Я оборачиваюсь и ищу глазами Райана, который стоит неподалёку, засунув обе руки в карманы. В его карих глазах, всего несколько секунд назад светившихся обещанием, теперь стоит боль.
– Райан, – торопливо бормочу я. – Он мой лучший друг, он огорчён и…
– Иди к нему, – Райан скрещивает руки на груди. – Только не морочь мне голову и не ври, если на самом деле ты хочешь быть с ним.
– Что? – я отчаянно трясу головой. – Нет! Исайя и я… Да нет же, у нас с ним совсем не то…
Но я не могу стоять тут и спорить с Райаном из-за его дурацкой ревности, когда моему лучшему другу так плохо! Я пробегаю мимо Ноя и несусь в переулок. Я успеваю пробежать всего несколько шагов в кромешной тьме, когда меня хватают сильные руки.
Я набираю воздух, чтобы заорать, но меня останавливает знакомый голос.
– А ты изменилась.
В подтверждение своих слов Исайя трясёт у меня перед лицом моей рукой, перевязанной розовой ленточкой Райана.
– Ты тоже. Тот Исайя, которого я знала, уехал бы со мной и с моей мамой, если бы я попросила! А ты бросил мою маму с Трентом, и он сломал ей руку! Я тебя не узнаю. Раньше ты всегда обо мне заботился!
Кровь грохочет у меня в ушах, я вырываюсь из рук Исайи.
Уличный фонарь на столбе моргает, и с каждой вспышкой света я вижу смесь гнева и печали на лице Исайи.
– Раньше ты позволяла мне заботиться о тебе. Теперь ты нашла какого-то грёбаного качка, который выполняет твои приказы.
Слепящая вспышка бешенства пронзает меня.
– Не смей впутывать сюда Райана! Это ты психуешь, как девчонка перед месячными. Сначала ты хотел сбежать со мной. Потом вдруг отказался. Потом обещал сбежать со мной после того, как я окончу школу. Потом талдычил, что я должна жить в Гровтоне. А потом сказал, что любишь меня, хотя мы оба прекрасно знаем, что это не так!
Моё сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда Исайя вдруг разворачивается и начинает дубасить кулаками по сетчатому забору. Металлическая проволока дребезжит под его ударами.
– Чёрт тебя возьми, Бет!
Он вцепляется руками в сетку и сгибается пополам, как будто его сейчас вырвет. За все четыре года нашего знакомства я ни разу не видела его таким. У меня руки трясутся.
– Я не понимаю, Исайя.
Он тихо матерится себе под нос.
– Я люблю тебя.
У меня кровь стынет в жилах. Он сказал это – снова.
– Нет, не любишь.
Исайя стремительно оборачивается и берёт в руки моё лицо. Но я не чувствую тепла. Я ощущаю только ледяной холод. Холод и смущение. Он наклоняет голову, приближает своё лицо к моему.
– Я люблю тебя с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Я не решался признаться тебе, поэтому появился этот скотина Люк. Ты была настолько не в себе после него, что я поклялся защищать тебя до тех пор, пока ты не сможешь меня выслушать. Скажу сейчас: я тебя люблю.
У меня сводит дыхание. Боже, я не могу вздохнуть. Помоги же мне, помоги мне дышать.
– Ты – мой лучший друг.
– А ты – мой. Но я хочу от тебя большего и прошу… я умоляю тебя о большем.
В горле першит, я чувствую, как оно медленно опухает.
– Но ты же мой лучший друг.
Его пальцы нежно скользят по моей щеке.
– Если ты хочешь уехать – я уеду с тобой. Я увезу тебя прямо сейчас. Сядем в мою машину, заберём твою мамашу и никогда не оглянемся назад. Хочешь? Как ты хочешь. А не как я. Я сделаю всё, что ты хочешь. Всё, что тебе нужно. Только скажи мне эти слова. Пожалуйста, скажи.
Я люблю его.
Вот эти слова. Я прижимаю ладони к груди Исайи. Его сердце бьётся всё в том же спокойном ритме, от которого давно зависит моя жизнь. Исайя – моя скала. Канат, который держит меня, когда я готова рассыпаться на части. Якорь, который не даёт мне уплыть, когда я захожу слишком далеко.
– Я тебя люблю.
Исайя упирается подбородком в грудь, а я с трудом делаю вдох, когда он откашливается.
– Скажи это всерьёз.
Я хочу вытереть подступающие слёзы, но не могу, потому что Исайя не выпускает из рук моё лицо. Мы с ним не разговаривали несколько недель, но в глубине души я всегда знала, что эта ссора только на время. Сейчас я чувствую это с особой силой, а значит, наше прощание должно быть настоящим. Я не могу его потерять. Не могу.
– Я говорю всерьёз. Я тебя люблю.
Как друга. Как моего лучшего друга. До Гровтона я не знала, что такое любовь, но теперь… я и теперь не понимаю этого. Но я точно знаю, что это не пустота и не потакание парням, которые всего лишь хотят меня… Ещё я знаю, что любовь бывает разная и моё отношение к Исайе… оно совершенно не похоже на то, что я испытываю к Райану.
Исайя прижимается лбом к моему лбу.
– Скажи, что любишь меня, как его. Скажи, что любишь меня так же сильно, как его.
Райан. Неужели я его люблю? От этой мысли меня бросает в панику. При одном звуке его имени моё сердце подпрыгивает в груди. Мне нравятся ощущения, которые пробуждает во мне Райан. Нравятся его слова. Нравится, как он касается меня. Нравится даже то, как я краснею под его взглядом.
Но скоро мне придётся бросить Райана, чтобы защитить мать. Если я произнесу нужные слова, Исайя уедет со мной.
– Исайя, я…
Как-то раз я всерьёз подумала, что влюбляюсь в Исайю. Однажды Эхо обняла его, а он радостно обнял её в ответ. Я сама не ожидала, что это вызовет у меня такую мучительную вспышку ревности. Но я ошиблась. Это была не любовь. Я просто боялась Эхо. Боялась перемен, которые она принесла в нашу жизнь. Я слишком поздно поняла, что эти перемены всё равно случились бы, даже без Эхо.
Я смотрю в его серые глаза. Исайя ошибается, он меня не любит. По крайней мере, так, как он думает. Правда здесь – в его глазах. Он не смотрит на меня так, как Ной смотрит на Эхо или Крис на Лейси. Он не смотрит на меня так, как Райан…
– Я тебя люблю…
Я люблю его надёжность, его спокойствие. Люблю его голос и его смех. Люблю его постоянное, неизменное присутствие рядом. Но если случится конец света, то я бы хотела встретить его не с ним. Я люблю его так сильно, что понимаю: он достоин девушки, чьё сердце будет замирать от каждого его взгляда. Он достоин девушки, которая полюбит его по-настоящему.
– …как друга. Так же, как ты меня любишь.
Исайя мотает головой, как будто от этого мои слова перестанут быть правдой.
– Ты ошибаешься.
Он прикасается губами к моему лбу. Я комкаю в кулаке его майку, чувствую, как у меня дрожит нижняя губа. Я его теряю. Я теряю своего лучшего друга.
– Нет, – отвечаю я. – И однажды ты сам это поймёшь.
