Верховный ветер окинул взглядом напряженную фигурку. И сквозь полночную пелену он видел яростный блеск голубых глаз, колючие завитки, украшающие нежную кожу.
«Изольда или терновая ведьма?»
Наконец он уточнил все так же безразлично:
— Надеюсь, твое любопытство удовлетворено?
— Да, — подтвердила принцесса и тут же замотала головой: — То есть нет!
Хёльм приподнял темную бровь.
— Какие еще будут вопросы?
Девушка лихорадочно соображала. Болтать по душам он был явно не настроен и мгновенно выдворит ее за дверь, если она вздумает затронуть болезненные темы. Значит, нужно обсудить что-то безопасное. Да только зубы вот-вот начнут стучать от пронизывающего горного ветра.
— Я оставила твой плащ Либу, — она переступила с ноги на ногу пальцы в тонких сапогах ощутимо мерзли.
— Лучше бы надела, чтобы сейчас не дрожать.
Хёльмвинд прекрасно видел, как старается принцесса разговорить его и при этом сдержать озноб, пробирающий до костей. На щеках расцвел румянец, искусанные губы покраснели.
— Мне не холодно! — решительно заявила она.
Звонкий голосок уже начинал хрипеть.
— Как скажешь, — равнодушно пожал плечами верховный. — О чем еще желаешь поболтать?
«Он зол на терновую ведьму, — твердила себе Изольда, силясь сдержать обиду. — Пытается скрыть за бесстрастной маской гнев и растерянность. Потому ведет себя так отвратительно. И я уж точно не имею права сердиться на него за это».
— Хёльм-мвинд, — тихонько трясясь, пробормотала она. — Поним-маю, ты не рад мне, н-но… Можешь на м-мгновение сделаться хоть чуточку н-не таким строгим? Иначе слова застрянут у мен-ня в горле…
— Хватит! — взмахнул рукавом он.
Морозный вихрь толкнул принцессу назад, заставил отступить в комнату. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за спинку кресла. Ветер влетел следом и с грохотом захлопнул балконную дверь.
— Не собираюсь до утра разбирать твой сбивчивый лепет! Говори толком, чего хочешь? — Разумеется, ему было жаль замерзшую девушку, но признаваться в этом он не желал.
Изольда сжалась в комок и целую минуту отогревалась у тлеющего камина, прежде чем ответить.
— Стань собой, хоть ненадолго, чтобы я не натыкалась на ледяную стену глядя на тебя.
— В отличие от терновой ведьмы у меня в запасе нет еще одной личины, — отчеканил ветер.
— Ты понял, что я имела в виду. — Она виновато опустила глаза.
— Нет. — Голосом его можно было резать камень. — Не нравится мой тон — ступай восвояси!
— Ох, Хёльм! — Принцесса в сердцах хлестнула ладонью по узорчатой стене. — Ну почему ты такой упертый? Ведь оба мы знаем правду. Не лучше ли поговорить о ней без утайки? Зачем делать вид, что ничего не произошло?
— Не догадываюсь, о чем ты…
И, всматриваясь в красивое надменное лицо Северного владыки, Изольда почувствовала, как начинает закипать от досады.
— Ах, не догадываешься? Могу объяснить!
Она подалась к верховному и тот непроизвольно попятился.
— Вот о чем я веду речь! — Девушка замерла в шаге от него — глазищи сверкают, голова высоко поднята.
— Только не мою спальню!
— Что? — Она уставилась на него непонимающе.
— Если вздумаешь снова крушить чертог, не трогай эту комнату. — Растерянный Хёльмвинд уперся спиной в стену.
Изольда захлопала ресницами.
— Не собираюсь я ничего разрушать.
Она осторожно протянула к нему руку, но, увидев, как вздрогнул Северный владыка, тут же отпрянула.
— Ты ненавидишь меня так сильно, что не в силах вынести даже простое прикосновение?
— Шипы на твоих ладонях… — сдавленно выговорил он.
Девушка недоуменно изучила терновые полосы.
— До сих нор не могу отделаться от ощущения, что они внутри меня.
Наконец принцесса вспомнила, как погружала пальцы в тело бездыханного Хёльмвинда, как тисками сжимала его сердце. Должно быть, она причиняла ветру ужасные страдания.
Запал и злость разом испарились. Изольда снова почувствовала себя преступницей.
— Обещаю, такого больше не повторится. По крайней мере, сейчас.
Она медленно приблизилась, и на этот раз верховный не стал шарахаться. Лишь затаил дыхание, когда ее теплая узкая ладонь легла ему на грудь. Кожу обожгло, но царапающей боли от колючек не последовало. Казалось, девушка держит в руке остывающий уголек, отпечатавшийся на его теле.
Какое-то время Изольда продолжала неподвижно стоять рядом, сомкнув веки. А когда открыла глаза, разглядела, как сияет сквозь материю ветряного плаща черный узор.
— Смотри, — указала она, но верховный ничего не заметил.
Тогда принцесса решительно повелела:
— Сними одежду.
Невесомое покрывало серебристой накидки упало на пол. Хёльмвинд принялся расстегивать рубашку негнущимися пальцами, стараясь не думать, что видит его гостья через ткань.
Наконец он остался голым по пояс и напряженно оглядел себя. Прямо над сердцем расцвела тонкая колючая вязь, будто нарисованная чернилами. Ажурный узор походил на дивный цветок. Кожа под ним горела.
— Что это? — Хёльмвинд приложил руку к груди, но жара не ощутил.
— Метка терновой ведьмы. — Изольда покачала головой, видя, как ее друг пытается дотронуться до колючего знака. — Не трать время напрасно… Ты не можешь прикоснуться к нему, даже увидеть. Я отниму ладонь, и линии исчезнут сами по себе.
— Но все же останутся, как невидимое клеймо, — заключил ветер.
От неотвратимости его слов принцесса поморщилась.
Верховный еще раз провел по коже, готовый в любую секунду отдернуть ладонь. Узор на груди выглядел словно живой. Ветер даже вытащил из шкафа кусок полированного стекла и в смятении принялся разглядывать шипы. Наконец он отложил зеркало, задумчиво застегнул рубашку.
— Когда чары истекут, знак тьер-на-вьер сотрется?
Изольда на миг онемела. Что же он с ней сделает, когда узнает правду? Но отступать было поздно, и девушка робко пробормотала:
— Понимаешь, Хёльм, загвоздка в том, что любовное колдовство необратимо…
Он замер, вцепившись в ворот рубашки. Остатки напускного безразличия исчезли с лица.
— Повтори…
— Приворот нельзя снять, — подтвердила девушка, сокрушенно глядя на него.
В ту же минуту Северный ветер превратился в ледяной ураган и грозно навис над ней.
— Ерунда! Ты — терновая ведьма! Поколдуй, раскроши в пыль пару башен… Вызови гром и молнии! Я не должен остаться таким!
