Поднимается сразу несколько рук. Ничего не могу сделать? Она здорово ошибается.
– Поднимите руки, если голосуете за Тима Ричардсона.
Тренер кивает, пересчитывая поданные голоса.
Я король этой школы. Я могу выиграть любой спор, всегда, в любое время. Могу победить в любой игре. Если она хочет играть, что ж, мы сыграем. Бет не хочет, чтобы в школе узнали, что она племянница Скотта Риска. Скейтерша унизила меня перед всеми, и теперь ей предстоит узнать, что можно получить сдачи.
– Теперь девушки, – объявляет тренер.
Моя рука взлетает в воздух вместе со всеми остальными, но я не даю никому возможность назвать имя.
– Бет Риск.
Руки падают. Все взгляды перебегают с меня на Бет и обратно. Ноги Бет падают с лавки, сначала одна, потом вторая: бум, бум.
– Что ты сказал?
– Ты сказал – Риск? – переспрашивает Тим. – Как Скотт Риск? Бейсбольный бог, который недавно переехал в наш город?
Волна перешёптываний поднимается среди сидящих на трибунах, и в каждом приглушённом разговоре снова и снова звучит имя Бет. Я смотрю на неё, оставляя вопрос Тима без ответа. Её голубые глаза сверкают от злости. Ну, теперь кто кому не по зубам?
– Я предлагаю твою кандидатуру, Бет Риск, для выборов королевы выпускного бала.
– Нет! – она судорожно мотает головой. – Нет, ты не можешь.
– Да, – обожаю выигрывать. – Могу.
– Поддерживаю, – произносит Гвен, сияя натянутой улыбкой.
Звякает тревожный звонок. Гвен мечтает о короне королевы выпускного бала с тех пор, как ей исполнилось три.
Бет вскакивает и топает ногами по трибуне, как капризный ребёнок.
– Нет, не смей! Не смей! Себя выдвигай!
– Не волнуйся, – воркует Гвен. – Меня уже номинировали, на втором и третьем уроках.
– И меня тоже, – я приподнимаю бровь, глядя на Бет. – Мы с тобой сможем пойти на бал вместе. Представляешь, как будет здорово?
Бет застывает с приоткрытым ртом, руки с растопыренными пальцами судорожно прижаты к бокам. Наконец-то я обломал девчонку, которая уже несколько недель проделывала это со мной.
Тренер Нокс хлопает в ладоши, привлекая внимание класса.
– Кто за то, чтобы предложить кандидатуру Бет для выборов королевы выпускного бала, поднимите руки!
Все одновременно поднимают руки, не сводя глаз с Бет. Все, кроме Лейси. Она смотрит на меня таким взглядом, будто хочет прожечь дырку в моей футболке, однако не произносит ни слова.
– Кто против? – спрашивает тренер Нокс.
– Я! – орёт Бет.
Я улыбаюсь. Обожаю выигрывать.
– Поздравляю, – равнодушно произносит тренер Нокс. – Ты выдвинута.
– Вы что, все охренели на фиг?
Тренер Нокс тычет в неё пальцем.
– Сядь на место и следи за своими выражениями.
Звенит звонок. Бет хватает свой рюкзак и оборачивается ко мне.
– Всё, тебе конец, на хрен!
Бет
Наглый тип, он своё получит. Чёрт. До чего же бесит, как они все смотрят ему в рот! Райан то. Райан сё. Райан – бог. Райан – чёртов ублюдок. Знаю я таких, как он. Чёрт, с одним я даже спала. Точнее, это он выносил мне мозги, а потом бросил. Но я больше не та глупая маленькая девочка, я отучилась западать на всё, что красиво выглядит.
Учительница алгебры с начёсом в стиле восьмидесятых разглядывает нас сквозь свои гигантские очки.
– Сейчас кто-то выйдет к доске и напишет решение задачи, – она скользит взглядом по притихшему классу. – Морган Адамс, Сара Джейнс, Гвен Гарднер и Бет Риск.
Я ударяюсь затылком о бетонную стену сзади. Чёрт. Это всё из-за Скотта! Тот придурочный школьный консультант говорил ему, что я не справлюсь с программой этого класса, но Скотт настоял, чтобы меня записали к отличникам. Вечером за тофу с зелёной биомассой, которое его жена упорно называет «ужином», Скотт объяснил мне, что это должно чудесным образом повысить мою самооценку.
– Значит, это правда, – говорит кто-то с первого ряда. – Твоя фамилия Риск?
Звяк-звяк. В голове эхом отдаётся звон цепей, туго стягивающих мне лёгкие. После маленького представления, которое Райан устроил на тренировке, меня повсюду сопровождает шёпот, но на этот раз причина не в том, что я новый школьный уродец. Она гораздо страшнее. Завистливые оценивающие взгляды преследуют меня потому, что люди хотят познакомиться со мной – вернее, с моим дядей.
– Ты – родственница Скотта Риска? – спрашивает какая-то девушка с короткими каштановыми волосами.
Весь класс смотрит на меня. У меня снова потеют ладони.
– Мисс Риск? – подгоняет учительница. Не понимаю, чего она добивается: чтобы я вышла к доске или чтобы ответила на вопрос? Я утыкаюсь взглядом в свою пустую тетрадь. Паника пускает сердце вскачь, оно гулко колотится в рёбра. Что мне делать?
Губы учительницы растягиваются в мерзкой улыбочке.
– Почему бы вам не выйти к доске и не удовлетворить любопытство своих одноклассников?
В мой первый учебный день Скотт лично встретился с каждым из моих учителей, ведь ему хотелось убедиться, что он «оставляет меня в самых надёжных руках». Эта ведьма вовсю кокетничала с ним, пока Скотт не дал ей автограф. Наверное, она набила его портрет у себя на заднице.
Перед глазами всё плывёт, волосы над шеей взмокли от пота. Хватит с меня всего этого – перемен. Я потеряла маму. Потеряла Исайю. Потеряла свой дом. Я устала. Правда устала. Меня достало бродить по коридорам, как экспонат-социопат в шоу уродов. Я должна что-то ответить, и этот ответ в очередной раз всё изменит.
– Да.
Разговорчики и шепотки проносятся по классу, как ветер перед грозой. Зато наша учительница сияет, радуясь непонятно чему.
– Я уверена, что Бет с радостью ответит на все ваши вопросы после урока. А теперь, мисс Риск, может быть, вы соизволите выйти к доске и написать своё решение сегодняшней задачи?
– Нет, – не задумываясь, отвечаю я.
Нет – на оба её заявления. Я не буду отвечать ни на какие вопросы и не соизволю написать своё решение. После моего ответа в классе воцаряется мёртвая тишина.
– Простите? – спрашивает учительница.
Я снова опускаю глаза на пустую страницу тетради. Ни за что в жизни я не выйду к этой чёртовой доске, чтобы опозориться перед всей школой и показать, что племянница великого Скотта Риска – полная идиотка.
– Я не буду писать решение.
Раздаётся звонок, а выражение лица учительницы алгебры с новой стороны раскрывает мне значение слова «разгневанный». Ещё несколько фунтов стальных цепей оседают у меня в желудке. Что я наделала? Только что я публично нарушила одно из главных правил Скотта. Как я могла так поступить с мамой?
