– А кто тебе все звонит, если не секрет? – поинтересовалась Вика.
– Да дураки какие-то, – отмахнулась Таня.
Идиотские телефонные звонки раздражали. Неприятно, когда тебя называют то «овцой», то «гнидой»…
Интересно, а Пашка не появился?
Но звонить при посторонних ей не хотелось, и она, отложив салфетку, сказала:
– Ладно, Викуша. Вроде ты повеселела. Голова больше не кружится?
– Нет.
– Ну, будем считать, что привели тебя в чувство.
– Да я в жизни так вкусно не ела! – простодушно откликнулась Вика. – У меня от такой еды сразу все болезни прошли!
Таня постаралась скрыть улыбку. На самом деле эта Вика – счастливица. Как мало человеку нужно. налопалась плохо прожаренной семги – и все проблемы тут же испарились…
Таня махнула официантке:
– Будьте добры, счет!
– А клубника со сливками? – удивилась подавальщица. – Все уже готово, сейчас принесу.
– Несите вместе со счетом… – Таня обратилась к Вике:
– Слушай, Вик, ты доедай одна, ладно? А я помчусь. Только оставь мне свой телефон, я обязательно позвоню. Узнаю, как ты себя чувствуешь. И не обижает ли тебя твой кобель.
– А я.., я тоже хотела бы тебе позвонить, – вдруг смутилась Вика. – Приходи в гости. На пирожки. Приедешь? Приезжай! Пожалуйста! – Она преданно заглянула Тане в глаза.
– Конечно. С удовольствием. – Садовникова записала на салфетке номер своего нового мобильника.
Они обменялись телефонами, Таня расплатилась по счету, дружески махнула Вике рукой и вышла из кафе. Ну вот, уже семь вечера.
Еще один день прошел зря. Если не считать двух добрых дел… Правда, бабка, которой она спонсировала маршрутку, ее облаяла. А вот бестолковая Вика ей по-настоящему благодарна.
Таня обернулась: новая знакомая провожала ее влюбленным взглядом.
"Да, надо почаще делать добрые дела… Впрочем, все, проехали. Забыли и про добрые дела, и про Вику.
Нужно думать, где Валеру искать".
* * *
Танин «пежик» выехал с парковки летнего кафе.
Аккуратно влился в поток машин. Перестроился – агрессивно, но без хамства – и уже через минуту оказался в левом ряду.
Таня погладила «Пежо» по кнопке сигнала: «Умная машина!» Потом посмотрелась в зеркало заднего вида и добавила: «Впрочем, и я тоже ничего!»
Рядом, на светофоре, стояла ржавая «копейка» с тремя кавказцами. Горячие южные парни дружно вытягивали шеи в сторону Тани: обычное дело – абреки предпочитают блондинок.
Водитель жалкой колымаги выкрикнул:
– Красавыца! Давай, кто быстрей!
– Ты масло сначала смени, Барикелла! – беззлобно откликнулась Таня.
Она давно привыкла к нахальным горцам на московских дорогах. Воспринимала их как неизбежное стихийное бедствие и игнорировала. А машины, на которых кавказцы рассекали, искренне жалела. Разве можно так обращаться со своим «конем»? Ржавые пятна не подмазаны, тормоза скрежещут, дым из выхлопной трубы – чернющий… А на лобовом стекле при этом – действующая карточка техосмотра.
…Светофор зажегся зеленым. Таня гоняться с джигитами даже не думала, стартанула в обычном режиме, то есть уверенно и не резко. Но жалкая «копейка» все равно осталась далеко позади. Ее место в ряду занял «Фольксваген».., за ним пристроилась «Газель».., а восточные товарищи ревели где-то сзади, выжимая из несчастной машины последние соки.
Очередной красный. Таня сбросила газ – она по-прежнему ехала первой в потоке. Сосед по ряду, «Фольксваген», тоже спокойно катил рядом, потихоньку притормаживая. А азартная «копейка», обозленная тем, что место по соседству с блондинкой упущено, поступила нагло: пересекла сплошную линию и выскочила на резервную полосу. С ревом домчалась до светофора и гордо остановилась слева от Тани.
Джигиты снова вытянули шеи в ее сторону, а водитель провозгласил:
– Сдэлал я тэбя!
Таня только усмехнулась.
Восточные герои пока не видели, что от тротуара к ним спешит гаишник и его щеки аж трясутся от возмущения.
– Красавыца, атзавыс! – горячился водитель «копейки».
– К тебе вон гость! – Таня махнула в сторону стража дорог.
Кавказцы увидели его и немедленно сникли. «Полный букет, – поняла она. – Не только сплошную пересекли, но и техосмотр фальшивый. Да и московской регистрации наверняка нет».
Светофор в этот момент переключился на зеленый, но еще один гаишник уже стоял на середине дороги, тормозил поток.
– Пока, ребята, – беззлобно попрощалась с джигитами Таня.
А гаишник.., склонился к окошку ее машины:
– Принимай вправо.
– Что-о? – обалдела она.
– К тротуару! – заорал гаишник.
Остановленный поток возмущенно сигналил.
Благородный водитель-кавказец попросил:
– Команды?! Не обыжай дэвушку!
Гаишник метнул косой взгляд на «копейку», стоящую на резервной полосе, и цыкнул:
– А ну, вали отсюда!
А на Таню заорал:
– Что встала! К тротуару, я сказал!
– Ты мне не «тыкай»! – буркнула она. Но к тротуару пришлось съезжать. Кавказцы с «копейки» проводили «Пежо» сочувственными взглядами.
Второй гаишник подождал, пока его товарищ – неспешно, вальяжно – уйдет с проезжей части, и только потом позволил потоку тронуться. А Таня, разъяренная, выскочила из машины:
– В чем дело?
– Сержант бр-бр-бр, ваши документы, – привычной скороговоркой приказал один из гаишников.
«Что ж они бурчат-то все время так, что и не разберешь?!»
– А ваши?
Гаишник ткнул толстым пальцем в свою бляху.
– Простите за настойчивость, – твердо сказала Таня, – но я хотела бы взглянуть на ваши удостоверения.
Гаишники переглянулись. Один из них пробурчал:
– Шибко грамотная…
Но удостоверение достал. Держа в руках – неудобно, так, что пришлось наклониться, – дал ей прочесть: сержант Бородков. Второй оказался младшим лейтенантом Казариновым. Удостоверения выглядели настоящими. «Дэпээсная» «Вольво», стоящая у тротуара, тоже не вызывала подозрений. И Таня протянула милиционерам права с техпаспортом. Но не удержалась, пробурчала:
– Лучше бы чурок ловили! Не видели разве, что эти, на «копейке», вытворяли?
Сержант Бородков буркнул:
– Вы нас работать не учите.
– Да куда уж мне вас учить, – едко сказала Таня. – Особо опасную преступницу отловили! Вам за меня премию дадут. И внеочередное звание.
