Изольде не требовалось беречь воздух, но она тревожилась за волка, который не мог оставаться в болоте долго.
— Хватайте их! — долетел сквозь толщу голос болотного короля.
Его стража таки вышибла дверь и теперь пыталась выбраться через дыру в крыше.
— Пропустите меня! — завопил он, прекращая бессмысленную возню прислужников.
Сильные цепкие пальцы мигом раскрошили сырое дерево, и Давен Сверр очутился в воде.
— Догнать! — приказал он подоспевшим тритонам. — Можете сожрать волка, но девчонка нужна мне живой.
Изольда гребла что было сил, но хрупким рукам было не сравниться с перепонками болотного короля. Он плыл стремительно, словно рыба, неотвратимо нагоняя беглецов. Тяжелое платье мешало девушке двигаться, тянуло ко дну, водоросли путались в ногах. Волк оказался проворнее своей спутницы, легко обогнал ее и, похоже, вынырнул на поверхность.
— Сначала я женюсь на тебе, а потом обглодаю твои нежные косточки! — пригрозил болотный король, приближаясь скорее.
«Он убьет меня», — с ужасом думала принцесса, глядя в узкое зеленое лицо.
Но тут руки ее нащупали колыхавшуюся под водой шерсть. Таальвен Валишер, глотнув воздуха, нырнул за Изольдой и потащил прочь из озера. Девушка как можно крепче ухватилась за его шею, ногами помогая волку плыть.
«Еще немного, — трепетала она. — Солнечный свет почти играет на поверхности пруда, ветерок холодит мокрые ладони».
Волк продолжал тащить спутницу к берегу. Вот под ногами появилось глинистое скользкое дно, прибрежные водоросли зашелестели по плечам. Таальвен вспрыгнул на берег, и Изольда протянула ему руку. Но зеленые пальцы впились в ее плащ мертвой хваткой.
— Держись! — взвыл волк.
Зубами он ухватился за платье принцессы и рванул в свою сторону.
— Она моя! — вынырнув из пучины, захохотал болотный король. — Скорее возвращайся, терновая ведьма, нас ждут гости и брачная постель.
— Нет! — вскрикнула Изольда, барахтаясь в ряске.
Из последних сил она дернула за тесемку на своем плаще, и Давен Сверр бултыхнулся в воду. Волк сделал победный рывок, вытаскивая мокрую дрожащую принцессу на берег.
Не дожидаясь, пока король придет в себя, путники вскочили и бросились наутек. Как угорелые они бежали прочь от проклятого озера, а вслед неслись безумные крики Давена Сверра.
К счастью, на пути беглецов не попадалось больше ни одного пруда со стоячей водой. Изольда и волк пересекли луг, миновали редкий подлесок и, слыша в горле стук собственных сердец, без сил повалились на землю.
Долго они пролежали, тяжело дыша, глядя в чистое голубое небо. И, только придя в себя, стали замечать сочную зеленую траву и яблони, шумящие вокруг.
— Где мы очутились? — Изольда повертела головой. — Не похоже, что на дворе начало ноября.
— Верно. — Волк принюхался. — Пахнет майскими цветами.
— Лишь бы не болотом. — Принцесса снова плюхнулась в траву. — Гляди-ка, у меня осталось кольцо короля.
Она стащила с пальца тусклый перстень и хотела было зашвырнуть подальше, но потом передумала.
— Я обещала вызволить Лотарэ. Может, удастся с помощью кольца?
— Кто эта девушка? — вытряхивая из ушей воду, спросил Таальвен.
— Еще одна утопленница, которая не помнит своего прошлого. Но мне кажется, я где-то слышала ее голос.
Волк скептически фыркнул.
— Именно так, — подтвердила Изольда. — Мне незнакомо ее лицо, но голос, шелестящий, словно зимний морозный ветерок…
— Боюсь, шансы освободить Лотарэ невелики.
— Наш побег из трясины — тоже дело немыслимое, — упрямо возразила девушка. — Но мы выбрались.
Она принялась расплетать мокрую растрепавшуюся прическу. Давно пора избавиться от увядших кувшинок.
— Верно. — Таальвен стряхнул с себя тину. — Твоя затея спасла нам жизнь.
— Значит, не сердишься, что я отправилась к омуту в грибном лесу?
Волк покачал головой, а затем произнес тихо:
— Я знаю, кто ты, — Изольда Северин…
Девушка так и застыла — с мертвой лилией в руках.
— Принцесса из северного королевства, младшая сестра принца Стефана… Говорю, чтобы быть честным с тобой, — спокойно продолжал он. — Мне все равно, почему ты сбежала. Я никому не выдам твою тайну, не спрошу о ней. Позволь же остаться рядом, чтобы охранять тебя, пока необходимо.
Ошеломленная девушка провела пальцами по черным линиям на запястьях и указала на венок из колючей сливы на своем лбу.
— А это тебя не тревожит?
— Нет, — просто ответил Тааль. — Если тебя не беспокоит волк в качестве спутника… Что бы с тобой ни произошло в прошлом, я не изменю решения стать твоим защитником. Если, конечно, ты согласна.
— Тогда и я намерена защищать тебя, — сквозь слезы улыбнулась принцесса.
Из-за его добрых слов вдруг сделалось горько и легко одновременно. Девушка осознала, как далеко забралась от дома. И причина, по которой она сбежала, снова отозвалась в сердце ноющей тоской. Может статься, Изольда никогда не найдет человека, которого заколдовала. Но волк с готовностью разделит ее заботы и одиночество.
— Нужно раздобыть еды, — приминая лапами вишневый цвет, проговорил Таальвен. — И неплохо бы отдохнуть у огонька.
— М-м-м… — Изольда отогнала невеселые думы, — теплый очаг и вкусная еда — чего еще желать для счастья?
А затем добавила:
— Разве что новое мягкое платье и прочные сапожки, и не помешала бы мазь от ссадин, да не забудь про перину из гуся… Горячий душистый чай и хрустящий хлеб с маслом, хорошая книга перед сном… — Она все мечтала, вспоминая сытую жизнь в замке Северин, а волк хмыкал, посмеиваясь над девичьими грезами.
ГЛАВА 4
ДОЛИНА ВЕТРОВ
Весна вплеталась в густую волчью шерсть нежными яблоневыми лепестками, мелодичным шелестом молодых трав.
— Я и не знал, что вокруг существует столько запахов, — с наслаждением втягивая носом воздух, воскликнул Таальвен.
— Ты говоришь так, будто стал волком совсем недавно, — рассмеялась Изольда.
Она распустила волосы, чтобы высушить, и не стала собирать их в прическу. Тяжелые золотистые локоны лежали на плечах драгоценным покрывалом. И девушка даже в обтрепанном почерневшем платье из осоки выглядела как настоящая принцесса.
— Кажется, этот наряд годится лишь для болота, — поправляя высыхающее на глазах свадебное одеяние, хихикнула она. — Интересно, если Давена Сверра вытащить на сушу, его ждет та же участь?
— Стоит попробовать, — оценил идею волк.
Они шли сквозь ароматные, полнящиеся разнотравьем луга, и солнце пригревало так ласково, что воспоминания о бедах казались далеким дурным сном. Из-за бархатных холмов появлялись рощицы раскидистых узловатых груш, заросли шелковицы и целые сады из персика.
