Рассвет. 3 февраля 1509 года. Корабли ждали, когда подует ветер и течение будет благоприятным, чтобы войти в узкое устье реки. Вице-король отправил всем капитанам послания: «Синьоры, румы не пойдут в атаку первыми, поскольку до сих пор они этого ни разу не делали. Посему вспомните страсти Христовы и ждите сигнала, который я подам, когда ветер подует с моря. Тогда мы придем и угостим их как следует. Главное — будьте осторожны и остерегайтесь огня в случае, если мусульмане подожгут собственные суда, чтобы вместе с ними сгорели и ваши, и не позволяйте, чтобы они подманили вас близко к берегу…»
Два часа спустя португальцы почувствовали, что поднялся ветер. Вдоль ряда кораблей прошел легкий фрегат. На все высаживался человек и зачитывал собравшейся команде воззвание вице-короля. Алмейда составил для внимательно слушающей аудитории красноречивое и воодушевляющее послание, полное осознания своей судьбы и важности священной войны.
«Дом Франсишку ди Алмейда, вице-король Индии волей могущественнейшего и великолепного короля дома Мануэла, моего правителя. Объявляю всем, кто получит это письмо, что… в этот день и час я собрал все силы возле Диу, чтобы вступить в бой с войсками Великого Турка… которые пришли из Мекки, чтобы сражаться против веры Христовой и королевства моего правителя короля».
Затем с большим чувством Алмейда описывает гибель сына в Чауле, атаки на Каннанор и Кочин, враждебность правителя Каликута, который отправил против португальцев «великую армаду». Алмейда подчеркивает масштаб угрозы и необходимость «предотвратить большую опасность, которая грозит всем нам, если враги не будут наказаны и повержены». Алмейда не просто стремился к победе — для него было важно полностью сокрушить врага. Те же португальцы, кто погибнет в бою, будут считаться мучениками за святое дело. Хотя не сохранилось никаких записей о том, как готовились к битве на мусульманских кораблях, скорее всего, звучали призывы примерно того же содержания.
Кроме того, глашатаю было поручено зачитать список наград, обещанных в случае победы, — рыцарям сулили еще более высокие титулы, заключенным — отмену приговоров. Что касалось рабов, то за тех, кто погибнет в битве, владельцы получат денежную компенсацию; тем же, кто выживет, будет дарована свобода. Кроме того, всем без исключения было разрешено участвовать в разграблении поверженного врага.
Наконец все было готово к битве. «Флор де ла Мар» дал залп — это был сигнал к наступлению. В лагере мусульман тоже активно шла подготовка. Корабли обматывали сетями, чтобы труднее было взять их на абордаж. Толстые доски на бортах предоставляли дополнительную защиту при обстреле противника. Корпус судов выше ватерлинии завесили мокрыми мешками с плотной ватой, чтобы защитить их от обстрела.
С традиционным боевым кличем «Сантьягу!» португальцы подняли флаги. Корабли вошли в канал под звуки труб и грохот барабанов. Мусульманские пушки стояли наготове на берегу и на острове с другой стороны канала. Первым шел самый старый корабль Алмейды, «Санту Эшпириту». Именно он должен был нанести первый удар. Корабль сразу угодил под перекрестный огонь с двух сторон — «дождь из ядер, сыпавшихся, как камни». Десять человек были убиты, но корабли Алмейды продолжали продвижение вперед и одну за другой атаковали намеченные цели.
Задача идущих впереди каррак состояла в том, чтобы сразиться с вражеским флагманом. Эта победа была решающей в любой битве. На этот раз португальцы собирались более разумно использовать свою артиллерию. «Санту Эшпириту» дал залп по стоявшим на якоре карракам с близкого расстояния. Прямое попадание в корабль, стоявший рядом с карракой Хусейна, привело к тому, что в борту образовалась пробоина. Судно накренилось, упало на бок и затонуло. Почти вся команда погибла. Португальцы издавали радостные крики. Затем окружили флагманский корабль — по два корабля с двух сторон. А между тем битва шла полным ходом — карраки против каррак, галеры против галер.
Диу
Дальше по течению легкие фусты Айяза, согласно плану, должны были выжидать подходящего момента, собираясь напасть на врага сзади.
Когда корабли сходились, поднимался оглушительный шум. Мусульманские суда стояли на якоре, готовясь к удару. Португальцы давали по ним бортовой залп с близкого расстояния, а потом шли на абордаж. Египтяне старались отбиваться как могли. Солнца не было видно — «из-за клубов дыма и огня ничего нельзя было разглядеть». По отчетам хроникеров, эта сцена напоминала Судный день. Выстрелы пушек звучали «так пугающе, будто это была работа дьяволов, а не людей», «тучи стрел» прорезали густые облака дыма. Разносились воодушевляющие боевые кличи, обе стороны славили своих богов — христианского и мусульманского. Португальцы также выкрикивали имена святых. Раздавались стоны и вопли раненых и умирающих — «такие громкие, будто наступил день Страшного суда».
Вплотную приблизиться к целям было непросто из-за скорости течения и усилившегося ветра. Некоторые корабли врезались прямо в противника. Другие только задевали их по касательной и проходили мимо. Остальные и вовсе промахивались. Их относило течением, и на время они выбывали из битвы. Было ясно, что на карраках Хусейна служат опытные канониры, многие из которых были европейскими перебежчиками. Кроме того, в его распоряжении находились хорошие пушки. Однако мешало то, что их зона обстрела была ограничена из-за жесткой неподвижной позиции. Кроме того, на стороне Хусейна было меньше опытных бойцов, чем на стороне португальцев.
Расположившись на баках, португальцы перепрыгивали на борт кораблей противника при первой возможности, когда были брошены абордажные крюки, скрепляющие корабли вместе, а усилиями рабов суда были подтянуты близко друг к другу. Затем начиналась битва лицом к лицу. «Санту Эшпириту», несмотря на то что по нему был нанесен удар, надвигался на флагманский корабль Хусейна — главный трофей и эпицентр этой битвы. Португальцы принялись прыгать на борт еще до того, как корабль удалось полностью закрепить. Они вступили в битву с врагами, поджидавшими их на палубе. Сверху португальцев осыпали градом стрел мамлюкские лучники. Затем капитан «Санту Эшпириту», Нуну Ваз Перейра, направил подкрепление. Казалось, будто корабль Хусейна должен вот-вот пасть, но в суматохе и в дыму ситуация внезапно переменилась. Одна из египетских каррак, совершив маневр при помощи манипуляции с якорными канатами, атаковала «Санту Эшпириту» с другой стороны. Таким образом, португальский корабль оказался плотно зажатым между двумя египетскими судами. Теперь от нападения пришлось перейти к защите. Португальцы вынуждены были бросить добычу и оборонять собственное судно. В пылу битвы Нуну Ваз, которому было невыносимо жарко в доспехах, поднял забрало, чтобы глотнуть воздуха. Тогда в него и попала стрела. Нуну Ваза отнесли вниз. Рана оказалась смертельной. Этот момент был решающим в битве за флагманский корабль — португальцы дрогнули. Затем второй корабль, «Рио Гранде», врезался во флагманскую карраку с другой стороны, и на борт хлынула новая волна бойцов. Им удалось стянуть вниз сеть, за которую цеплялись противники, теперь оказавшиеся в ловушке. Инициатива снова перешла к португальцам.
