– Ты же меня поддержала.
– А что мне оставалось делать? Если бы я этого не сделала, то выглядела бы жалкой неудачницей, а теперь мне может не хватить голосов! Было бы намного проще, если бы ты сразу сказал мне, что она племянница Скотта Риска. Правда, Райан, я думала, мы друзья.
– Да какая тебе разница? Её всё равно никто не знает, а она явно не стремится завести друзей.
Она раздражённо вздыхает, и у меня мгновенно напрягаются мышцы.
– Ах, Райан. Она же местная знаменитость. Кроме того, некоторые почему-то находят её крутой. Ты открыто предлагаешь её кандидатуру, вся школа знает, что ты приглашал её на свидание, а значит, ты укрепляешь её авторитет! Если бы ты сразу сказал мне, кто она такая, я бы смогла заранее что-то предпринять. Подружилась бы с ней и всё такое. А теперь из-за тебя у неё есть шансы победить!
Мы расстались, а значит, меня это больше не касается. Поэтому я прибегаю к старому проверенному приёму.
– Прости, что испортил тебе жизнь, Гвен. В следующий раз, когда я захочу что-нибудь сделать, то непременно спрошу у тебя разрешение.
И тут она взрывается.
– Она не в твоём вкусе!
Я моргаю.
– Что?
– Бет немного, как бы это сказать, фрик. Нет, её можно назвать даже симпатичной, если, конечно, кого-то тянет на извращённую красоту типа «моя жизнь – тёмный чулан». Пойми, ты же всё равно не сможешь уделить ей столько внимания, сколько ей нужно. Сам знаешь, у тебя на первом месте бейсбол. Короче, я хочу сказать… кто угодно, только не она!
Не она.
От злости у меня сводит живот. Итак, мы вернулись к главной теме давешнего разговора на трибунах: бейсбол разрушил наши отношения.
– Гвен, мы расстались, и ты теперь с Майком.
Я слышу, как она улыбается.
– Но ведь ты обещал, что мы останемся друзьями. Я поступаю как хороший друг.
Друзья. Ненавижу это слово.
– Ты права. Бет красивая.
– У неё кольцо в носу! – из голоса Гвен мгновенно исчезает всякий намёк на улыбку.
– По-моему, это сексуально.
– Я слышала, она курит.
– Она пытается бросить.
Это я, правда, только что придумал.
– Говорят, у неё татуировка на пояснице.
А вот это уже интересно.
– Так далеко я ещё не заходил, но, когда увижу своими глазами, непременно расскажу тебе, если, конечно, мы останемся друзьями.
Я представляю, как приподнимаю блузку Бет на спине, а она улыбается в ответ на моё прикосновение. Кожа у неё, наверное, нежная, как лепесток. У меня чешутся пальцы от желания прикоснуться к Бет, кровь вскипает, когда я воображаю, как она шёпотом произносит моё имя. Чёрт. Эта девушка меня по-настоящему заводит. Я провожу рукой по волосам, пытаясь отогнать эти мысли. Какого чёрта?
– Райан, я не шучу: она тебе не подходит.
– Хорошо, тогда скажи, кто мне подходит!
Я не хотел показывать, что разозлился, но эта игра мне до смерти надоела.
– Только не она, хорошо? – просит Гвен.
Мечты о прикосновении к Бет распаляют и смущают меня в одно и то же время. Раздаются три быстрых удара в дверь – сейчас войдёт мама.
– Мне пора.
– Спокойной ночи, – разочарованно отвечает Гвен.
Мама одета в синий пуловер и юбку того же цвета. Сегодня она ходила ужинать с женой мэра.
– Я помешала?
– Нет, – я швыряю телефон на тумбочку.
– Мне кажется, ты чем-то расстроен, – мама подходит к моему комоду, любуется своим отражением в зеркале, поправляет жемчужное ожерелье. – Я услышала твой голос в коридоре.
Я качаю головой.
– Просто разговаривал с Гвен.
Мамина рука застывает на шее, уголки губ приподнимаются в улыбке.
– Вы снова вместе?
– Нет.
Маме так нравилась Гвен, что наш разрыв, похоже, огорчил её сильнее, чем меня.
Она продолжает прихорашиваться перед зеркалом.
– Подумай об этом. Я слышала, что вас с Гвен обоих выдвинули на роль короля и королевы выпускного бала?
В нашем городке новости распространяются со скоростью света.
– Угу.
– Ты знаешь, что нас с твоим отцом тоже выдвигали? И на осенний сезон, и на зимний!
– Ага.
Она об этом говорила. Миллион раз. Как и о том, что они оба раза стали победителями. Но если бы мама вдруг перестала напоминать мне об этом грандиозном событии, то висящие в гостиной фотографии, на которых мои родители танцуют с коронами на головах, не дали бы об этом забыть.
– Я слышала, племянницу Скотта Риска тоже выдвинули?
– Да.
Если мама и так всё знает, зачем спрашивает?
– И что ты думаешь о его племяннице? Её тётя, Эллисон Риск, попросила, чтобы я предложила её в члены церковного комитета по организации мероприятий.
А, вот оно что. Респектабельность. Если Бет – школьная пария, то её опекуны будут признаны плохо исполняющими свои обязанности. Мама хочет поднять свой престиж, выдвинув кандидатуру жены Скотта Риска, но не хочет оскандалиться, выдвинув кандидатуру попечительницы «плохой девочки». Семьи моих родителей были уважаемыми членами городской общины на протяжении сотен лет, с первых дней основания этого города и церкви. Стоуны – часть исторического наследия.
– Она интересная.
Мама оборачивается ко мне.
– Интересная? Что это значит?
Я пожимаю плечами. Это значит, например, что Бет – моя возможность выиграть спор. Что она испытывает моё терпение. Что я хочу увидеть её татушку.
– Интересная.
Мама недовольно трёт лоб.
– Замечательно. Она интересная. Если вдруг подберёшь другое слово, ты знаешь, где меня найти.
Ещё бы не знать. На людях – возле отца. Дома – как можно дальше от него. Возле двери мама вдруг задерживается.
– Кстати, Райан, я сегодня разговаривала с миссис Роув.
Я опускаю голову и на мгновение зажмуриваюсь. А вот это нехорошо. Совсем нехорошо.
– Угу.
– Она интересовалась, когда ты перепишешь свою работу для финального этапа конкурса в Лексингтоне.
Чёрт. Я поднимаю голову, но, когда я смотрю на маму, плечи горбятся сами собой.
– Я не буду участвовать. В день конкурса у меня игра.
Мама застывает.
– Это ты решил или отец?
– Я! – отвечаю моментально.
Только не очередной скандал, тем более из-за меня.
