Албукерк провел на территории Индийского океана девять лет. Он неустанно трудился в бешеном темпе, чтобы построить для Мануэла империю. За это время он совершил большое количество плаваний, участвовал в войнах и интригах, адаптировался к непривычному климату. Он был ранен в Каликуте, стал жертвой кораблекрушения в Суматре, был посажен в тюрьму в Каннаноре, его пытались отравить в Гоа. Три месяца он провел под осадой и проливными тропическими дождями на реке Мандови. Албукерк вел переговоры, угрожал, уговаривал и убивал. Он производил впечатление неуязвимого. Ни пули, ни раны от копий не смогли погубить его. Пушечные ядра летели мимо. Он стоял в своей лодке, выпрямившись во весь рост, и дразнил турецких канониров из форта Бенастарим. Но ему было почти шестьдесят, и те, кто имел возможность видеть Албукерка вблизи, — к примеру, его секретарь Гаспар Корреа, — замечали, что «он был стар и очень изможден». Теперь, в жарком Ормузе с его ярко-синим морем и ярким солнечным светом, отражающимся от голых скал, Албукерк умирал.
Рядом с ним был человек по имени Николан де Феррейра, вернувшийся из Лиссабона посланник из Ормуза. Когда Албукерк спросил, какого мнения о нем придерживаются при дворе, Феррейра, возможно несколько приукрасив ситуацию, ответил, что король ценит губернатора так высоко, что хотел бы видеть его рядом с собой в качестве советника по делам Индии. Албукерк грустно ответил: «Нет ни одной должности в Португалии, которая могла бы сравниться с честью быть губернатором Индии. В Португалии можно отдохнуть от трудов. Но долго ли мое тело сможет наслаждаться отдыхом? И что может быть лучше для меня, чем закончить свои дни, которых теперь осталось совсем немного, в трудах, которые вселяют в меня столько бодрости?» Индия была главным приключением в жизни Албукерка, и он хотел бы умереть на посту.
Были дни, когда Албукерк не выходил из своей комнаты. Он не принимал никого, кроме избранных приближенных. Пошли слухи, что Албукерк уже скончался, а тело его спрятали. Дисциплина на строительстве расстроилась. Албукерк показался в окне, выходящем на форт, откуда он мог говорить со своими капитанами, а они могли его видеть. В сентябре Албукерк исповедался и вызвал к себе своих капитанов. Каждого из них он по очереди взял за руку и заставил пообещать, что они будут во всем подчиняться человеку, который станет его преемником. Их клятвы были записаны 26 августа. Теперь над строительством форта надзирал двоюродный брат губернатора, Перу ди Албукерк.
Но наступил ноябрь, а Албукерк был еще жив. Он не собирался ни уплывать, ни умирать, пока форт не будет построен. Хотя работы еще не были закончены, но крепость уже можно было использовать для обороны. Там были установлены пушки короля. Доктора считали, что Албукерку пойдет на пользу море. 8 ноября он поднялся на борт «Флор да Роза», корабля, с которым у него были связаны воспоминания о том, как здесь он пять лет назад повесил Руя Диаша. Албукерк приказал капитану поднять якорь во время сиесты, когда весь Ормуз отдыхал, пережидая полуденный зной. Никаких проводов Албукерк не хотел. Встав на якорь на некотором расстоянии от берега, он отправил прощальное письмо с извинениями Туран-шаху. Султан ответил, сокрушаясь по поводу того, что не увиделся с Албукерком перед отплытием: «Не мог сдержать слез, узнав о вашем отбытии… полагаю, вы больше не вернетесь». «Флор да Роза» вместе с тремя другими кораблями устремилась в путь. «Когда стемнело, они отправились в Индию».
Форт Албукерка в Ормузе, изображенный Гаспаром Корреа
Близкие друзья на борту корабля пытались подбодрить Албукерка, но он был мрачен, поскольку боялся, что умрет, лишенный должности губернатора. Пересекая Камбейский залив, португальцы захватили доу и допросили капитана. Он сказал, что прибыл новый губернатор с многочисленными кораблями и капитанами. Месяц он провел в Гоа, а затем отправился в Кочин. Имени этого человека капитан не знал. Для умирающего это был тяжелый удар.
Но затем последовали еще более неприятные новости. Возле Дабула они встретили португальский корабль. На борту был человек, чей путь часто пересекался с путем Албукерка, — флорентинский торговец Джованни да Эмполи, человек, который не забывал обид. Точно не известно, что произошло между ним и Албукерком, но, если верить одному из источников, Эмполи «по секрету сообщил ему о вещах, которые подорвали его здоровье и нарушили покой… [чем] ускорили его конец». Возможно, Эмполи злонамеренно подчеркнул, насколько Албукерк низко пал в глазах короля. Как бы там ни было, Албукерк узнал имя человека, который занял его место, — Лопо Соарез ди Албергария. Люди с его кораблей заняли все ключевые должности в Индии. По большей части это были враги Албукерка. В их число входил Диогу Перейра, которого он отослал обратно в Португалию. Обратившись к своему другу Диогу Фернандесу, Албукерк сказал: «Что ты об этом думаешь? Что за радостная новость для меня — люди, которых я отправил домой и о которых писал нелицеприятные вещи, одарены почестями и наградами. Очевидно, мои прегрешения в глазах короля велики. Он осуждает меня за любовь к людям, а они осуждают меня за любовь к нему». После этих новостей он утратил волю к борьбе. Албукерк приказал спустить королевское знамя на своем корабле — он больше не имел на него права.
6 декабря 1515 года. Последнее письмо Албукерка к королю:
«Ваше Величество, я не могу писать Вам своей рукой, поскольку… умираю.
Ваше Величество, я оставляю после себя сына, который увековечит память обо мне. Ему завещаю все свое немногочисленное имущество, но также оставляю ему то, что принадлежит мне по праву за мою службу, и это большое наследство — положение дел в Индии будет говорить за него и за меня. Я оставляю Индию, [в которой] все основные позиции захвачены и находятся в Вашей власти, единственное оставшееся затруднение — надежно перекрыть пролив. Это приказали мне сделать Ваше Величество… Полагаюсь на Ваше Величество и госпожу королеву. Передаю свои дела в Ваши руки, поскольку умираю на Вашей службе, и заслуживаю этого… Целую ваши руки…
Подпись Афонсу ди Албукерка
Написано в море, в шестой день декабря 1515 года».
Затем следуют строки, начертанные его собственной дрожащей рукой:
«Слуга Вашего Величества
А. ди Албукерк».
Албукерк хотел успеть добраться до Гоа и попросил, чтобы его одели в камзол военного ордена рыцарей Сантьяго, к которому он принадлежал. В этом же камзоле Албукерк завещал похоронить себя. Он составил завещание. Среди прочего он оставил деньги, чтобы отслужили девяносто месс за упокой души Руя Диаша, которого он повесил сгоряча. Пушечное ядро, которое чудом не задело Албукерка на Гоа, следовало покрыть серебром и отправить с другими дарами в церковь Гваделупской Девы в Алгарве. Албукерк все еще цеплялся за жизнь, когда перед рассветом 15 декабря португальцы увидели впереди Гоа.
