Наступил сентябрь, лодки оставались на своих позициях. Погода стояла тихая, почти умиротворяющая, на лодках несли обычную службу, вахта сменяла вахту.
…3 сентября, полдень. Командир подводной лодки стоит себе на мостике и, опираясь на поручень, переговаривается с механиком. Вдруг снизу доносится тревожный сигнал из динамика, потом слышно, как кто-то быстро поднимается по трапу боевой рубки, потом в люке появляется красное лицо молодого матроса.
– Господин командир, только что передали по радио: война с Англией!
Несколькими минутами спустя приходит радиограмма из германского адмиралтейства, подтверждающая это сообщение:
«Немедленно начинайте боевые действия против Англии».
Часы показывают 15.40 сентября 3-го дня.
* * *
Перед самым началом войны Дениц перевел свой штаб из Свинемюнде в казармы на окраине Вильгельмсхафена. Здесь 3 сентября утром они проводил совещание с офицерами штаба, когда ему было передано срочное сообщение. В нем был перехваченный британский сигнал всем военным кораблям и торговым судам, состоявший из двух слов, переданных открытым текстом: «TOTAL GERMANY». Это означало, что Англия объявила войну Германии. Дениц вскочил с места и начал в возбуждении ходить по комнате.
– Проклятье! – крикнул он. – Опять мне через это проходить?!
Внезапно он покинул совещание и прошел в свой кабинет, где в течение получаса оставался наедине со своими мыслями, а тем временем его штаб готовил приказы для передачи на лодки, находившиеся на позициях.
Вернулся он уже оправившимся от первоначального шока, и его офицеры не чувствовали в нем больше ничего, кроме его энергии и решимости делать то, что необходимо.
– Какие шаги вы предприняли шаги? Покажите ваши проекты приказов… Очень хорошо, так и дальше поступайте.
Одобрив приказы на лодки, он перешел к большой карте, закрывавшей одну из стен. На ней были очертания береговой линии Северного моря, Британских островов, Восточная Атлантика. В последующие пять лет при постоянном внимании Деница эта карта покрывалась пометками и расширялась, пока не вобрала в себя почти все океаны. А теперь, наблюдая, как офицеры штаба прикалывают на карту флажки, отмечающие позиции подлодок, он с горечью вспоминал свои безуспешные попытки увеличить подводный флот. Если бы его послушали, думал он, сейчас можно было бы развернуть против англичан еще лодок тридцать.
ГЛАВА 4
ПЕРВЫЕ УСПЕХИ
(сентябрь – октябрь 1939 г.)
Начало войны застало лодки у западного подхода к Ла-Маншу в относительно спокойном море. Но там, где раньше было беспрестанное движение в обе стороны царил полный покой – ни дымка, ни мачты. Напрасно впередсмотрящие час за часом выискивали во всех секторах горизонта признаки жизни.
4 сентября в мировой прессе появились сенсационные заголовки: британский пароход «Атения» затонул от загадочного взрыва в первый же день войны. Вначале никто не знал причин катастрофы. «Германские подводные лодки!» – кричала британская пресса. «Диверсия! – отвечал из Берлина доктор Геббельс. – Диверсия, специально организованная в Англии, чтобы запугать англичан Германией». Стучали буквопечатающие телеграфные аппараты и трезвонили телефоны между адмиралтейством в Берлине и командованием подводного флота. В отсутствие сообщений от какой-либо из подводных лодок обе инстанции чистосердечно заявляли, что никакая из лодок не имеет никакого отношения к гибели «Атении».
Тем временем подводные лодки, находившиеся на позициях, за ночь с 3 на 4 сентября и за весь день 4 сентября ничего не обнаружили. Только утром 5 сентября, когда «каноэ» занимались постановкой мин вдоль британских берегов, «U-48» натолкнулась на пароход, следовавший в Шотландию. Лейтенант Шульце, приближаясь к нему, из осторожности не злоупотреблял перископом, но он успел обратить внимание, что на цели не было флага или надписей, свидетельствовавших о его принадлежности к нейтральной стране.
– По местам стоять к артиллерийской атаке! Радиорубка, доложите, использует ли цель радиосвязь. Всплываем!
