Поэтому с остальными присутствующими я здоровался уже из положения лежа на ковре, под аккомпанемент условно виноватых поскуливаний неописуемо довольного Друппи.
– Мой друг приносит извинения и говорит, что снова не смог сдержать эмоции, которые обычно охватывают его при виде тебя, – любезно перевел Дримарондо, который тоже был тут.
Если у вас в доме живут целых две собаки, позаботьтесь, чтобы хотя бы одна из них была говорящей. Это очень удобно. До появления переводчика у нас с Друппи возникало куда больше коммуникационных проблем. Например, он понятия не имел, что мне не нравится падать на пол. Думал, это моя любимая игра. А теперь всякий раз вежливо извиняется. Я считаю, это огромный прогресс.
– Точнее будет сказать «не захотел», – заметил сэр Шурф, который хоть и утверждает, будто не в его привычках ставить перед собой заведомо невыполнимые задачи, до сих пор не оставил попыток перевоспитать моего пса.
– Рад тебя видеть, – сказал ему я, не поднимаясь с пола: мягкий ковер поработил мою волю. И поспешно добавил: – Очень рад видеть всех. Если бы не строгое воспитание, лизнул бы каждого в нос.
Услышав про строгое воспитание, мои гости дружно заржали. Громче всех – Малдо Йоз. Оно и понятно, все-таки богема. Ему положено эпатировать добропорядочных обывателей вроде меня.
Кроме Малдо здесь были: соседская девчонка, за которой он ухаживает, ее тетка леди Лари, вероятно, временно спихнувшая свои обязанности трактирщицы на брата, Трикки Лай, Нумминорих, счастливо спасенный нынче утром сэр Мелифаро и, господи боже, глазам своим не верю, самый занятой человек всех миров Кофа Йох.
Ясно, почему собралась такая компания: все они очень любят Базилио. И, прослышав о смерти учительницы, пришли ее утешать.
Все-таки вечно занятому человеку следует иметь как можно больше друзей. Со временем они волей-неволей перезнакомятся и организуют самодостаточную устойчивую систему: если что, сами друг друга утешат, спасут, развлекут и накормят. И меня за компанию, если вовремя под руку подвернусь.
Я с большим удовольствием это обдумал, поднялся с пола и только теперь заметил, что за столом нет самой виновницы торжества. В смысле Базилио, которую, по идее, все пришли утешать. Мне показалось, это довольно плохой признак. Никогда еще для Базилио не было дела важнее гостей. Разве что другие, еще более желанные гости. Но вряд ли сейчас в ее кабинете сидит замаскированный под старенького помощника придворного профессора Король. Хочет он того или нет, но его тайное неназойливое присутствие в самой дальней комнате создает совершенно особую атмосферу во всем доме; в общем, был бы он здесь, я бы знал.
– Базилио ушла рыдать в спальню? – спросил я.
– Нет, заниматься математикой в кабинет, – сказал Трикки Лай. – Совсем недавно. Принесла нам извинения и ушла.
– По крайней мере, она так утверждала, – с нажимом на «утверждала» заметил Мелифаро.
Несмотря на легкомысленные золотые ленточки, согласно последнему крику столичной моды обильно свисающие с его полупрозрачного зеленого лоохи, он вовсе не наивный оптимист.
– У леди Базилио очень неплохое настроение, – сказал мне Шурф. – С учетом вчерашнего происшествия, его можно назвать хорошим. Несколько чересчур возбужденное, только и всего. Я говорил тебе, что ты недооцениваешь твердость ее характера. И оказался прав.
– Ладно, – кивнул я. – Если ты так говоришь, не буду к ней лезть…
– Вот это как раз напрасно. Будь я для нее более близким человеком, непременно полез бы. Людям такого склада избыток сочувствия только на пользу.
Окружающие дружно закивали. Похоже, им требовалось мое экспертное заключение, что с Базилио все в порядке, которое позволило бы с чистой совестью разойтись по своим делам. Я же говорю, стоит прийти домой, и сразу окажется, что до сих пор особых проблем у тебя не было. Зато теперь есть!
Постучав в дверь кабинета Базилио и сказав: «Привет, это я», – вместо привычного: «Заходи!» – я услышал сдавленный ох. Потом наступила драматическая пауза, наконец Базилио сказала:
– Подожди, пожалуйста, я сейчас.
Тут бы мне, конечно, заподозрить неладное, но, зная Базилио не первый день, я был готов спорить, что она просто спешно пытается прекратить реветь.
Проспорил бы, между прочим. Потому что когда Базилио наконец появилась на пороге, на ее лице не было ни намека на следы недавних слез. Хотя сто раз уже проверено: у овеществленных иллюзий глаза от рева краснеют, а нос распухает совершенно как у обычных людей.
– Извини, что не сразу открыла, – сказала она. – У меня была… В общем, одна задача, от которой никак нельзя отвлекаться. Поэтому я сперва закончила, а потом впустила тебя.
Я открыл было рот, чтобы сказать: «Эй, хватит врать! С каких это пор от меня нужно что-то скрывать?» Но захлопнул его, не издав ни звука. Потому что кто угодно имеет полное право на свои секреты. Даже, как ни прискорбно это признавать, от меня.
– Я только хотел узнать, какое у тебя настроение, – сказал я. – Все говорят, хорошее, а я не поверил. Уже вижу, что зря. Извини, что помешал заниматься. Если понадоблюсь, в любой момент присылай зов. Без этих твоих обычных опасений оказаться некстати. Обещаешь?
– Спасибо, – улыбнулась Базилио. – Обещаю. У меня правда все хорошо. Думаю, даже вступительные экзамены не завалю. Основы леди Тайяра мне объяснила, с остальным как-нибудь справлюсь.
– Я сегодня видел леди Сотофу, – сказал я. – И спросил у нее, что бывает после смерти с овеществленными иллюзиями. Все-таки она знает больше нас всех, вместе взятых. Так вот, леди Сотофа подтвердила мою вчерашнюю версию. Все правильно я тебе сказал. Сознание – главное, происхождение – полная ерунда.
– Здорово! – Базилио улыбнулась еще шире.
Впрочем, меня не обманешь, я видел, что даже эта новость не произвела на Базилио особого впечатления. Похоже у них… у нее и правда очень интересные задачки. Лучше не отвлекать.
Ладно, не очень-то и хотелось.
– Сейчас уже побегу, – пообещал я. – На самом деле у нас творится ужас, хуже твоих будущих экзаменов. Только еще одно, напоследок. Имей в виду, что ты имеешь полное право никого к себе не пускать, когда работаешь. Запираться на ключ и говорить всем, включая меня: «Проваливайте к Темным Магистрам, я занята!» – самое обычное дело. Никто на тебя не обидится. Настоящие ученые всегда так поступают; думаю, в этом залог их успеха. Учись!
– Что, прямо так и говорить: «Проваливайте к Темным Магистрам»? – изумилась Базилио.
– Так и говорить, – подтвердил я. – Вообще-то есть еще разные прекрасные варианты, от лисьей задницы до ледяной бездны. А можно по старому доброму гугландскому обычаю посылать ближних к болотным дядьям. Но это, по-моему, все-таки чересчур экспрессивно. К Темным Магистрам – самый нейтральный вариант.
– Спасибо, – просияла Базилио. – Я попробую. К Темным Магистрам! Точно-точно никто не обидится?
