Шейк и Иван провели эту ночь в баре, потягивая пиво. Настроение у обоих было не особо радостным. Иван поссорился с Женей, узнав от ее бывшей подруги то, что не должен был знать о любимой. А Шейк грустил с ним за компанию. А когда уже порядочно выпил, стал возмущенно рассказывать о Ранджи. Чем она ему нравилась, он не понимал, но говорить о ней хотелось.
Дан тоже пил – в баре ночного клуба, разговаривая о чем-то с темноволосой девушкой. Он чувствовал угрызения совести после встречи с одним человеком – довольно обеспеченной женщиной, и пытался заглушить его алкоголем. Не получалось.
И Женька пил – но в одиночестве, дома, думая о Насте. Он не понимал, что и когда пошло не так, но чувствовал, что его отчаянная глупая любовь разрывает его на части. Он попытался позвонить Алене – это она была во всем виновата, но та не взяла трубку. Как и Настя.
Инесса заснула поздно, перед самым рассветом. Долго разговаривала с той, которую считала своей дочерью. Она никогда не предавала и никогда не забывала – ни на миг! – но которую всего лишь хотела спасти. И цена этого спасения была огромна.
Перед рассветом сомкнулись и ресницы Ирины, которая думала о Тиме и почти наяву видела его с той глупой моделью, которую он принял в Орден ради девчонки, ставшей Хранительницей. Ей было смешно – все перевернулось с ног на голову, ее стараниями, разумеется. Все карточные дамы перемешались в колоде жизни. И она, раскладывая пасьянс, смеялась, то и дело пригубляя алое, как кровь, вино. А во сне плакала – из-за своих несбывшихся надежд.
А Мира заснула рано, но неожиданно проснулась посреди ночи с глухо бьющимся сердцем. Сначала ей показалось, что около нее появился какой-то призрак, но нет, никого рядом не было – даже Дарены, которая куда-то пропала. Мире сразу вспомнилось то задание, которое дали ей духи. И она решила, что должна собраться с силами и передать слова духов Зарецкому и Анастасии Владимировне. А потом почему-то вспомнила Егора и сама себе улыбнулась, успокаиваясь.
Егор проснулся примерно в то же время, что и Мира, и пошел на кухню – попить воды. Он смутно помнил сон, в котором видел улыбающуюся светловолосую сокурсницу Яра, которая, казалось, была в него влюблена. Почему Мира снилась ему и почему при этом была одета в одну лишь нежно-розовую полупрозрачную сорочку, Егор и сам не понимал. Но против не был.
Дарена, которая не спала никогда, летела вместе со своим дибуком вокруг дома Насти, сходя с ума от страха за брата и подругу. Она надеялась, что Вольга все исправит с помощью своих безделушек. По крайней мере, с этой Браслет должен быть толк! Дарена рассекала воздух и вздыхала. И казалось, вместе с ней вздыхает и само небо.
А где-то далеко – в другом измерении – Настя и Ярослав вновь встретились с Небесным океаном. И никто не знал, зачем – чтобы забыть все или все вспомнить?..
И эхом слышался только бархатный голос Аларма, мертвого певца, живущего в чужих сердцах:
…Было холодно, ныне – согреты.
И я не отпущу твою руку.
Сколько в небе сгорело рассветов,
Пока не повстречались друг другу?..
Сколько в небе погасло закатов,
Пока мучились: «Где же ты, где ты?..»
Отмечая в календаре даты…
Было холодно, ныне – согреты.
Иллюстрация выполнена Гончаровой Тамарой
