Схема 8. Захват плацдарма под Красноградом с использованием дымовой завесы 30 сентября 1941 г.
Приданный полк (178-й пехотный полк, полковник фон Уккерман) окопался на железнодорожной насыпи – возвышенном месте, откуда можно было очень хорошо осуществлять визуальную разведку. Днем на немецкой стороне не проявлялось никакого движения. Противник обстреливал все, особенно снайперы, которых, заранее замаскировавшихся, почти невозможно было обнаружить в лесу на берегу. Наша артиллерия вынуждена была довольствоваться огневыми налетами на село или на участок леса, где обнаруживалось передвижение противника. Вражескую артиллерию невозможно было засечь, потому что она была превосходно замаскирована. Не проводилась звуковая разведка, не было самолетов разведывательно-корректировочной авиации. В этой местности не хватало наблюдательных постов оптической разведки.
Нужно было, прежде всего, помешать уничтожению русскими моста ночью. Это удалось в лунную ночь благодаря напряженной подготовке штурмовых групп на мосту и около него. Однако плацдарм еще не был создан. Фронтальная атака через мост даже ночью была бы кровопролитной, если вообще прошла бы удачно. Попытки двух других дивизий уже потерпели неудачу. Охват противника путем переправы в другом месте оказался невозможным, так как широкая пойма реки была сильно заболочена и непроходима.
30 сентября 1941 г. над рекой светило солнце и дул легкий ветер с востока. Неожиданно после тщательной рекогносцировки главной линии обороны с железнодорожной насыпи мне пришла в голову мысль: здесь можно добиться чего-либо только с помощью дымовой завесы!
Срочно вызванный командир 97-го танково-саперного батальона (подполковник Отте, пал в бою) сообщил, что имеются дымовые шашки и метеорологическая обстановка благоприятна для постановки дымовой завесы. Он получил приказ так разместить дымовые шашки, чтобы исходная позиция дивизии, мост и участок реки в 2–3 км были задымлены. Под защитой дымовой завесы должна была быть проведена неожиданная атака штурмовых отрядов через мост.
План полностью удался. За короткое время широкая речная долина, включая мост, была охвачена задымлением, которое распространилось вверх по реке. Этим моментом воспользовались боевые группы егерей. Прежде чем противник опомнился, они провели атаку через мост и достигли окраины села. Они закрепились здесь и продвигались вперед, ведя ожесточенный бой за отдельные дома. Сигнальные ракеты указывали их путь. Враг из-за дымовой завесы оказался в замешательстве и был застигнут врасплох, так что вскоре мы заняли село. Под покровом дымовой завесы, которая постоянно поддерживалась, удалось переправить на вражеский берег 207-й егерский полк, части 178-го пехотного полка, разведывательный отряд, так же как артиллерийский дивизион 81-го артиллерийского полка. Потери оказались незначительными, так как противник, ослепленный дымом, не поразил ни мост, ни другие цели, тем более что возможные потери среди своих от такого беспорядочного огня вслепую оказались бы высокими. Таким образом, задача была выполнена, плацдарм – создан, как и предпосылка для уничтожения одной из двух дивизий вражеской группировки.
На плацдарме я обсудил с командиром 207-го егерского полка вопрос о наступлении на юг, намеченном на следующее утро. Около 24 часов дивизия получила приказ оставить плацдарм из-за изменения обстановки, хотя она должна была бы располагать свободным временем. Большое напряжение для войск! Но я знал, что мог потребовать от егерей даже отказа от победы и что это задание будет так же пунктуально выполнено. Я решил недолго думая, что под покровом ночи этот усиленный егерский полк сразу отступит через мост и отойдет в направлении Краснограда. На рассвете 1 октября последний человек из числа тех, кто создал плацдарм, снова прошел по мосту. Этот отход также прошел почти без потерь. Арьергард превосходно замаскировал отход дивизии.
Отважным егерям за менее чем 24 часа удалось осуществить важный в оперативном отношении переход через широкий заболоченный участок реки, преодолев сопротивление противника, занимавшего сильные оборонительные позиции, и в соответствии с приказом совершить отвод войск. Отношения полного доверия связывали командование и войска. Использование дымовой завесы принесло успех при минимальных потерях.
Неоднократно во время войны мои мысли возвращались в мирные времена. В 1937 г. я сопровождал в поездке начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Бека. Тогда обсуждался вопрос о переправе армии через реку Рейн. Я предложил поставить дымовые завесы в нескольких местах Рейна на протяжении приблизительно от 8 до 10 км. При такой маскировке обороняющийся почувствует неуверенность, и она затруднит его действия. Препятствия в виде реки больше не существует. Эффект неожиданности позволит осуществить любую переправу. Я не подозревал, что этот метод найдет широкое применение в России.
VIII
Преодоление трудностей, связанных с распутицей, при преследовании противника осенью 1941 г.
Тяжело вспоминать о борьбе немецких воинов с разбушевавшимися силами природы в войне на Востоке. Невозможно описать, через что они прошли в борьбе против противника, превосходившего нас в численности личного состава, боевой технике и оснащении.
В середине октября 1941 г. возникли трудности, связанные с изменением климатических условий кампании. Сильные, затяжные дожди размывали землю так, что маршрут передвижения – шоссейных дорог не было – представлял собой сильно разбитые, грязные, вязкие дороги. Наступление и подвоз были необычайно затруднены, иногда вообще прекращались. Украинская пословица точно определяет период распутицы: «Летом ведро воды – ложка грязи; осенью ложка воды – ведро грязи».
Я рано задумался, как по такой земле, с коварством которой дивизия познакомилась после грозовых ливней, войска и службы, обеспечивавшие снабжение, могли продолжать движение. Прежде всего, многочисленные вспомогательные транспортные средства (парижские развозочные автомобили), которыми была оснащена дивизия, не могли ехать дальше в распутицу. Дивизия заблаговременно подала заявку на тягачи, которые, несомненно, оправдали бы себя. Однако просьба осталась неудовлетворенной. К счастью, дивизия в августе в сражении под Уманью захватила большие трофеи, такие как рабочие лошади и повозки. Они были разделены между войсками и службами снабжения, так что, несмотря на значительно возросшую глубину походной колонны, подвижность дивизии обеспечивалась конной тягой. Как важнейшее средство получения необходимых для управления войсками сведений, дивизионный разведывательный отряд был полностью размещен на конных повозках, а маршировавшая дивизия никогда не оставалась без связи как внутри самой дивизии, так и с корпусом. Место велосипедов и мотоциклов заняла лошадь, стало быть, велосипедистов и мотоциклистов сменили конные вестовые (курьеры). При введении в эксплуатацию конных повозок были организованы пункты смены лошадей и склады, и в очень трудных условиях войска обеспечивались, по крайней мере, самым необходимым. Удивительной оказалась тягловая сила наших немецких лошадей, которые выдерживали тяжелую нагрузку даже при скудном зерновом фураже. Правда, я приказал, чтобы во время распутицы величина суточного перехода составляла не более 8—10 км, так что дивизия вошла в Донбасс с артиллерийским полком, целиком на конной тяге, позже.