Война для «U-48» началась после того, как она всплыла из глубины. Не обращая внимания на тяжелые волны, перехлестывавшие через верхнюю палубу, артиллеристы бросились на свои боевые посты, выпустив первые снаряды еще до того, как поступил приказ «Пли!». Белые столбы воды взметнулись возле цели, которая резко отвернула и показала британские опознавательные знаки. В следующий миг в наушниках радиста подводной лодки громко и отчетливо зазвучали сигналы азбуки Морзе.
– Командир, судно передает! «Ройал Септр» преследуется и обстреливается подводной лодкой. Координаты…
Это меняло дело. Первые выстрелы были произведены у носа судна, но тем, что оно по радио вызывает помощь, оно совершает, по международному праву, «враждебный акт». Несмотря на волны, накатывавшие на палубу, снаряд за снарядом стали ложиться в цель. Когда команда стала спускать шлюпки, подводная лодка прекратила огонь и стала уходить в море.
– Центральный пост! – раздался голос радиста. – Сообщите командиру, что судно по-прежнему передает сигналы.
Он ясно слышал текст: «Ройал Септр» преследуется и обстреливается подводной лодкой. Покидаем судно. Координаты…».
Радист судна был явно смелым человеком, исполнявшим свой долг до конца, как повелевали британские «Правила обороны торговых судов во время войны».
– Ничего не поделаешь, – сказал командир лодки, – придется истратить по ним торпеду.
Через тридцать восемь минут «Ройал Септр» – «Королевский скипетр» затонул – первое из, как признали потом Союзники, 2 603 судов, которые были потоплены германскими подводными лодками во время Второй мировой войны.
Сигналы с «Ройал Септр» вызвали оживленные отклики в эфире. Радиостанции во Франции и Англии и вдоль берегов Ирландии стали передавать срочные предупреждения: «Предупреждения всем судам. Подводная лодка в районе…» Вновь пугающие сообщения заполнили эфир и нарушили покой мирных моряков: «Преследуется подводной лодкой… Преследуется и обстреливается подводной лодкой… Координыты… SOS – подводная лодка».
Когда в мирное время радисты слышали эти три буквы – SOS, то всякая радиосвязь прекращалась и каждая радиостанция, на судне или на берегу, ловила сообщения с терпящего бедствие судна. Но в сентябре 1939 года появился новый сигнал – SSS – «submarine, submarine, submarine».
«Ройал Септр» и «Босния» были первыми судами, оповестившими о своей гибели таким образом. За ними скоро последовали «Рио-Кларо» водоизмещением 4 086 тонн, «Гартэйвон» с 2 900 тоннами железной руды для Глазго, «Уинкли» – 5 055 тонн и «Ферби» из Хартлпула.
Лейтенант Херберт Шульце, который впоследствии получил «Железный крест» с дубовыми листьями, направил послание премьер-министру Черчиллю: «Командир – для мистера Черчилля. Потопил британский «Ферби» в районе… Пожалуйста, подберите команду».
Помимо этого сообщения, исполненного черного юмора и упомянутого в британском парламенте, все более просьб о помощи раздавалось с судов в Северном море и Атлантике, становившихся мишенями подводных лодок. 6 сентября поступил сигнал от грузового судна «Манаар» водоизмещением в 7 300 тонн, который уже в эти первые дни войны успел оснаститься кормовой пушкой, оказал сопротивление, но был потоплен. 7 сентября были приняты сигналы еще с двух судов, прежде чем они навечно исчезли: с «Юккастана», 5 809 тонн, который попытался таранить нападающего, и с танкера «Оливгроув», 4 060 тонн, затонувшего после радиосигнала и попытки уйти от атакующего. 8 сентября поступили сигналы от британского танкера «Риджент тайгер», 10 176 тонн, и парохода «Кеннебек». И так пошло день за днем, ночь за ночью. И все тот же зов о помощи: «Спасите – подводные лодки!» Это были пароход «Нептуния», «Бритиш инфлюэнс», танкер «Вермонт», «Йоркшир», 10 200 тонн, датское судно «Вендия», финское «Мартти Рагнар», шведское «Гертруд Братт», норвежское «Такстар» – каждое было остановлено, осмотрено и потоплено – за перевозку контрабанды или за применение радиосвязи. Потом были еще и еще.
