— Подойди сюда, Мюллер, — сказал я. — Дай-ка я посмотрю на тебя поближе.
Как только мы подошли к лампе, дверь в комнату неожиданно распахнулась, и на пороге возникли оберст Беккер и майор Нойхофф.
— Achtung! — крикнул я.
Все вытянулись по стойке «смирно». У меня вдруг пропал голос. Примерно то же самое происходило с Нойхоффом. Повисшую неловкую паузу прервал взрыв хохота Беккера.
— Та-ак, — все еще смеясь, благодушно протянул он. — Что здесь происходит, Хальтепункт? Чем это, позвольте поинтересоваться, вы здесь заняты?
Я наконец собрался с мыслями и выпалил на одном дыхании:
— Трое обнаженных военнослужащих и еще один в подштанниках из числа личного состава 18-го пехотного полка охотятся за вшами с целью определить степень эффективности порошка «Russia», герр оберст!
— Та-ак… И каков же, интересно, результат сего научного исследования?
— Не слишком утешительный, герр оберст.
— Отчего же?
— Во-первых, порошок обладает неприятным запахом и солдаты применяют его крайне неохотно. Во-вторых, кожа некоторых из людей проявляет на него аллергическую реакцию. Обратите внимание на этого человека, герр оберст. — Я указал на Мюллера. — Его кожа слишком чувствительна к воздействию на нее этого средства.
— Это все, Хальтепункт?
— Нет, герр оберст. Хуже всего то, что порошок «Russia» недостаточно эффективен как средство против вшей. Несмотря на то что мы регулярно применяли его в течение последних двенадцати дней, мы обнаружили на себе сейчас четырнадцать вшей. Вот они, в банке. И я должен доложить вам, что в батальоне выявлен первый случай заболевания сыпным тифом. Больной отправлен в тыловой госпиталь час назад.
От благодушно-шутливого тона Беккера не осталось и следа.
— Но ведь это совсем не тема для шуток! Что мы можем предпринять?
— В настоящее время не слишком многое, герр оберст. Мы будем продолжать применение порошка «Russia», который, по крайней мере, хоть немного помогает. Я постараюсь, — насколько это окажется возможным, — раздобыть как можно больше вакцины, чтобы я смог вакцинировать хотя бы больных с наиболее острыми случаями сыпного тифа. А нашим солдатам, — опять же, насколько это возможно, — следует полностью исключить контакты с русским гражданским населением.
— Это не так-то просто, — перебил меня Беккер. — Что- нибудь еще?
— Да, герр оберст.
Я просто обязан был как можно полнее использовать возможность перечислить командиру полка все, что нам было необходимо для предотвращения самой возможности эпидемии сыпного тифа.
— Весь личный состав без исключения должен быть тщательнейшим образом осмотрен, и люди даже с малейшими подозрениями на заболевание немедленно изолированы, — так же, как и все, кто находился с ними в непосредственном контакте. Зоны, в которых будут собраны эти люди, объявить карантинными. Совершенно необходимо организовать как можно более частые помывки личного состава наравне со столь же регулярной стиркой и заменой нательного белья.
Все это я выдал опять же на одном дыхании и немного сбился с него. Чтобы восстановить дыхание и заодно подчеркнуть важность сказанного, я сделал небольшую паузу, а заодно придал голосу еще более ворчливый и строгий тон:
— Все это было бы, конечно, проще сделать, когда мы получим наконец зимнее обмундирование. А пока наши солдаты носят на себе под формой, не снимая, не стирая и, соответственно, не меняя, все одежки, какие только у них имеются — лишь бы только не мерзнуть. Как только наше походное движение хотя бы немного приостановится и мы займем более или менее постоянные зимние позиции, необходимо немедленно организовать особые пункты по выведению вшей и проводить в них систематическую обработку всего личного состава.
— Все это будет включено в общий приказ по полку, — задумчиво проговорил Беккер. — Но лично с моей стороны можете всегда рассчитывать на любую поддержку, что бы вам ни потребовалось. Да-да, можете быть совершенно спокойны.
Беккер взглянул на Нойхоффа и добавил задумчиво:
— Все это, однако, будет не так то уж просто воплотить в действительность…
Нойхофф повернулся ко мне, улыбнулся и едва слышно прошептал:
— Дорогой доктор, оденьтесь побыстрее, пожалуйста.
— Конечно, герр майор.
Я настолько увлекся докладом Беккеру о сложившейся ситуации, что совершенно забыл о том, что единственным предметом одежды, прикрывавшим мою наготу, были подштанники. Я схватил в охапку мою одежду и удалился за печь. Нойхофф последовал за мной снова и прошептал:
— Оденьтесь по полной форме, доктор, с ремнем и фуражкой, — все, как положено. Вы награждаетесь Железным Крестом 1-го класса.
Полностью и безупречно одевшись, я предстал перед оберстом Беккером. Он приколол мне Железный Крест к мундиру и сказал:
— Хальтепункт, эта награда является признанием неоценимости всего того, что вы проделали для вашего батальона начиная со 2 октября сего года. Вы, наверное, будете связывать ее, в частности, с памятью о взятии Высоты 215, не так ли?
Вначале Беккер, а следом за ним Нойхофф с чувством пожали мне руку и удалились.
— Клинк! — услышал я.
Это неловко повернувшийся Тульпин опрокинул банку, и вся вода с плененными в ней вшами вылилась на пол. Таким образом, самая первая обязанность, которую мне довелось выполнять в качестве обладателя Железного Креста, состояла в том, что мне пришлось помогать всем остальным незамедлительно отлавливать расползавшихся вшей, а затем перещелкать их всех пинцетом.
И лишь после этого я позволил себе немного помечтать. По достоверным слухам, по завершении наступления определенное количество военнослужащих должно было быть удостоено отпуска, и я знал, что должен быть в числе первых отпущенных. Как же здорово будет смотреться Железный Крест на новенькой парадной форме! Дома я буду самым настоящим героем!
Обратно на землю меня грубо вернул «букет ароматов» порошка «Russia» и пота нескольких обнаженных тел мужчин, не чуравшихся тяжелой физической работы.
— Вы тоже одевайтесь, хватит загорать, — как бы между делом бросил я им. — И следите за тем, чтобы лазарет имел благопристойный вид — тем более что сегодня вечером будем обмывать новый Железный Крест. Вношу со своей стороны в общий праздничный котел все кофейные бобы, что у меня остались. Остальное — за вами.
— Я уже организовал несколько фунтов картофеля, — сообщил по секрету Генрих. — Было бы неплохо его пожарить, вот только жаль, не на чем.
— Это решается просто, — заверил его я. — Я выпишу на каждого из вас по две столовых ложки касторового масла. Этого тебе, надеюсь, хватит?
— Касторовое масло! — с неподдельным ужасом воскликнул Генрих. — Но ведь у нас всех будут рези в животе!
— Ничего подобного, — возразил я со знанием дела. — Знаю, что это удивит тебя, но касторовое масло в случае надобности является прекрасной заменой подсолнечному для приготовления пищи. А не говорил я тебе этого раньше потому, что ты давно извел бы все его на свою стряпню. Сегодня сделаем исключение, но только одно. Следующее исключение будет, когда кто-нибудь из вас получит следующий Железный Крест. Просто разогрей масло пару минут на сковороде, а затем смело жарь на нем свою картошку.
