Райан
На заднем поле, которое граничит сразу с тремя фермами, уже вовсю гудит вечеринка. Обожаю вечеринки. Там всегда много девушек, которые пьют пиво и танцуют, и парней, которые мечтают переспать с девушками, которые пьют пиво и танцуют.
Сегодня Лейси хочется танцевать, Крис – отвертеться от танцев, я до сих пор никак не отойду после облома со Скейтершей, а Логан, как всегда, готов на любой дебош. Через десять минут Лейси уже танцует, а мы втроём затеваем новый спор, то есть это я затеваю. Вчера вечером я проиграл, а я никогда не проигрываю. Крис и Логан соглашаются за компанию.
– Эту ни за что не вытянуть.
Крис идёт рядом со мной к машинам, припаркованным ровной шеренгой. Полная луна заливает поле серебристым светом, в воздухе пахнет костром.
– Ты просто лишён воображения.
К счастью, я наделён им в избытке, поэтому сразу вспоминаю о парнях, которые будут рады подурачиться вместе с нами.
– Прикольно, – говорит Логан, когда я направляюсь к компании защитников-лайнбекеров, устроившихся в стороне.
У Тима Ричардсона гигантский пикап, гроза окружающей среды, – это и хорошо, потому что каждый из четверых парней, сидящих на раскладных стульях в кузове, весит не меньше 275 фунтов. Тим вытаскивает банку пива из переносного холодильника, протягивает мне.
– Проблемы, Рай?
– Да нет, – я ставлю холодную банку на задний откидной борт кузова. Пока никакой выпивки. У меня есть дело. – А почему вы не там, что-то не так?
Пикап Тима – одна из немногих машин, которые могут перебраться через гору на заднее поле.
– Там одна девчонка дико злится на меня, – признаётся Тим, понизив голос. – Как увидит меня, так просто не может держать язык за зубами.
Логан фыркает, а Крис отвешивает ему подзатыльник. «Злится» – это, конечно, очень мягко сказано. В школе болтают, будто бывшая Тима застукала его обжимающимся с её сестрой-близняшкой. Тим бросает грозный взгляд на Логана, потом снова смотрит на меня.
– Как твой брат? Команда на него в обиде. Он обещал поработать с нами на летних тренировках, когда вернётся домой из колледжа.
Я ненавижу эти расспросы, поэтому меняю позу и засовываю руки в карманы. Отец ясно сказал: мы не должны никому говорить о том, что случилось с Марком.
– Он очень занят, – чтобы сменить тему, я поскорей перехожу к делу. – Парни, вы не могли бы помочь мне… кое в чём?
Тим подаётся вперёд, его напарник хихикает.
– Ну, о чём поспорили на этот раз?
Я мотаю головой, будто хочу попросить их о сущей ерунде.
– Да ничего особенного. Поспорили с Риком, что переставим его тачку.
Тим пожимает плечами, потому что это в самом деле ерунда.
– Без ключа, – вставляет Крис.
Тим опускает голову, его грудь гудит от гулкого, раскатистого хохота.
– Вы психи, все трое – вы в курсе?
– Сказал парень, который тратит жизнь на то, чтобы отбирать мячик у других парней, – парирую я. – Ну что, поможете или как?
Тим встаёт, и складной стул поднимается вместе с ним. Когда Тим становится в полный рост, стул с громким лязганьем падает на дно кузова.
– Пошли.
Скрюченные пальцы беспомощно стискивают металл, спину и бёдра ломит от боли. Семеро парней, одна машина весом в 2400
[13] фунтов и всего один дюйм до победы.
– На счёт три, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. – Раз…
– Три-и-и! – орёт Логан, я едва успеваю отцепить пальцы от бампера двудверного «Шевроле Авео», и шестеро парней роняют машину на землю. Корпус голубого автомобиля не сразу застывает, покачиваясь.
– Красота! – говорит Логан.
Моя футболка промокла от пота. Хватая ртом воздух, я наклоняюсь и упираюсь ладонями в колени. Восторг победы огнём пробегает по жилам, я хохочу во всё горло.
Логан любуется нашей работой.
– Шесть футов в сторону и идеальная параллельная парковка между двумя деревьями!
«Идеальная» означает, что «шевроле» упирается передним и задним бамперами в кору.
Грудь Тима вздымается так, будто у него инфаркт.
– Ты всё-таки ненормальный, Рай, – выдох. – Как, по-твоему, Рик высвободит отсюда свою железяку?
– Мы с Крисом и Логаном будем здесь. Как только Рик перестанет психовать, мы поднимем зад машины и подтолкнём, чтобы он смог выбраться.
Тим оглушительно хохочет, тряся головой.
– Ладно, увидимся в школе в понедельник.
– Спасибо, чувак.
– Обращайся! Пошли, парни. Я хочу пива.
Я сажусь на землю, прислоняюсь к дереву рядом с бампером. Крис медленно сползает по пассажирской двери, пока не шлёпается задом на землю. Мы оба смотрим на Логана, ожидая, что он присоединится к нам, но он продолжает внимательно изучать два дуба, между которыми зажата машина нашего третьего бейсмена.
В любой компании, куда не входим мы с Крисом и Лейси, Логан славится своим молчанием и постоянно скучающим видом. В данный момент этот якобы пресыщенный молчун в полном восторге, как младенец, дорвавшийся до сладкого. Забавно: в школе у меня репутация адреналинового наркомана из-за моего пристрастия к крутым спорам. Эй, люди, да я не гонюсь за кайфом – я просто люблю выигрывать. Зато Логан, наоборот, заводится от процесса. Обожаю таких, как он.
Не только я заметил нездоровый интерес Логана к дереву. Крис настороженно смотрит на него.
– Какого чёрта ты задумал, молодой?
Логан подмигивает мне.
– Сейчас вернусь, босс.
Он лезет на дуб. Мелкие сухие сучья ломаются под его весом и падают сквозь ветки на землю.
Крис нервничает. Он ни за что не признается, но его до смерти пугает высота, а ненормальное бесстрашие Логана – ещё больше.
– Вернись немедленно, мерзавец!
– Ага, сейчас, – отзывается Логан откуда-то сверху.
Я качаю головой.
– Зря ты это сказал.
Сверху доносятся треск веток, скрип и шорох листвы, как будто дерево треплет сильный ветер. Но это не ветер. Это Логан, и однажды он точно сломает себе шею. Взлетает фонтан пыли, следом раздаётся удар о землю. Логан шлёпается мне на ногу. Лёжа на спине, с волосами, усеянными крошевом листвы, он корчится от хохота. Видимо, сегодня сломать шею ему не суждено. Логан поворачивает голову, смотрит на Криса.
– Ну вот.
Я изо всей силы пинаю Логана и вытаскиваю свою ногу из-под его задницы.
– Это ты псих, а не я!
– Я псих? – Логан перекатывается на бок, садится. – Нет, это не я побежал за ненормальной девчонкой на парковку ради телефончика. Эти парни могли хорошенько тебя отделать. – Чёрт. А я-то надеялся, что они забыли.
