Я продолжал поддерживать дружеские отношения с семейством Ридов – моими соседями и старыми знакомыми. Все они были ко мне расположены еще со времени моего первого пребывания в их доме. Меня часто приглашали и просили моего совета в делах, в чем я иногда был им полезен. Печальное положение бедной мисс Рид возбудило во мне жалость. Она была обычно в подавленном настроении и избегала общества. Ее редко видели веселой. Я считал свое легкомыслие и непостоянство во время пребывания в Лондоне главной причиной ее несчастья, хотя ее мать была настолько добра, что считала свою вину больше моей, так как она воспрепятствовала нашему браку до моего отъезда в Лондон и уговорила ее выйти за другого в мое отсутствие. Наше прежнее взаимное чувство пробудилось вновь, но теперь существовали большие препятствия нашему браку. Фактически ее брак считался недействительным; говорили, что первая жена ее мужа проживает в Англии, но это нелегко было доказать из-за дальности расстояния. Имелось сообщение о смерти ее мужа, но оно не было вполне достоверным. Затем, даже если бы это было так, он оставил много долгов, уплату которых могли бы потребовать от ее второго мужа. Однако мы пренебрегли всеми этими трудностями, и я женился на ней 1 сентября 1730 года. Ни одно из наших опасений не сбылось. Она оказалась хорошим и верным другом, много помогала мне в обслуживания магазина, мы вместе трудились и всегда старались сделать друг друга счастливыми. Так я, насколько смог, исправил эту большую ошибку.
Приблизительно в это время собрания членов нашего клуба стали происходить не в таверне, а в маленькой комнате мистера Грейса, отведенной специально для этой цели. Я высказал мнение, что, поскольку нам часто приходится обращаться к нашим книгам для справок при исследовании обсуждаемых вопросов, будет удобнее держать их все вместе там, где мы встречаемся, чтобы в случае надобности мы могли их использовать. Если мы соберем книги в общую библиотеку, каждый из нас сможет пользоваться книгами всех других членов клуба, что будет почти так же выгодно, как если бы каждый владел всеми книгами. Предложение было одобрено, и мы снесли в нашу комнату все книги, без которых могли обойтись. Число книг оказалось не столь велико, как мы ожидали; и хотя они принесли большую пользу, однако возникли и некоторые неудобства в связи с недостатком должной заботы о них. Приблизительно через год коллекция распалась, и каждый снова взял свои книги домой.
Тогда я выдвинул свой первый общественный проект – проект библиотеки по подписке. Я набросал план и отдал сформулировать его нашему великому юристу Брокдену. С помощью моих друзей в Хунте я нашел пятьдесят подписчиков, которые внесли по сорок шиллингов в качестве вступительного взноса и затем должны были вносить по десять шиллингов в год в течение пятидесяти лет (срок действия нашего общества). Впоследствии мы заключили договор, и число членов общества было увеличено до ста человек; оно явилось родоначальником всех североамериканских библиотек по подписке, столь многочисленных в настоящее время. Это было большое событие, и значение его с течением времени все возрастало. Эти библиотеки расширили кругозор американцев, сделали обычных торговцев и фермеров столь же развитыми, как большинство джентльменов в других странах, и, может быть, в некоторой степени способствовали возникновению того сопротивления, которое оказали все наши колонии, защищая свои привилегии.
Глава VI
Когда я обосновался в Пенсильвании, то во всех колониях к югу от Бостона не было ни одного хорошего книжного магазина. В Нью-Йорке и Филадельфии печатники одновременно торговали и канцелярскими принадлежностями; но они продавали только бумагу, баллады, календари и кое-какие школьные учебники. Любителям чтения приходилось посылать за книгами в Англию. Члены нашей Хунты имели небольшое количество книг. Мы перестали встречаться в таверне и перенесли свой клуб в специально снятую для этого комнату. И вот я предложил, чтобы все мы снесли в эту комнату все наши книги, где они не только будут под рукой во время наших заседаний, если понадобятся справки, но и окажутся общим достоянием, так как каждый из нас получит возможность брать любую из этих книг на дом. Так мы и сделали. В течение некоторого времени это мероприятие нас удовлетворяло.
Увидев преимущества, которые представляла эта маленькая коллекция книг, я предложил расширить круг читателей, организовав библиотеку на основе общественной подписки. Я составил проект плана и необходимых правил и попросил опытного нотариуса мистера Чарлза Брокдена придать этому проекту окончательный вид в форме статей юридического соглашения. На основе этого соглашения каждый подписчик должен был внести определенную сумму денег, предназначенную для основания библиотеки, а также платить годовой взнос для ее расширения. В то время в Филадельфии было так мало любителей чтения, а большинство из нас было так бедно, что я при всем старании не смог найти больше пятидесяти человек, главным образом молодых торговцев, которые согласились внести в виде вступительного взноса сорок шиллингов и платить ежегодно десять. С этого маленького фонда мы и начали. Книги были выписаны, библиотека была открыта для выдачи их подписчикам раз в неделю. Подписчики обязывались в случае задержки книг уплачивать двойную сумму за пользование библиотекой. Вскоре стало очевидно, насколько полезным было это учреждение, и оно вызвало подражания в других городах и провинциях. Число библиотек увеличивалось благодаря частным пожертвованиям, чтение вошло в моду, и наш народ за неимением публичных развлечений, которые отвлекали бы его от занятий, стал более начитанным, так что через несколько лет иностранцы отмечали, что у нас люди были более развиты и сведущи, чем люди того же общественного положения в других странах.
Когда мы собирались подписать вышеупомянутые правила, которые налагали обязательства на нас, наших наследников и т. д. на срок в пятьдесят лет, мистер Брокден, нотариус, сказал нам: «Вы молоды, но мало вероятно, что кому-либо из вас доведется дожить до истечения срока, указанного в этом документе». Тем не менее многие из нас еще живы, а первоначальные правила через несколько лет были ликвидированы и заменены документом, который расширил и увековечил компанию. Те возражения и даже враждебность, с которыми мне пришлось столкнуться при вербовке подписчиков, заставили меня вскоре почувствовать неудобство положения, когда один человек выступает зачинщиком полезного дела. Может возникнуть мнение, что благодаря этому делу он чуть возвысится над своими соседями, в то время как он именно нуждается в их помощи, чтобы осуществить свой план. Поэтому я стал по возможности держаться в тени и представлять свой проект как замысел многих друзей, которые попросили меня обойти тех, кого они считали любителями чтения, и предложить его им. После этого дело пошло более гладко. В дальнейшем я всегда прибегал в подобных случаях к этому приему и, основываясь на своем успешном опыте, могу искренне его рекомендовать. Маленькая жертва, принесенная тщеславием в настоящем, в будущем будет вознаграждена сторицей. Если же останется невыясненным, кому принадлежат заслуги, и другие, еще более тщеславные, чем ты, решатся присвоить их себе, тогда даже зависть будет расположена воздать тебе должное, ощипав присвоенные перья и вернув их истинному владельцу.
