– Частная клиника… Уколы, таблетки… Раз вдень – собеседования с лечащим врачом. «Обстановка доверия и спокойствия», – с сарказмом процитировала она кого-то. – Но я в этой обстановке доверия просто превращалась в растение!.. – выдохнула она. – В траву, в бурьян! Такое состояние возникает, когда ничего не надо. Ничего не хочется. Только есть и спать. Спать и есть. Я и спала по двадцать часов в сутки. А остальное время – ела… И никаких контактов с внешним миром. Никаких посещений.
Вика встала и потерла лоб рукой. Тон ее становился спокойным, ровным, безразличным.
– Да только Михаэль, братик мой, плевал на все эти запреты. Он ко мне по ночам приходил. Кофе мне приносил. И виски, и травку… Ми-ишенька, – ласково протянула она. – Это он посоветовал прикинуться, что я выздоровела. Ни с кем ни о чем не спорить. Со всем соглашаться. Быть, – она усмехнулась, – позитивной. И они меня перевели на амбулаторное лечение. Выпустили.
Витольда снова села на кровать. Потерла рукой лоб.
– Когда это было? Года два назад? Или три? Я вышла… И ходила к врачу – как часы, раз в неделю. Чтобы они ничего не заподозрили… А потом, – мечтательно проговорила она и потянулась, – я исчезла.
Она вдруг нагнулась к Тане и потрепала ее по щеке.
– Мишенька помог мне. У него много денег, у моего Михаэлечки. Он мне паспорт на чужое имя сделал. Да не один. Два, кажется. Или три? И денег давал.
И помогал квартиры снимать. И советовал: нигде на одном месте больше двух-трех месяцев не задерживаться. Вот я и путешествовала. В Москве поживу. В Самаре. Потом опять в Москве. В Питере. В Твери…
Список мест жительства Витольды совпадал с географией убийств. Таня не удивилась этому, ей только вдруг пришла в голову мысль, что, если ей суждено умереть, она хоть узнала на прощание разгадку тайны: кто убивал и почему. И кто покрывал эти убийства: отец Михаэля и Витольды. В голове вспыхнула строчка из Пашиного досье: генерал-лейтенант милиции Иннокентий Пилипчук. Заместитель министра внутренних дел.
Но, боже мой, как ей не хотелось умирать!
И Таня, надеясь, что Витольда увлечена разговором сама с собой, любимой, – еще раз дернула правой рукой. Вика ничего не заметила, а веревка в том месте, где Таня была привязана к спинке кровати, ослабла еще больше.
– Это Мишенька доложил мне, чем ты, Танька, у него интересовалась. Спрашивала, сказал, был ли он в Питере? В Твери? И когда? И еще выясняла, говорит ли он по-английски?.. Все ты правильно делала, Танечка. И в Питер я ездила, и в Тверь эту несчастную.
И в Самару. Я ведь и правда любила с этими шлюхами по-английски болтать… Сразу ту стерву из пансиона вспоминала, Принцессу…
Вика еще раз сладко потянулась и продолжила:
– Мне Михаэль про тебя и твои расспросы рассказал, и я сразу поняла: да ты по мою душу. Сыщица ты, поняла я. Правда, ничего толком не знаешь, а бьешь наугад. Ты в каком звании, а?
Татьяна показала кивком головы: мол, развяжи рот, тогда и поговорим.
– Э-э, нет, – рассмеялась сумасшедшая. – Развяжу – ты кричать будешь…
– Н бу бу! – прокричала Таня: «Не буду!»
– Будешь, будешь… Вот я с Михаэлем поговорила – и захотела с тобой познакомиться. Но ты же с посторонними на улице не знакомишься, ты ведь осторожная, да? Вот и пришлось тебя немножко обмануть.
На твоей жалостливости сыграть. Как тебе мой маскарад, а? Пузо произвело впечатление? А то, что я на мужа жаловалась? И на свекровь? И семгу эту сожрала, которой ты меня в кафе угощала! Знаешь, какая она была гадкая, эта рыба! Сроду такого дерьма не ела!
А ты, дура, счет оплатила и радовалась, что помогла несчастной, бедненькой Викулечке. Подвезла ее, накормила, утешила… Какой тонкий психологический расчет, а?! Никто не откажет в помощи беременной!
Витольда разулыбалась во весь рот, а потом опять по-своему, деревянно рассмеялась.
– А ты мне очень понравилась. Сразу же, с первого взгляда. Ты совсем не похожа на Принцессу. И ни на одну из тех девок, с кем я была. Ты, – сказала она с придыханием, – лучше.
Вика посмотрела прямо в глаза Тане и доверительно проговорила:
– Давай с тобой дружить, а?
А потом нагнулась к ней и попыталась поцеловать ее в губы.
В это время Таня – она понимала, что другого такого шанса у нее может и не быть, – изо всех возможных сил дернула правой рукой.
Узел, державший руку на спинке кровати, развязался – и тогда Татьяна ударила склоненную над ней Витольду прямо в шею. Она постаралась бить (как учил отчим) ребром ладони в сонную артерию, но Вика в этот момент заметила что-то, дернулась, переменила положение – и рука Тани только скользнула по ее затылку. Витольда отшатнулась, а потом вскочила с кровати как ужаленная.
– Ах, вот ты как!.. – воскликнула она и зачем-то опрометью выскочила из комнаты.
За ту пару секунд, пока ее не было, Татьяна ухитрилась освобожденной рукой вытащить изо рта кляп и заорать что есть мочи:
– Помогите! Пожар!
Крик после кляпа получился негромкий, сиплый, и тогда Таня начала свободной правой рукой отвязывать узел, удерживающий левую руку.
В этот момент из кухни появилась Витольда. В руках она держала нож.
– Сучка! – заорала она. – Гадина!
Судя по ее глазам, она уже была готова вонзить нож в голое Танино тело.
Тогда Садовникова извернулась и попыталась правой рукой ударить Вику в бок. Не получилось – та отступила и снова занесла над Таней нож.
И тут во входную дверь кто-то изо всех сил забарабанил.
Витольда непроизвольно обернулась на стук.
Таня еще раз попыталась ударить ее – не вышло, та отскочила уже слишком далеко от кровати.
И тут в коридоре раздался чудовищный грохот, а вслед за тем громовой голос прокричал:
– Бросить оружие!
«О боже! Я спасена!» – непроизвольно подумалось Татьяне.
– Всем лечь! – прокричал тот же голос.
«А я и так лежу», – усмехнулась про себя Таня. В самые острые моменты жизни в ней просыпался этот черный юмор висельника.
– Руки! Руки! – слышались крики. – Бросить оружие!
Боковым зрением Татьяна видела, как вскинула свой нож Витольда, но тут же к ней подскочили двое громадных мужчин.
Один из них поставил блок, перехватил занесенную Викину руку, а другой коротко ударил ей в живот.
Она охнула и стала сгибаться. В этот момент второй подхватил ее с ножом и сжал кольцом захвата голову.
В правой руке у него появился шприц. Коротким движением он вонзил его в предплечье Вики. И тут же ее тело стало обмякать. Мужчина бережно удержал ее и уложил на пол.
Тело Витольды дернулось и затихло.
