– Это чушь какая-то.
– Ты просто чувствуешь себя виноватым из-за того, что обжимался со мной, и, чтобы не мучиться, внушаешь себе, что я тебе нравлюсь, хотя на самом деле это не так.
– Что… – чем больше она говорит, тем сильнее у меня заплетаются мозги. – Ты мне нравишься. Ты. Нравишься. Мне. Да, ты меня и в самом деле часто бесишь. Иногда ты просто выбешиваешь меня, но только ты можешь по-настоящему дать мне отпор. Когда ты смеёшься, мне тоже хочется смеяться. Когда ты улыбаешься, я улыбаюсь вместе с тобой. Чёрт возьми, я хочу, чтобы ты улыбалась мне! А ещё ты красивая. И сексуальная, а вчера ночью мы…
– Стоп! – она поднимает руку. – Ты хороший парень, Райан, и тебе неприятно думать, что ты можешь плохо себя вести, да? Но то, чем мы занимались вчера ночью, – вовсе не плохое поведение. Согласна, это было не вполне прилично, но не так уж и плохо. Так что не выдумывай лишнее.
Её красивые голубые глаза смотрят на меня с мольбой. С мольбой! Она хочет, чтобы я с ней согласился.
– Но если ты правда так чувствуешь, то почему убежала?
Парадная дверь распахивается, и Скотт оглядывает меня с головы до ног недобрым прищуренным взглядом. Бет оборачивается и смотрит на него в упор. Скотт уходит, оставив дверь открытой. Я чувствую, как мне сводит лопатки. Это недобрый знак.
– Тебе лучше уйти, – говорит Бет.
Наверное, но я не могу. Только не теперь, когда Бет сказала, что она мне не нравится. Только не теперь, когда она искренне в это верит.
– Давай сходим куда-нибудь ещё раз – на этот раз это будет настоящее свидание.
– Что?
Я поднимаюсь на три ступеньки, сажусь рядом с ней. Прошлой ночью мы были так близки. Кожа к коже. Сейчас между нами всего несколько дюймов, но кажется – многие мили. Моя рука тяжелеет от желания дотронуться до неё, успокоить. Я поднимаю руку. Снова опускаю. Ну же, ведь вчера это было так легко. Я снова поднимаю руку и накрываю её ладонь.
Бет замирает под моей рукой. Моё сердце ударяется в грудь, мне больно. Я не хочу, чтобы ей было противно моё прикосновение.
– Мы начнём всё сначала, совсем по-другому. Ты мне нравишься. Давай попробуем.
– Встречаться с тобой? – уточняет она.
– Встречаться со мной.
– Как друзья… – Бет изображает гримасу отвращения, – в расширенной версии?
Я снова чувствую её тело под своим и с усилием отгоняю воспоминание. Она не поверит, что нравится мне, если я попробую повторить вчерашнее.
– Нет. Как друзья, которые ходят куда-нибудь вместе. Я расплачиваюсь. Ты улыбаешься. Иногда мы целуемся.
При слове «целуемся» она скептически вздёргивает бровь, и я тут же сдаю назад.
– Но сначала просто встречаемся… какое-то время. Как друзья, которые нравятся друг другу и хотят встречаться.
– Я не говорила, что ты мне нравишься.
Я хмыкаю, тепло разливается по моим жилам при виде её тихой улыбки.
– Но и не говорила, что ненавидишь меня.
– Друзья, которые встречаются, – повторяет она, будто пытается отыскать в этих словах какой-то скрытый подвох.
– Друзья, которые встречаются, – повторяю я и сжимаю её пальцы.
Она напрягается и отдёргивает свою руку.
– Нет!
Она встаёт босыми ногами на ступеньку.
– Нет. Так не бывает. Такие, как ты, не встречаются с такими, как я. Что ты задумал? Это опять какой-то спор?
Её слова мне неприятны, но я это заслужил. Вчера вечером я слишком далеко зашёл. Я был неуважителен с ней. Она вполне может мне не доверять, но я хочу, чтобы она мне поверила.
– Нет. Спор окончен.
– Потому что ты вчера выиграл?
Нет, я не выиграл. По условиям спора, мы с Бет должны были провести вместе целый час. А мы не остались даже не четверть часа.
– Всё, Бет. Я не играю с людьми, к которым хорошо отношусь.
Целый вихрь эмоций проносится по её лицу, словно она сражается одновременно с Богом и дьяволом.
– Ты точно врёшь. Если это на спор, так и скажи.
– Я уже сказал. Спор окончен.
Я сказал Лейси, что наши пари никого не обижают. Тем более это. Как я мог быть таким дураком? Я думал, Бет ушла с тренировки, чтобы меня унизить. Я думал, она хотела, чтобы из-за неё моя команда проиграла. Идиот! Бет не стала прыгать, потому что не доверяла мне, а этим проклятым спором я прикончил остатки её доверия!
– Так ты выиграл? – Бет упорно цепляется за это. – И на что вы поспорили потом? На то, что ты переспишь со мной? (Мне уже не больно, теперь я в панике.) Чёртов ублюдок, ты меня обманул, да? Вся школа уже знает? Ты пришёл сюда за бонусами? Вот, значит, как всё было! Попытайся трахнуть девку, расскажи обо всём своим дружкам, а потом уговори её довести дело до конца?
– Нет! – я ору на неё, но быстро спохватываюсь и беру себя в руки.
Стоп. Я сам заронил в ней эти сомнения, когда рассказал о пари.
– То, что у нас было вчера, никакого отношения не имеет к спорам. Я не планировал это, Бет. И, само собой, ничего никому не рассказывал.
– Значит, я – твой секрет? Мы будем встречаться тайком, чтобы никто не видел? Нет. Спасибо!
Чёрт. Не получается. Я тру лоб.
– Я хочу быть с тобой, Бет. Здесь. В школе. Везде. Я не играю с тобой и не обманываю. Правда.
Бет отстраняется от меня. Кажется, слово «доверие» ей отвратительно. И тогда я в отчаянии выпаливаю:
– Хорошо! Попроси о чём угодно, я всё сделаю. Испытай меня, и я докажу, что мне можно доверять.
Она окидывает меня оценивающим взглядом: сначала кроссовки, потом синие джинсы, красную футболку и только после этого лицо.
– Отвезёшь меня ещё раз в Луисвилл?
На меня снова накатывает приступ тошноты. Что угодно, только не это.
– Бет…
– Я больше не сбегу. Подвезёшь меня кое-куда. Даю слово, что буду там, где ты меня оставишь, в то время, которое ты назначишь. Ты просишь, чтобы я тебе доверяла… Ну вот, сначала ты поверь мне.
Это несправедливо, но о справедливости говорить не приходится с тех пор, как я дотронулся до неё вчера вечером. А может быть, с того момента, как я принял пари в «Тако Белл».
– Я тебе доверяю, – я закрываю рот, внутри меня всё леденеет. Каждое слово горчит на языке. – Я рассказал тебе о моём брате.
Бет прикусывает нижнюю губу.
– А это секрет?
Я киваю. Я не хочу говорить о Марке.
Её лоб прорезают тревожные морщинки.
– Пьяные признания – это не настоящее доверие.
Я тяжело вздыхаю. Что ж, она снова права.
