— Как жаль, — погрустнел юноша.
— Сообщи повелителю, что беседа не займет много времени. Если не сработает и эта уловка, напомни: он должен мне разговор, на который я в свое время согласилась.
Изольда загадочно умолкла, подогревая любопытство Либа, и без того горящее жарким пламенем.
— А что вы будете обсуждать? — Он сделал большие глаза.
Пришлось выдумывать ответ на ходу.
— Терновую ведьму, конечно! Ту самую, что заворожила тебя, приказав держаться подальше от долины.
— Ясно. — Юноша напряженно сглотнул. — Меня это не касается.
Образ увитой колючими ветвями колдуньи до сих пор стоял у него перед глазами, и юный ветер предпочитал не думать о ней. Тем более тьер-на-вьер скрывалась где-то в глубине души Изольды. Потому он заверил, что запомнил все до последнего словечка, и унесся просить у Северного ветра аудиенции для девушки.
Глядя, как Либ улепетывает из ее комнаты, принцесса не смогла сдержать хихиканья. Надо же, испугался, будто терновая колдунья — худший из его кошмаров.
Она спрятала дрожащие руки в карманы и принялась бродить из угла в угол. Интересно, Хёльмвинд так же ее боится? Кажется, тьер-на-вьер устроила ему порядочную трепку на берегу озера.
Железный дом привычно гудел от ветра. За окном давно властвовала ночь, пурга свернула свои сети, и на горы мягко опускался снег. Приятно было глядеть, как крупные хлопья влетают сквозь открытое окошко, только морозный ветерок холодил да ресницы белели от инея.
Прошел час, прежде чем сонный подопечный Хёльмвинда возвратился с ответом. Принцесса вконец извелась, перебирая заготовленные для свидания фразы.
— Пришлось ждать, пока повелитель надумает, — пожаловался Либ. — Я даже вздремнул в коридоре.
— Что он сказал?
— Что примет тебя. — Ветер зевнул во весь рот. — В своих покоях…
Она выдохнула, с облегчением и одновременно с трепетом. Но Ветер ущелий не заметил волнения.
— Пойдем, провожу.
Он вяло потащился по коридору, грохоча сапогами. Принцесса поспешила следом, придерживая на плечах шерстяную шаль. Мгла в чертоге стояла непроглядная, лишь кристаллы сияли тусклым огнем в некоторых стенах.
— Печально, что ты покидаешь Железный дом. — Либ помог ей преодолеть очередную пропасть между балконами шириной чуть ли не в пятьдесят саженей.
— Я должна разыскать одного человека… — Она ухватилась за своего спутника, перепрыгивая пустоту.
— Но ведь после этого ты заглянешь к нам в гости? — Ветер ущелий подхватил ее за талию, увлекая на верхний уровень. Его коридоры обрывались вниз, потому пешком до комнат было не добраться.
— Может быть. — Изольде не хотелось расстраивать друга.
— Не задень балюстраду, — заботливо предупредил юноша, опускаясь на пол.
Девушка послушно поджала ноги и спрыгнула на отполированный гранит. Кажется, Либ преодолел последнюю преграду, отделяющую ее от знакомого коридора.
— Спальня повелителя в конце за поворотом, — на всякий случай напомнил он. — Прогуляться с тобой?
— Нет. — Она поспешно покачала головой. — Лучше отправляйся спать.
— Как скажешь, — согласился ветер, протирая слипающиеся глаза. И переступил низкую каменную оградку. — Разбудишь на рассвете? Мы с Лотарэ хотим проводить тебя.
— Конечно, — пообещала Изольда, стараясь скрыть волнение.
Либ обрадованно улыбнулся и ухнул вниз со страшной высоты. Проверять, все ли с ним в порядке, не было нужды. Так что девушка дождалась, пока звуки вдалеке смолкнут, и обреченно побрела к дверям.
Комната Хёльмвинда оказалась пуста — лишь колючий сквозняк хозяйничал в ней, зверем бросаясь на чахлое каминное пламя. Кровать высилась в полумраке темной грядой.
На этих покрывалах Изольда проснулась после того, как пробралась во сне в покои Северного ветра. Их он обещал ей в придачу ко всему Железному дому, когда предлагал стать здешней хозяйкой. Принцесса покраснела и поскорее отвела взгляд.
Наверное, судьбой ей предначертано красться по чужим владениям, словно злодейке. Как иначе объяснить происходящее раз за разом?
Силясь отогнать мрачные мысли, девушка неуверенно позвала:
— Хёльмвинд…
— Я здесь, — донеслось с темного балкона.
Она двинулась на звук знакомого голоса и, ежась, ступила за порог. Свежий слой снега выстлал белую дорожку от постели ветра до створок, ведущих наружу. Словно радушные слуги раскинули нарядный ковер, готовясь ко встрече с гостьей.
Но принцесса знала: хозяин чертога не ждал ее прихода. Более того, не желал его. Потому с каждым шагом ей становилось все тягостнее. Да только увильнуть от беседы она не имела права.
— Вижу, ночной холод тебе нипочем, — с деланым весельем заявила Изольда, балансируя на скользких плитах. — В комнате намело сугробы.
Северный ветер стоял у самого парапета, по обыкновению не касаясь босыми ступнями пола. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Шелковистые волосы серебром стекали по прямой спине.
— В камин не мешало бы подбросить пару поленьев, — прищелкнув каблуками, посоветовала девушка.
Изо всех сил она пыталась говорить непринужденно, но выходило из рук вон плохо. Верховный молчал, постукивая тонкими пальцами по остывшему мрамору. Нечего было даже пытаться отгадать, что у него на уме. Темень завесой повисла в воздухе, острые снежинки больно царапали румяные от мороза щеки принцессы.
Требовалось срочно о чем-то спросить, и, отчаявшись, она выпалила:
— Что теперь будет с Лотарэ?
Хёльм обернулся. Едва ли Изольда могла разглядеть его лицо, но знала наверняка: в льдистых глазах нет ни тепла, ни участия.
— Хочешь осведомиться о судьбе моей подопечной? За этим ты пришла?
Она кивнула, дрожа всем телом, отчаянно кутаясь в тонкую шаль.
— Ветресса больше не сможет делать свою работу. — Верховный прошелся на дальний край каменной площадки. — Год, проведенный на дне болота, кого угодно лишит сил… Но мы не оставим Лотарэ одну.
Его суровый голос смягчился.
— Спасенная тобой девушка по-прежнему сумеет летать, выполнять несложные поручения… Либ позаботится о ней.
— Слава богам, — вымолвила принцесса с неподдельной радостью. — Мне жаль, что я не додумалась рассказать о Лотарэ раньше.
— Вряд ли бы это многое изменило. — Северный ветер снова отвернулся, высматривая что-то в сумрачных горах. — Ты познакомилась с ней не так давно — алчный Давен Сверр успел прибрать ветряную силу к когтистым рукам.
Девушка вспомнила острозубую ухмылку болотника и цепкие оковы объятий. Пальцы ее против воли сжались в кулаки.
— Он ответил за все, что натворил!
