Боковым зрением я замечаю мужчину, который стоит на тротуаре, разглядывая моего отца и кружок его слушателей. На туристов я внимания не обращаю, а будь этот тип местным, он бы подошёл к нашим. На туристов лучше вообще не обращать внимания. На них посмотришь – и они тут же заводят беседы.
Гровтон – маленький городишко. Для того чтобы привлечь сюда туристов, мой отец убедил других членов городского совета называть все старые каменные здания, построенные в девятнадцатом веке, историческими, и придумал добавить выражение «торговый район». Четыре отеля, а затем и экскурсии на завод по производству бурбона – и вот уже люди готовы свернуть с трассы, чтобы проехать пятнадцать миль по извилистой просёлочной дороге. Само собой, в выходные у нас теперь не припаркуешься, зато туризм даёт работу куче народа, тем более когда с деньгами туго.
– О чём болтают в городе? – спрашивает мужчина.
Он заговорил сам, я на него даже не смотрел. Довольно наглый для туриста. Я скрещиваю руки на груди.
– О бейсболе.
– Шутишь!
Что-то в его голосе меня задевает.
Я оборачиваюсь и чувствую, как у меня глаза на лоб лезут. Не может быть.
– Вы Скотт Риск!
В нашем городке все знают, кто такой Скотт Риск. Его лицо в числе других избранников глядит на учеников со Стены славы средней школы округа Буллит. Шорт-стоп школьной команды, он дважды приводил её на чемпионаты штата. Сразу после окончания школы он попал в Главную лигу. Но наибольшее его достижение, подвиг, сделавший Скотта Риска королём нашего маленького городка, – это его одиннадцатилетняя игра в «Нью-Йорк Янкиз». Короче, Скотт Риск – это тот, на кого хотят быть похожими все парни Гровтона и я – тоже.
Скотт Риск одет в брюки цвета хаки и синюю рубашку поло, у него добродушная улыбка.
– А ты кто такой?
– Райан Стоун, – отвечает за меня отец, откуда ни возьмись появившийся рядом. – Это мой сын.
Кружок мужчин, стоящих перед парикмахерской, с любопытством наблюдает за нами. Скотт протягивает руку моему отцу.
– Скотт Риск.
Отец пожимает его руку, не в силах скрыть самодовольную улыбку.
– Эндрю Стоун.
– Эндрю Стоун, член городского совета?
– Да, – с гордостью отвечает отец. – Я слышал, вы снова вернулись к нам?
Неужели слышал? Мог бы и мне рассказать.
– В нашем городке всегда любили посплетничать.
Скотт по-прежнему держится дружелюбно, но теперь его беззаботный тон кажется слегка натянутым.
Отец смеётся.
– Некоторые вещи не меняются! Я слышал, вы собираетесь купить недвижимость поблизости?
– Уже купил, – отвечает Скотт. – Прошлой весной я приобрёл старую ферму Уолтера, но попросил риелтора не распространяться об этом, пока мы не переедем в дом, который построили в дальней части владения.
Брови у меня ползут вверх, у отца – тоже. Это же та ферма, что прямо рядом с нами! Отец подходит ближе и чуть наклоняет спину, так что теперь мы все трое оказываемся в тесном кругу.
– Мой участок в миле от вашего. Мы с Райаном – ваши страстные поклонники. (Неправда. Отец уважает Скотта за то, что тот уроженец Гровтона, но презирает всех, кто играл в «Янкиз».) За исключением того периода, когда вы играли против «Редз»
[16]. Домашняя команда – это святое.
– Разумеется, – Скотт переводит глаза на мою бейсболку. – Ты играешь?
– Да, сэр.
Что я мог сказать человеку, которого я боготворил всю жизнь? Попросить у него автограф? Спросить, как ему удаётся оставаться спокойным во время игры, когда на кону стоит всё? Наверное, я смотрел на него как идиот, потому что не мог найти подходящих слов.
– Райан – питчер, – сообщает отец. – Вчера вечером его игру смотрел агент из Главной лиги. Он считает, что у Райана есть потенциал после школы попасть в Младшую лигу.
Добродушная улыбка Скотта становится более серьёзной, он внимательно смотрит на меня.
– Это впечатляет. Должно быть, твои мячи летят со скоростью больше восьмидесяти миль в час?
– Девяносто! – отвечает отец. – Райан трижды подряд бросил мячи, которые летели быстрее, чем девяносто миль в час!
Безумный огонёк вспыхивает в глазах Скотта, мы оба широко улыбаемся. Я узнаю этот блеск и прилив адреналина, сопровождающий его. Мы со Скоттом одной крови, у нас общая страсть: бейсбол.
– За девяносто? И агенты только сейчас обратили на тебя внимание?
Я поправляю кепку.
– Прошлой весной отец возил меня в тренировочный лагерь, но…
Отец перебивает меня:
– Они сказали, что Райану необходимо подкачаться и набрать вес.
– Это, пожалуй, верно, – говорит Скотт.
– Я хочу играть в бейсбол.
Я уже на двадцать фунтов тяжелее, чем был прошлой весной. Бегаю каждый день, поднимаю штангу по вечерам. Иногда ко мне присоединяется отец. Эта мечта у нас общая.
– Нет ничего невозможного, – Скотт смотрит поверх моего плеча, но каким-то отсутствующим взглядом, как будто вспоминает о чём-то. – Всё зависит от того, насколько сильно ты этого хочешь.
Я хочу играть в бейсбол. Больше всего на свете. Отец смотрит на часы, потом снова протягивает руку Скотту. Ему нужно успеть забрать новые свёрла до ужина.
– Приятно было лично познакомиться.
Скотт пожимает его руку.
– И мне тоже. Не возражаете, если я ненадолго задержу вашего сына? Со мной живёт племянница, завтра у неё первый день в средней школе округа Буллит. Я подумал, что ей будет легче освоиться на новом месте, если кто-нибудь покажет ей, что к чему. Если, конечно, ты не против, Райан.
– Почту за честь, сэр.
И даже больше. Об этом я не мог и мечтать.
Отец одаривает меня многозначительной улыбкой.
– Найдёшь меня, если надо.
Отец направляется к хозяйственному магазину; толпа у парикмахерской расступается перед ним, словно Красное море перед Моисеем.
Скотт поворачивается спиной к толпе, подходит ко мне и проводит ладонью по лицу.
– Элизабет… – он замолкает, положив руки на бёдра, и начинает снова. – Бет… немного резковата, но она хорошая девочка. Ей бы не помешало завести друзей.
Я киваю, как будто понимаю, хотя на самом деле нет. Что значит немного резковата? Но я киваю, потому что мне всё равно. Она – племянница Скотта Риска, и я позабочусь о том, чтобы она была счастлива.
