– Чем я хуже Рычкова?
– Да о чем ты!.. – поморщилась я. – Как мы будем в номере о твоей замечательной находке говорить?
– А что?
– Ни секунды не сомневаюсь, – непререкаемо изрекла я, хотя наверняка, конечно, ничего не знала, – что твоя комната прослушивается. Равно как и моя.
– Да?.. Хм... А ведь ты, пожалуй, права... Хорошо: давай тогда встретимся в беседке в старом парке. Знаешь, где она?
Я уже излазила всю санаторскую территорию и упомянутую Степой беседку видела. Она находилась в заброшенной, похожей на лес, неухоженной части парка. Там и днем-то обычно не бывает ни души, а уж ночью... Во всяком случае, я надеялась: ни камер видеонаблюдения, ни скрытых микрофонов, расставленных вездесущей санаторской охраной, в беседке не замаскировали.
– Знаю я, где находится твоя беседка, и очень даже хорошо знаю, – ответила я с вызовом.
– Тогда давай там, в одиннадцать вечера.
– И ты расскажешь мне все, что тебе удалось раскопать? – я решила еще раз прояснить диспозицию.
– Ну, расскажу, конечно... – важно протянул Степа и, словно между делом, обнял меня за плечо. Я его руку опять не отбросила. Возможно, его находка того стоила. – Если ты будешь добра ко мне...
– Если информация действительно важная, я расцелую тебя в обе щеки.
– То, что я обнаружил, моя дорогая, – напыщенно произнес тренер по плаванию, – настолько важно для нас обоих, что ты расцелуешь меня не только в щеки.
«Надейся-надейся, – усмехнулась я про себя, – уж с тобой-то я справлюсь, даже в заброшенном парке. Лишь бы ты мне ценную информацию поведал. Не зря же ты весь светишься. Может, и вправду нашел нечто такое, что может спасти от долговой ямы нас обоих?»
...Не стану утверждать, что я ждала свидания со Степаном с нетерпением. Степан ведь – не Костя. Далеко не Костя. О, если б меня пригласил на рандеву очаровашка кадровик! Тогда б я начала готовиться сразу после работы – а дергаться еще раньше. Пошла бы сделала маникюр с педикюром, укладку – думаю, девочки в санаторском салоне поверили бы мне в долг. Потом валялась бы в ванне, длительно и придирчиво выбирала одежду, красилась... Долго решала бы, на сколько мне позволительно опоздать: на пять минут, десять или пятнадцать – в итоге все равно пришла бы на полчаса раньше и пряталась в кустах, поджидая ухажера... Но Костя!.. Что толку о нем мечтать? Костя не обращал на меня никакого внимания. Ему, как выяснилось, жирные кубики Зайцева милей. Похоже, мне скорее памятник Ленину с главной площади Кирсановки свидание назначит, чем он...
А Степа? Степа – вариант моего Юрика, только ухудшенный... Поэтому о тренере я почти забыла. Тем более, что на моем последнем в тот день занятии случилась история удивительная, почти необыкновенная.
Со своими клиентками я теперь старалась обращаться максимально бережно. (Бэла – не в счет!) И потому, что желала обезопасить себя, и потому (никогда раньше не замечала за собой!), что хотелось хорошо сделать свою работу, чтобы меня заметили, хвалили в глаза и за глаза, приводили ко мне новеньких... Теперь я занимающимся по три раза давление и пульс мерила: до нагрузки, во время и спустя пять минут после занятий. Определяла вместе с ними их проблемные зоны. Подбирала каждой индивидуальную программу тренинга...
Хорошо мужикам! У них жир только в одном месте откладывается – в животе. И, если он себя уж совсем запустит, в ряхе. А у нас, девушек, лишние килограммы где только ни обнаруживаются: от самого проблемного места, внутренней поверхности бедра, до плеч и рук. Теперь я составляла для каждой индивидуальный комплекс, чтобы точечно воздействовать конкретно на ее излишки.
Так я поступила и с новенькой москвичкой, что пришла ко мне на последнее в тот день занятие. У нее, несмотря на тридцать пять лет, лишнего веса после рождения дочки набралось килограмм пятнадцать, и все они, как у мужика, ушли в живот. С ней мы, естественно, больше внимания решили уделить прессу. Тренировались под музыку вместе – я подавала клиентке пример, дышать ее учила. Трижды прерывались, чтобы пульс с давлением измерить. А когда занятие уже заканчивалось, в зал вдруг ввалился директор санатория. Один, без сопровождения, без охраны. И сразу – к москвичке. Отвел ее в сторонку, мило ей улыбается, глазками сверкает, лебезит... Явно – тетенька какая-то ВИП. Потом он вдруг ее спрашивает – вроде бы понизив голос, но я-то почти рядом, каждое слово слышу:
– Ну, как вам наша новенькая инструкторша по шейпингу? – то есть, значит, я.
Та стала отвечать снисходительным тоном. Москвичи обо всем, что есть в провинции, от архитектуры до кухни, и даже о красотах природы, всегда отзываются снисходительно – я их убить за это готова. Так вот, моя клиентка высокомерно директору отвечает, и даже в полный голос:
– Ничего, старательная... Конечно, недостаток опыта и образования сказывается, но, в общем и целом, я этой девочкой удовлетворена.
Что ж, спасибо и на том. Могла бы с грязью смешать.
– Ну, не смею вас больше задерживать, – светски поклонился директор животастой корове. Она ушла в раздевалку, а он направился ко мне.
Подошел вплотную – ниже меня на голову, но от него такие флюиды властности исходят, что хочется по стойке смирно вытянуться. И кажется: если прикажет тихим своим голосом раздеться и лечь – покорно разденешься и ляжешь, безо всякого насилия и принуждения.
Однако директор только глазками своими магнетическими меня побуравил и изрек:
– Лиля! Клиенты о тебе в целом неплохо отзываются. Продолжай в том же духе. Но старание не заменит мастерства, верно?
Вопрос был из разряда (как нам литераторша школьная вдолбила) не требующих ответа, то есть риторических, поэтому я промолчала. Хотя была, конечно, не согласна. Иногда старание и нацеленность на победу творят чудеса, и новичок любого суперпрофессионала может за пояс заткнуть.
– Поэтому давай, учись, совершенствуйся, – продолжал нудить карлик. – Книжки какие-нибудь по шейпингу, что ли, почитай, а то сразу видно, что ты самоучка. Мы кустарей в нашем коллективе не держим. У нас персонал, особенно на таком ответственном участке, как твой, должен быть высокопрофессиональным.
Вот и пойми его: то ли похвалил, то ли прибил, то ли уволить грозиться.
Однако закончил директор так:
– Ты некоторую сумму нам задолжала... Что ж... За старание и отсутствие замечаний можем скостить тебе... – он задумался, будто прикидывал сумму – хотя наверняка заранее все решил, а теперь просто на нервах моих играл. – Ну, я думаю, тысячи три. Да, три тысячи долларов.
Он остановился, видимо, ожидая изъявления благодарности. Руку мне ему, что ли, целовать?
Я пробормотала:
– Спасибо.
И с облегчением подумала: «А Бэлка-то меня точно не заложила!»
– Зайдешь завтра к Кириллу, перепишешь у него свою расписку. Скажешь, я велел, – продолжал раздавать указания седой карлик.
