– Ну что ты стоишь, будто изваяние? – оторвала Ванечку от фантазий мама. – Сколько тебе говорить: иди мой руки и садись кушать.
…А назавтра все случилось так, как придумывал себе он, и даже лучше.
Потому что бабушка Алла поила его в лекторичке чаем из термоса со сладкой булочкой и даже пустила к окошку, а он проковырял в изморози дырку, и в нее смотрел, а мимо проносились заборы, дома, встречные поезда, гаражи… А потом промелькнуло немного леса, и он был точно такой, как в мультике про двенадцать месяцев: заснеженные елки и веселые березки, и даже белка, настоящая, не мультипликационная, прыгала по веткам – о чем Иван немедленно радостно возвестил бабушке и всему вагону. И немногие взрослые, что сидели в вагоне, заулыбались, глядя на него: надо же мальчик ни разу настоящей белки не видел! А он их, конечно же, видел – да у них летом одна прямо на участке жила! – просто ни разу не видел зимой, да еще из окна э-лек-трич-ки.
А потом они приехали на станцию, которая называлась ЛИСТВЯНСКАЯ, но все её запросто называли Листвянкой, и там тоже была настоящая зима – не то что в Москве. Снег начинался прямо у киоска «Союзпечать» на площади и был не грязно-серый, как в столице, а белый-белый, прямо аж глаза резал. Хотелось немедленно с ним играть или хотя бы его есть. Но бабушка усадила Ваню на матрасик в салазки, которые они привезли из Москвы, и покатила его мимо заснеженных кустов, заборов, скворечников и домов. И зимой на даче все было такое тихое и присмиревшее, что не хотелось не то что кричать, а даже громко разговаривать – только шепотом…
В бабушкином-дедушкином доме было жарко натоплено, и дед очень обрадовался, что к нему Ванечка приехал, и усадил их всех есть куриный супчик с клецками, а потом оделся и повел показывать, как он выразился, «свои владения». На участке порхали синички, и на снегу валялись красные ягодки рябины и «крылышки» от сосен. Дед с гордостью показал Ване кур: они суетились в сарайчике, кудахтали и воняли…
А потом они оба проводили бабушку на станцию, чтобы она завтра на работу не опоздала – и уже на обратной дороге санки с Иваном вез дед, и, так как он не обращал внимания на мелочи, Ваня потихоньку погружал варежку в восхитительный рассыпчатый снег, а потом ее облизывал…
Так и начался у Ванечки неожиданный, незапланированный праздник. Потом он узнал, что получился праздник оттого, что мамочка Лена уехала в командировку, а у папы Стаса было много работы, и он не мог его вовремя из садика забирать. Ну и хорошо! Скучно, конечно, без мамы – но зато в сад ходить не надо, и жить в Листвянке одно удовольствие, даже зимой. Единственное, что плохо: других детишек в округе не оказалось и Ванечке поиграть было не с кем. Конечно, дед с ним играл: и в снежки, и пару раз возил в овраг на горки, а вечером они в подкидного дурака резались. Но все равно: деда был взрослый, поэтому играл он с Ванечкой не от всей души, как играл бы ребенок, а по обязанности.
Зато дед отпускал Ваню одного гулять за калитку – правда, со строгим наказом быть только на улице Чапаева и на Советскую даже носа не высовывать.
Тогда все и случилось.
Дедушка обычно за Иваном совсем не следил – мальчик это успел проверить. Поэтому на улице Ванечка мог делать все, что хочется. Так и в тот день. Он нашел себе замечательное развлечение: рядом с забором, которым улица Чапаева кончалась, ветер намел высокий сугроб; было ужасно интересно в него прыгнуть. Идея казалась очень завлекательной, и тогда Ваня залез на верх чужого забора, оттолкнулся – и полетел вниз. Это было восхитительно: сначала чувство полета, а потом необычный удар о землю, как будто прыгаешь на кровати, но при этом не пружинишь, а погружаешься в снег по самые плечи, и белый, поднятый прыжком вихрь залепляет глаза, нос и рот! Класс! Еще лучше, чем когда на санках переворачиваешься!
Ваня вылез из сугроба, снова забрался на забор и спрыгнул с него – раз, потом другой, третий и четвертый. И каждый раз ощущения были превосходнейшие – правда, ему показалось, что лететь чересчур уж быстро, сердце даже не успевало замереть – бух! – и он очутился в сугробе. Ваня задумался: как бы ему продлить свой полет? И тут он заприметил ветку, что высовывалась над забором. На вид она выглядела вполне надежной и находилась раза в два выше, чем забор. Если взобраться и прыгнуть в сугроб с нее – наверняка будет еще страшнее. Вот бы ему к этой ветке подобраться!
Ванюша опять забрался на верх забора. Однако с него до ветки даже кончиками пальцев не достал. Зато увидел, что ветка отходит от яблони – а растет она по ту сторону забора, уже на чужом участке. Однако яблоня, как ей и положено, разлапистая, поэтому забраться на нее труда не составит. Итак, план был готов: перебраться в чужой сад, залезть на дерево, добраться до нужной ветки, а потом продвинуться по ней ползком и, наконец, оказаться прямо над замечательным сугробом. В путь!..
Ваня спрыгнул с забора – на чужой участок.
Подбежал к яблоне. Попытался залезть на нее. Однако толстый ствол от инея был скользким. Валеночки, все в снегу, с него срывались. Ванечка попытался подтянуться на руках, но сорвался и упал плашмя к подножию дерева. Снег здесь все равно был мягким, поэтому он не ушибся.
Однако услышал чей-то голос:
– Это кто тут по моим деревьям лазит, а?..
Голос был не грозным, а скорее даже добрым.
Ванечка поднял голову. Говорил дяденька в запотевших очках, лысый, в смешном тулупе, словно Дед Мороз, только с голым подбородком.
Мальчик сразу понял, что ничего плохого ждать от дяденьки не приходится, поэтому весело ответил:
– Это я, Ваня, – и быстро вскочил на ноги.
– Ваня, значит. Ты себе косточки не переломал?
В глазах незнакомца плясали веселые искорки. Было видно, что он совсем не сердится за то, что Иван проник на его участок – а, наоборот, дядьке интересно поболтать с новым человеком. Наверно, подумал Ваня, он так же скучает в заснеженной деревне, как и я.
– Я даже не ушибся, – бодро ответил мальчик.
– А скажи мне, сколько тебе лет?
– Пять. Уже было.
– О-о, да ты совсем взрослый! В школу скоро пойдешь?
– Да! – гордо отрапортовал Ваня.
– А портфель тебе уже купили?
– Нет пока.
– О, а ты знаешь, у меня дома есть замечательный портфель. Очень красивый, и еще цветные фломастеры, и карандаши, и мелки… И, представь, Ванечка, я готов подарить их тебе.
И так как Ваня скромно промолчал, дяденька спросил:
– Хочешь посмотреть все это: портфель, и фломастеры, и краски?
Мальчик кивнул – и в этот момент ловушка захлопнулась, хотя сам он еще об этом не подозревал.
– Ну, пойдем.
Взрослый снял с его руки заиндевевшую варежку и взял доверчивую ручонку.
– Ой, а замерз-то! – сказал дяденька. – Весь как ледышка. Ну, ничего, сейчас отогреешься.
Участок дяденьки оказался словно лес. Вокруг деревья, кусты, за ними даже дома почти не видать. Здесь было бы интересно в прятки поиграть. Правда, жаль, не с кем.
