, кого я считала своим кумиром, эталоном в журналистике, так общалась со мной в тот раз, когда я встретила их с Олесей? Разве я заслужила подобного обращения? За что она так со мной? И почему так мила с Ярославом?
В горле стоял ком, и я не знала, почему. Просто смотрела на Инессу внимательным взглядом и не понимала. Почему? Чем Олеся оказалась лучше меня? И что их, черт побери, связывает?
Я крепче сжала пальцы на ручке тележки, вспоминая тот разговор около дома Вана.
– Сколько?
– Что – сколько?
– Сколько мне тебе дать за молчание? Ты это хотела услышать? Извини, милая, я не кормлю шантажистов. Прекрасно понимаю, что вам всегда будет мало. И также я отлично знаю, то рано или поздно – но с возможностями Реутовых все-таки рано – Алексей и Рита узнают, где и с кем Олеся. И я к этому готова. Ты очень кстати оказалась здесь – можешь передать отцу, что у меня есть компромат на него.
– Что?
– Компромат. Я дам ход материалу, если Алексей не оставит Олесю в покое. Она – не разменная монета в делах бизнеса.
– Вы сумасшедшая.
– Я просто выполняю свой долг. Что ж, нам пора. И на всякий случай – не поднимай больше руку на Олесю. Иначе у тебя будут проблемы. Запомни.
– Это у нее будут проблемы, если она когда-нибудь скажет хоть одно плохое слово о моей матери. Запомните.
– Дерзкая девочка. Что ж, на этом попрощаемся.
– Я была лучшего мнения о вас.
– Ох уж эта реутовская самоуверенность…
Да как она посмела?..
Я с трудом сдержала эмоции. Нельзя. Нельзя себя выдавать. Я – не Настя Реутова, я – Ярослав Зарецкий.
Выдох.
– Он в магазинах всегда такой становится, – рассмеялась в это время Маргарита Сергеевна.
– Прямо как Иван, – подхватила Инесса. – С мужчинами невозможно ходить за покупками.
– Сегодня Яр еще ничего, держится. Обычно начинает торопить в первые тридцать минут. А тут мы с ним почти два часа спокойно гуляли. Кстати! Он мне тут платье подарил. Сам выбрал.
– Растет мальчик, – тепло улыбнулась мне Инесса. – По секрету – Иван мне как-то духи подарил, года три назад, они у меня до сих пор стоят – пользоваться не могу, аромат убийственный. Зато сейчас подарки все выбирает Женя, а у нее вкус замечательный.
– Я слышала, у них будет свадьба? – спросила Маргарита Сергеевна.
– Они пока думают, – пожала плечами Дейберт. – Я в это не влезаю – их жизнь. Пусть решают сами.
Сейчас она была не журналистом, а матерью. И это ужасно раздражало, но я не могла понять, почему. Возможно, во мне была слишком сильна обида на эту женщину. Раньше она казалась человеком, для которого высшей инстанцией была справедливость. Но в общении со мной она моментально разрушила свой образ. Как она могла поступить со мной так несправедливо, обвинив непонятно в чем? Как могла так унизить? За что?
– Ярослав, надеюсь, ты еще не собираешься жениться? – спросила она, не подозревая о мыслях в моей голове.
– Нет, – сухо ответила я.
– Но он нашел себе девушку, – поведала Маргарита Сергеевна.
– Молодец. Надеюсь, хорошую?
– Замечательную, – сказала я. – Лучшую в мире. Вы с ней встречались.
– Да? – приподняла бровь Инесса. – И где?
– В квартире Ивана. Вы приехали за документами, и она как раз была там. Может быть, помните? – я смотрела ей прямо в глаза. – Ее зовут Настя.
Ни один мускул не дрогнул на лице Инессы, но в глазах появилась настороженность.
– К сожалению, я очень спешила и плохо ее запомнила, Ярослав, – сказала женщина. – Надеюсь, ты нас познакомишь?
Она помнила, она помнила меня. Но не хотела говорить об этом.
Что же ты скрываешь, Инесса Дейберт? Как ты связана с моим отцом и мачехой? Что тебе нужно от Олеси?
– Обязательно, – пообещала я, прищурившись. – И обязательно позову на нашу свадьбу.
– Какую свадьбу? – охнула Маргарита Сергеевна.
И тут же я обругала саму себя – нужно сдерживаться, сдерживаться!
– Ярослав, вы обручились, что ли? – вдруг удивленно спросила Инесса – своим цепким профессиональным взглядом, который привык подмечать мелочи, она увидела кольцо на безымянном пальце.
– Не то чтобы обручились, – закусила я губу, – просто решили подарить друг другу кольца. В знак верности.
– Я и не знала, что ты у меня такой романтик, – покачала головой Маргарита Сергеевна.
– Буду рада познакомиться с твоей девушкой, – улыбнулась как ни в чем не бывало Инесса.
– Она тоже будет рада, – ответила я, пытаясь мило улыбаться. – Но свадьба у нас еще не скоро, – поспешила я успокоить Маргариту Сергеевну. – Это так, планы на будущее…
Они неспешно шагали между рядами, разговаривая обо всем на свете, а я шла позади и сверлила Инессу негодующим взглядом. Маргарита Сергеевна обернулась и заметила этот взгляд. Но не поняла, почему я так смотрю на ее подругу. Возможно, сделала свои какие-то выводы.
Распрощались мы только на стоянке.
– Была рада увидеть вас, – сказала Дейберт.
– И я, – ответила Маргарита Сергеевна. – Жду тебя на дне рождения Игоря. И только попробуй не прийти. Мы с тобой тысячу лет нормально не болтали!
– Приду, конечно, – отозвалась Дейберт. – Я по вам всем соскучилась, но дел ужасно много. Передавай всем своим мальчишкам привет!
Она отправилась прочь, на ходу отвечая на звонок, и я услышала, как Инесса сказала: «Что случилось, Олеся?..»
Я удивленно смотрела в спину шагающей к своему автомобилю Дейберт, но так ничего и не поняла. Глянув на нее последний раз, я сложила покупки в багажник и села в машину Зарецкого.
– Ярослав, все хорошо? – ожидаемо спросила Маргарита Сергеевна. Она помнила, как я смотрела на ее подругу. И не понимала моего взгляда.
– Более чем, – ответила я, пристегиваясь. А в голос попыталась напустить ноющих ноток. – Просто устал от магазинов. А вы словно специально ходили и ме-е-едленно все выбирали.
– Ах, вот почему у тебя был такой взгляд, – отозвалась женщина. – Я уже думала, что Инесса тебя чем-то обидела.
