В последний раз замахнувшись веником на кошку, след которой давно простыл, бабка зашаркала к столу.
— Сильный талисман. — Она подслеповато прищурилась и осторожно прикоснулась к изумруду.
— Его владелец жив?
— Жив, — после минутного колебания подтвердила старушка. — Да только сам не свой.
— Как это понимать? — Стефан нахмурился.
— Проклятие на нем, — понизила голос Йордис. — То же самое, что на вашей сестре. Слыхали, поди, будто мать ее — терновая ведьма…
— О покойной королеве говаривали всякое. Пока я не повелел прекратить любые пересуды на эту тему. — Принц грозно хлопнул ладонью по столешнице, прочертив перстнями глубокие царапины.
— Знаю, ваше величество. — Седая вещунья покорно склонила голову. — Но теперь досужими сплетнями дело не обойдется. Если хотите отыскать принцессу, придется поверить в ее силу. Вы не ведаете, кто она на самом деле, но трижды подумайте, прежде чем пускаться в дорогу. Затея эта может привести к погибели… Ни я, ни одна знахарка в округе не сумеет пообещать, что в дальних краях вы разыщите Изольду Северин, а не колдунью…
Стефан поднялся со скамьи, прошелся по комнате. Пришлось пригнуть венценосную голову, чтобы не задеть низкие балки. Лик его был задумчив. Кто подскажет, как поступить? Старая Йордис твердит, что лишь родная кровь сумеет отыскать девочку. Значит, гонца за ней не отправишь. Но если сам Стефан не вернется домой, что станет с королевством?
Молодой правитель замер у колдовского огня. За себя он не страшился, а вот судьба подданных не могла не тревожить… Но речь шла о его сестре. Можно ли сомневаться, когда малышка Хёльди в опасности?
Ведунья зорко следила за принцем, втайне надеясь, что он благоразумно отвергнет затею. Иначе путь храбреца будет тернист и гемен, а королевство его надолго останется без правителя. Но взор Стефана полнился решимостью все больше, и, глядя на благородные черты, Йордис понимала: не в ее власти отговорить монарха. Потому молча ждала решения.
— Что бы ни приключилось с Изольдой, я обязан вернуть ее домой! — наконец проговорил принц.
Вздрогнув, вещунья кивнула.
— На все ваша воля. Если дальняя дорога не пугает его высочество, я изготовлю путеводные знаки, которые направят вас.
— Как? — Стефан с недоверием взглянул на принесенные камни.
Ведунья ссыпала их в карман фартука и принялась перебирать склянки на своих полках.
— Очень просто. На каждый камушек нанесу узоры, которые научу толковать. Подбросите руны в воздух — они и сложатся в послание. А прочтете, так узнаете, куда ехать.
— Хочешь сказать, мне придется полагаться на гальку с морского дна? — Принц не поверил собственным ушам.
— Нет, ваше величество, — терпеливо растолковала старушка. — На кровную связь, которую я использую, чтобы создать руны.
Она протянула ему обыкновенный с виду нож и каменную ступку. Стефан озадаченно повертел клинок в ладонях.
— Режьте, — знахарка чиркнула ногтем по пальцу, наглядно демонстрируя, что следует делать, — ваша кровь послужит краской для магических знаков.
— Ладно. — Принц проверил на остроту лезвие.
Раз старуха утверждает, что кровь поможет, так тому и быть. Он занес острие над ладонью, но ведунья вдруг зашептала скороговоркой:
— Терновые ведьмы опасны… Может, оно и к лучшему, что девочка скрылась по доброй воле…
— Хватит! — Стефан метнул в ее сторону повелительный взгляд, и бабка мигом прикусила язык.
Когда все было готово, она бережно приняла клинок из королевских рук и протянула принцу лист подорожника.
— Дабы остановить кровотечение…
От лекарства он отмахнулся.
— Дальше-то что?
— Собирайтесь в дорогу, — протянула обреченно старуха. — Принцесса уже за гранью привычного мира, а скоро судьба уведет ее еще дальше… Надобно поспешить. Завтра на рассвете руны будут готовы. Приходите, чуть взойдет солнце, — я научу вас, как встать на путь, неведомый обычным людям.
* * *
С тех пор руны стали самым ценным имуществом Стефана. Он хранил их под плащом в потайном кармане и часто проверял, на месте ли заветный мешочек. На вид камни казались обыкновенными, но всякий раз, как он подбрасывал их на ладони, складывались в новый причудливый узор. Толковать его несложно, но вот беда, иногда руны утверждали, что Изольды нет в подлунном мире.
В такие мгновения сбитый с толку Стефан устраивался на привал и ждал — час, день, неделю. Или брел куда глаза глядят, надеясь в следующий раз получить от своих волшебных проводников более вразумительный ответ.
Сколько дивных земель он повидал с тех пор, как пустился в дорогу. Кое-где могущественные реки обрушивались водопадом прямо с небес, в иных местах росли леса из гигантских грибов и ядовитых кустарников. Северин проезжал мимо голых пустошей, покрытых черной золой, и там ему приходилось объезжать исполинские кости существ, о которых будущий король прежде не слышал.
Вместо напутствия ведунья Йордис строго-настрого запретила ему сходить с дороги, на которую он однажды встал. И повеление ее принц соблюдал неукоснительно. Чем немало беспокоил верного Эйвинда. Конь вертел головой, бил копытом, не желая следовать по колдовским тропинкам. За каждым поворотом он чуял дыхание смерти. Несколько раз ему с королевским наездником приходилось уносить ноги, но Стефана опасности не останавливали.
То и дело он подкидывал в воздух гальку с берегов Северного моря и устремлялся дальше, ведомый ее туманными посланиями.
— Не трусь, — успокоил он коня, пристально глядя, как смыкается за спиной стена сырого промозглого леса. — Осталось совсем недолго.
— Принцесса рядом, — сообщали руны. — Пока она в воздухе, но очень скоро ступит на землю — ту самую, по которой сейчас идешь ты.
* * *
Лютинг вздрогнул от боли и удивленно моргнул. Крошечный язычок очага показался невыносимо ярким.
— Что с тобой, Таальвен? — прогремел веселый возглас. — Никак колдовства испугался?
— Бояться его смысла нет, а вот отрицать чары неразумно, — ответил приморский принц сам того не желая.
Стефан Северин усмехнулся еще шире и хлопнул его по плечу.
— Как скажешь, друг.
«Где я нахожусь? — пронеслось в голове у Таальвена. — Кажется, происходящее уже случилось однажды, в далеком прошлом».
В подтверждение его догадок Стефан стянул перчатки и произнес знакомые слова:
— Не слишком-то я доверяю ведуньям, но тебе — верю. Потому насмехаться больше не стану. Прости, если обидел неуместной иронией.
Юный Мак Тир кивнул сосредоточенно, чем вызвал очередную улыбку на благородном лице Северина. Тому всегда казалось, что друг серьезен не по годам.
