– Ах, вон оно что! – вскричала я. – А я-то никак не могла понять, с чего это директор вдруг разоткровенничался! Решила, что он нас с Машкой обязательно убьет – раз все рассказывает!
– Нет, – снисходительно молвил Костя. – Убивать вас ему было ни к чему. Арсению Арсеньевичу под действием моего лекарства просто неудержимо захотелось похвастаться. Перед кем угодно. И его признание наконец полностью прояснило мне открытие Старцева, свело все догадки и предположения в единое целое... Схема, по которой действовал Старцев, состояла из двух этапов. Помнишь, карлик говорил про прививку альтруизма? Ее доктор применял на первом этапе. Он вводил женщинам изобретенный им препарат, полностью парализующий волю. Человек после укола выглядит вполне дееспособным и адекватным – однако при этом послушно выполняет любой отданный ему приказ. Итак, сначала Старцев делал своим жертвам инъекцию изобретенного им лекарства... Под его воздействием те послушно подписывали все необходимые документы... Но это была лишь половина дела. Потому что, когда действие «прививки» кончается, ты приходишь в себя, ужасаешься тому, что натворил и, конечно же, отзываешь завещание... И чтобы этого не произошло, Старцев дальше на полную мощь включал свой талант гипнотизера. Внедрял в голову несчастной женщины команду на самоуничтожение... И мозг просто приказывал сердцу: остановись.
– Такого не бывает, – пробормотала я.
– Бывает – но не со всеми. С сильными уверенными в себе – нет, – кивнул Костя. – Ни я, ни ты не поддались бы такому воздействию. Старцев проводил тщательную селекцию. Выбирал богатых, но несчастных. Таких, как твоя толстушка Елена Ивановна. Она ведь, несмотря на все свои миллионы, очень неуверенный в себе человек. Или взять Бэлу – просто сгусток всех возможных комплексов. Ей на самом деле очень повезло, что денег у нее нет. Пусть бедная – зато живая.
– Послушай, – задумчиво произнесла я, – ведь на сеансы к Старцеву ходили десятки, нет, сотни клиенток! И Катюха, и Ангелина, и другие – он их всех, что ли, зомбировал?
– Конечно, нет, – покачал головой Костя. – Я уже говорил тебе: многие его чарам элементарно не поддавались. Да у него и не было такой задачи: обязательно разорить и уничтожить ВСЕХ своих пациенток. Со многими он действительно работал как талантливый психотерапевт. Помогал избавиться от лишнего веса, внушал уверенность в себе. Помимо прочего, ему важно было создать себе репутацию доктора, который гарантированно поможет. И, благодаря этому, заманить на свои сеансы как можно больше клиенток. А среди них, верил он, обязательно найдется очередная Елена Ивановна – богатая, но слабовольная и несчастная. Та, на чьих бедах можно озолотиться.
– Старцев – преступник... – пробормотала я. – Просто не верится...
Костя продолжал:
– Преступник не он один. Схему ограбления и убийства разработал как раз не Старцев – а твой любимый карлик, Арсений Арсеньевич. Тот ведь давний приятель Георгия Семеновича. Ему Старцев как раз и похвастался изобретенной им прививкой альтруизма... и тем, что он владеет техниками гипноза, способными убить человека... Именно в голове этого, как ты говоришь, злого карлика родилась идея. Это он предложил Старцеву перебраться в подведомственный ему санаторий, помогал выбирать среди отдыхающих дамочек богатых и легко поддающихся гипнозу... Вызывал нотариуса и принимал все меры, чтобы смерть пациенток выглядела несчастным случаем... Так что его болтовня тогда в подвале оказалась как нельзя кстати. Тем более что я записал его пламенную речь на диктофон.
– Разве диктофонная запись может служить доказательством? – блеснула я познаниями.
– Для суда нет, – пожал плечами Константин. – Но для тех, кому Арсений Арсеньевич причинил зло, – запросто.
У меня мелькнула смутная догадка:
– Ты кого имеешь в виду?
– Мужа твоей толстушки, – спокойно ответил Костя. – Дмитрия Мироновича Тулякова. Вчера, прежде чем отправиться в особняк на помощь к тебе, я передал ему кассету. Дмитрия Мироновича она весьма впечатлила. Так что дни нашего карлика, думаю, сочтены. И кстати вот. – Костя протянул мне довольно пухлый конверт: – Это тебе от него.
Я заглянула внутрь. Конверт был полон восхитительно новых стодолларовых купюр. Я почувствовала, как по моему лицу расплывается счастливая улыбка. Костя улыбнулся в ответ:
– Дмитрий Миронович сказал, что можно не пересчитывать. Там пятнадцать тысяч, как вы с ним договаривались.
И добавил с нотками уважения в голосе:
– Ты молодец, Лиля. Умеешь устраиваться. Не только за себя отомстила, но еще и денег заработала!
– Подожди... – прошептала я и отложила конверт. – Получается, ты просто сдал одного бандита другому?
– Ну да. Пусть сами между собой разбираются, – беспечно хмыкнул Костя.
– Но ты же уверял меня, что работаешь на серьезную организацию? КГБ, ФСБ или как вы там называетесь?
Константин вновь посерьезнел:
– Мою организацию Арсений Арсеньевич не интересует. Думаю, и ФСБ – тоже. Кому он нужен? Просто мелкий жулик, решивший подзаработать на открытии Старцева...
– Но разве Димусик... он не будет мстить и Старцеву тоже?
– Пусть попробует, – усмехнулся Константин. – Только Старцева он не найдет. Никогда.
И добавил:
– Лиля, я уже говорил, что не могу рассказать тебе всего. Старцев больше никогда не появится в «Ариадне». Как и в Москве, и в прочих мировых столицах. Теперь, когда мы знаем о возможностях доктора – и о его преступлениях тоже, – он принадлежит нам. Что с ним будет дальше – решать не мне. Будет ли он, красиво говоря, служить своим талантом на пользу родине и искупать совершенные им преступления? Или понесет за свои деяния заслуженное наказание? Этого я не знаю. И не узнаю никогда. Моя задача была его нейтрализовать. Я ее выполнил. Поэтому для меня дело закрыто.
Он победительно взглянул на меня.
– Что ж, Костя... – саркастически протянула я. – Ты молодец. Я тебя поздравляю. Ты блистательно выполнил свою миссию. Цель достигнута, жертв нет.
В его глазах мелькнула обида – он, кажется, ждал от меня искреннего восхищения. А я продолжала:
– Ты победитель, ты на коне. А то, что ты меня будто оплевал – такая мелочь. – В моем голосе зазвенели слезы, и я добавила: – Я ведь тебе верила, да что там – любила тебя! А ты меня просто использовал...
Его глаза сверкнули:
– Да, Лиля, скрывать не буду: я тебя использовал. И часть добытой тобой информации оказалась просто бесценной. Но ты, прежде чем обвинять, подумай вот о чем: после той сцены в подвале, когда у меня в руках уже было признание карлика, я ведь мог просто уехать. А ты – выпутывайся из своих проблем, как знаешь. Скажу тебе больше: мое начальство мне именно это и приказало сделать. Брать Старцева – забота не моя, это сделали другие, лично мне следовало немедленно покинуть «Ариадну». Однако я на свой страх и риск остался. Только ради тебя.
