Определители профессий, безусловно, машины удивительные. Возьмем, скажем, возраст, до какого можно пройти тест, – пятнадцать лет. Потом, как ни старайся, печать не получишь. Почему пятнадцать, а не, скажем, шестнадцать или четырнадцать, никто не знает. Взрослым лотоматоны тоже не сообщают, кто кем мог бы стать. Наверное, из вежливости.
Никогда не было ни переизбытка, ни недостатка профессий – лотоматоны словно обменивались данными. Казалось, машины осведомлены и о техническом уровне Мехатонии. Со временем, с развитием прогресса, машины, наверное, будут давать людям совершенно новые профессии. Жители Мехатонии смогут повторить путь Древних и узнать, что с ними стало. Или покажутся сами Древние. Что, если они специально оставили изобретения как подсказки?
– Известно ли вам что-нибудь о Турнире Самоубийц? – поинтересовался Уэнделл.
Вновь молчание, но более растерянное.
– Господа, нам следует действовать быстро и крайне решительно, пока не стало поздно, – инспектор перестал расхаживать взад-вперед и замер посреди кабинета. – Поэтому давайте начистоту. Предположим – только предположим! – что лотоматон каким-то чудесным, непостижимым образом ошибся. Прекратите кашлять, Теадеус, возьмите себя в руки наконец! Ошибки бывают у всех, никто не безгрешен!
– Случалось ли подобное раньше, господин инспектор? – подала голос Белинда.
– Нет, насколько мне известно.
– Вы в-верите, что п-подобное и п-правда произошло? – заикаясь, спросил несчастный Теадеус.
– Я вообще в это не верю. Поэтому и сказал «предположим». Предположим – ради всего святого, не падайте в обморок, Теадеус! – что лотоматоны ошиблись. Один-единственный раз выдали неверный ответ из сотен тысяч безукоризненно точных. Что тогда? Только представьте, что будет, если люди начнут сомневаться в выборе машин! «Если ошиблись один раз, могут ошибиться и второй» – вот как все станут рассуждать. Последствия подобных умонастроений непредсказуемы. Нам выпало принять непростое решение, но другого выхода нет. Мы должны избавиться от Ульрика для блага всего общества.
– Но как?! Не убивать же его, в самом деле?! – воскликнула Белинда.
– Разумеется, нет. Пусть все выглядит как несчастный случай.
На какое-то время опять стало тихо. Белинда и Теадеус обдумывали сказанное.
– Не поймите меня неправильно, господин инспектор, но вы рехнулись, – Теадеус Фрок решительно поднялся из-за стола. – Я буду вынужден немедленно доложить о ваших намерениях куда следует.
Председатель Департамента профпригодности сердито сверкал стеклами безукоризненно чистых очков и даже перестал кашлять.
– Полностью согласна, – подала голос Белинда. – Ульрик далеко не ангел, но убивать его – уже слишком.
Теадеус вместе с Белиндой направились к двери.
– Повторяю вопрос, – невозмутимо продолжил Уэнделл. – Вы слышали что-нибудь о Турнире Самоубийц?
– Какое это имеет значение? – обернулась Белинда.
– Турнир Самоубийц, пожалуй, самое кровавое и смертельно опасное спортивное состязание. Ульрик решил участвовать в нем. Добровольно. Мы не будем помогать ему покинуть этот мир. Но и мешать не станем.
Вновь молчание. Видимо, Теадеус и Белинда представляли Ульрика лежащим в гробу.
– Значит, он умрет, если проиграет? – наконец спросила Белинда.
– Еще как.
– А что, если Ульрик выиграет?
– Никому не удавалось пройти все испытания и остаться в живых.
– О, вы понятия не имеете, на что он способен! – воскликнула Белинда. – Постоянно жульничает и обманывает! Вот увидите, он легко пройдет испытания, да еще с этой гнусной улыбочкой, а после разорит нас, предъявив счет на колоссальную сумму!
– Какой выход предлагаете вы?
– Уволить, и дело с концом!
– Это никогда не поздно. В ближайшее время Ульрик никуда из Блэткоча не денется, а там посмотрим.
Белинда и Теадеус молчали, каждый по-своему: председатель Департамента профпригодности смущенно-задумчиво, а директор фирмы «Брайан и Компания» саркастично-насмешливо.
– Мы сделаем это для общего блага, – повторил главный довод Уэнделл. – Так будет лучше для всех.
– Кроме Ульрика, – напомнил Теадеус.
– Лучше пусть пострадает один, чем тысячи.
Инспектор заложил руки за спину и отошел к окну, показывая, что разговор окончен.
«Может, треклятая штуковина и правда ошиблась, – подумал Уэнделл. – Что с того? Нельзя допустить, чтобы об этом стало известно. Белинда ненавидит Ульрика всем сердцем, но она и понятия не имеет, насколько он опасен».
* * *
Дневник Нейтана.
«Сегодня утром я обнаружил на подоконнике мертвую осу. Вчера – еще одну. Совпадение? Вряд ли».
* * *
Около часа ночи в замке послышалось загадочное скрежетание. Страдавший бессонницей Ульрик поднялся с постели и прислушался к шепоту в коридоре.
– А я тебе говорю, это тот самый номер!
– Так тебе и написали, что тут есть деньги.
– Хочешь – вали, мне больше достанется.
– Попробуй среднюю и поворачивай до щелчка.
– Отстань, я лучше знаю, как вскрывать замок!
Ульрик распахнул дверь и выставил вперед револьвер – на сегодня желание работать пропало. В коридоре стояли полицейские с чулками на головах. Один, невысокого роста, спешно спрятал за спину газету.
– В чем дело? – поинтересовался Ульрик.
– Э-э-э… кажется, мы ошиблись дверью, – пролепетал коротышка.
Его высокий коллега попятился к выходу.
– Доброй ночи, сэр!
– Всего наилучшего!
– Крепких снов!
Неприятностиметр молчал.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Не корми тролля
Ульрику был нужен новый фрак. Прежний выглядел совсем непрезентабельно: блэткочская грязь оказалась на удивление въедливой. Как он ни старался, вывести пятна не удалось даже патентованным чистящим средством. Ульрик сдался и отправился за покупками.
Внезапно выяснилось, что купить новый фрак в Столице Метеоритов задача не из легких. Наконец, ему улыбнулась удача в бюро похоронных услуг. Когда владелец понял, что перед ним не бывший клиент, пришедший жаловаться на товар, то с удовольствием продал фрак за полцены. И был невероятно счастлив, что сумел избавиться от вычурного наряда, долгое время висевшего на вешалке в ожидании подходящего покойника с чувством стиля.
Утром первого дня Турнира его разбудил громкий писк. У кровати, будто ночник, вырос почтовый ящик и споро засыпал сонного Ульрика письмами. Одно, в большом белоснежном конверте, пришло из суда. Ульрик непослушными пальцами разорвал плотную бумагу. Внутри обнаружился сложенный вчетверо листок: вот-вот должно было состояться первое слушание по делу «Ульрик Вайтфокс против лотоматона».
