В этой комнате всё, кроме рабочего кресла, сделано руками отца: хромированный стол и такой же стеллаж, стойка для принтера, большой чертёжный стол с пачкой проектов для нынешних клиентов. Отец собственноручно подстрелил двух оленей, головы которых украшают стену. Кондиционер работает на полную мощность, бумаги, лежащие на полу под ним, трепещут и шуршат.
Отец поддерживает свой кабинет в идеальном порядке, у него всё под контролем. Он взглядывает на меня и снова переводит глаза на инструкцию, лежащую перед ним. Галстук он уже снял, но остался в белой рабочей сорочке.
– Чем могу помочь, Райан?
Я сажусь на стул напротив него и подыскиваю слова. До отъезда Марка мне никогда не было трудно говорить с отцом. Слова лились сами собой. Но теперь они даются очень нелегко. Я опускаю глаза на бумаги, зажатые в моей руке. Это всё неправильно. С тех пор как Марк уехал, только написанные слова делают мою жизнь более-менее терпимой.
– Ты помнишь прошлогодний проект по литературе?
Отец непонимающе смотрит на меня и чешет затылок.
– Ты ещё огорчался из-за того, что он пришёлся как раз на весенний плей-офф, – подсказываю я.
Включается лампочка, отец кивает и снова утыкается в инструкцию.
– Кажется, ты писал о питчере, который восстал из мёртвых, или нечто в этом роде?
Вообще-то это был рассказ о питчере, который продал душу дьяволу за победу в сезоне, но я здесь не за тем, чтобы спорить.
– Учительница английского осталась недовольна? Слишком много крови?
Во рту вдруг становится сухо, я с усилием сглатываю.
– Нет. Я… м-м-м… я вышел в финал конкурса.
Это привлекает его внимание.
– Ты участвовал в литературном конкурсе?
– Нет. Миссис Роув представила работы всего класса на литературный конкурс штата. Это был конкурс для учащихся средней школы, за исключением выпускников. Летом комиссия прочитала все работы, и я вышел в финал.
Отец моргает, его улыбка задерживается, но в конце концов нехотя появляется.
– Поздравляю. Ты уже рассказал маме? Она всегда радуется твоим успехам в учёбе.
– Нет, сэр, ещё не рассказал. Я хотел сначала сказать тебе.
Я бы предпочёл сообщить им обоим сразу, но после отъезда Марка моих родителей очень редко можно было застать в комнате одновременно.
– Непременно расскажи ей, – улыбка исчезает, он отводит глаза. – Это её порадует.
– Обязательно, – я втягиваю в себя воздух. Ничего, я справлюсь. – Через несколько недель в Лексингтоне начнётся второй этап конкурса. Чтобы выиграть, я должен буду присутствовать там.
– Миссис Роув устроит поездку или же школа позволит тебе ехать самостоятельно?
– Это будет в субботу, поэтому я могу сам доехать.
– В субботу, – повторяет отец. – Миссис Роув огорчилась, когда ты сказал ей, что не сможешь? Если возникли какие-то сложности, то я сам с ней поговорю. Хотя я не понимаю, с чего бы ей расстраиваться. Отправят кого-нибудь другого.
Он откидывается на спинку стула, складывает руки на животе.
– Кстати, вчера я видел на твоей игре Скотта Риска. Он не мог задерживаться надолго, но он видел твой бросок, и могу сказать, что ты сумел произвести на него впечатление. Он упомянул о тренировочном лагере «Янкиз», который, возможно, будет организован осенью. Знаю, знаю, ты хочешь сказать: «Только не “Янкиз”», но с чего-то надо начинать. Когда ты хорошо себя зарекомендуешь, то сможешь сам выбирать команду.
Голова у меня идёт кругом. Скотт Риск приходил на мою игру. Это одновременно и грандиозно, и странно. Грандиозно, потому что Скотт знает многих нужных людей, в том числе агентов. Странно, потому что Бет, конечно же, нажаловалась на меня дяде.
Но это неважно. То есть важно, но не сейчас. Я пришёл сюда, чтобы поговорить о литературном конкурсе. О конкурсе, к которому мой отец никогда не относился всерьёз.
– Я думаю, мне стоит принять участие в конкурсе. Я могу сыграть в четверг и попрошу кого-нибудь из наших питчеров сыграть вместо меня в субботу.
Лоб отца собирается складками.
– Но зачем это? Все стоящие команды играют именно по субботам!
Я пожимаю плечами.
– Миссис Роув сказала, что на финал конкурса приедут рекрутеры из разных университетов и что финалисты получат стипендии. Я подумал, что по окончании школы смогу рассчитывать на какую-нибудь спортивную стипендию, а если добавить к ней стипендию, которую я выиграю в случае победы в конкурсе, то тебе не придётся много доплачивать за моё обучение.
Отец поднимает руку.
– Стоп, стоп. Помедленнее. Рекрутеры из университетов, стипендии. С каких пор тебя это интересует?
До разговора с миссис Роув вообще не интересовало.
– И ты, и Марк – вы учились в университете. Да, мы никогда это не обсуждали, но я подумал, что это неплохой шанс, и почему бы…
Лицо отца багровеет, следующие слова он не говорит, а выплёвывает в меня:
– Он – другое дело! В НФЛ нельзя попасть прямиком из школы. Поэтому ему пришлось сначала поступить в университет. Но ты можешь прямо из школы попасть в младшую лигу. Бог мой, Райан! Ты можешь попасть сразу в Главную лигу!
– Но Марк говорил…
– Никогда больше не произноси при мне его имя! Слышишь? Ты не будешь участвовать в конкурсе. Всё, закончили.
Нет, папа. Не закончили.
– Папа…
Он хватает со стола конверт и бросает мне.
– Полная оплата за машину, по двести долларов в месяц, чтобы ты мог ездить на игры и тренировки!
Конверт падает мне на колени, у меня перехватывает дыхание.
– Страховка, деньги на добавки, на форму, дорожные расходы, взносы в лигу…
– Отец… – я хочу его прервать, но он не останавливается.
– Бензин, отдельные занятия с тренером… Я содержал тебя целых семнадцать лет!
Гнев ударяет мне в голову.
– Я уже говорил, что пойду работать!
– Бейсбол – вот твоя работа!
Отец ударяет кулаком по столу, как судья, завершающий прения сторон в зале заседаний. Стопка бумаг, лежащая с краю, падает на пол.
Тишина. Мы смотрим друг на друга, не мигая, не шевелясь. Воздух сгущается от тяжёлого напряжения.
Отец опускает глаза на стол, делает глубокий вдох.
– Неужели ты хочешь бездарно потратить четыре года жизни на университет, вместо того чтобы выходить на поле и играть за деньги? Ты посмотри на Скотта Риска! Он пришёл из ниоткуда и, видишь, кем стал! А ты начинаешь не с нуля, Райан. У тебя такие возможности, каких у него никогда не было. Задумайся о том, что ты можешь сделать со своей жизнью.
