Чуть постояв, десантник рухнул на пол мертвой горой железа.
Не тратя времени, резкое смещение вперед к первому противнику, уже начавшего подниматься, шаря в поисках закрепленной на боку винтовки.
Я не дал злобному хрену добраться до штатное оружия, отправив его еще раз в стену сильным ударом ноги.
Затем подскочил к упавшему врагу, сам схватил импульсник, выдернул из держателя и занес над головой прикладом вверх.
— Нет! — выкрикнул в панике солдат, еще пару минут назад издевающийся над пойманной жертвой.
— Да! — свирепо выкрикнул я в ответ и со всей силы вогнал дуло винтовки сквозь лицевой щиток бронескафа прямо во вражеский рот.
Застряв костях черепа оружие осталось торчать из тела мертвеца, напоминая вогнутое копье.
Насладиться триумфом не слишком удалось, время действия режима закончилось, накатила слабость и меня повело в сторону.
Устало присев на ближайшее кресло, я провел ладонью по щеке и обнаружил алые пятна на пальцах. Кажется, все мое лицо сейчас здорово залито кровью. Неплохо меня приложили эти ухари. Даже очень.
Все тело ныло, ощущение — будто побывал под парочкой бульдозеров. Причем хороших таких бульдозеров, массой под двадцать тонн, никак не меньше.
— Маркус, ты живой? — донеслось откуда-то сзади.
Я не стал разворачиваться и так догадавшись, что это мой приз в двадцать миллионов. Рыжая жива и это хорошо. Планы получить выкуп не отменялись, несмотря на обильное количество событий, кардинально изменивших первоначальную идею тихого похищения.
Собираясь ответить, я вдруг замер на месте, потому что прямо перед глазами появилось окно с надписью большими красными буквами:
— «Внимание! В следствии критических неполадок, корабль взорвется через 9 минут 57 секунд. Запущена процедура аварийной эвакуации. Спас-капсулы и спас-боты подготовлены для автоматического запуска. Всем пассажирам и членам экипажа необходимо срочно покинуть лайнер. Все находящиеся в звездной системе корабли сейчас направляются сюда. Будет произведен подбор всех выживших».
Что за черт? Реактор все-таки разогнали? А Снур каким-то образом снова запустил локальную сеть на борту и послал сигнал тревоги, перед этим разблокировав доступ к спасательным средствам. Те вроде как, находились в схеме бортовых систем обособлено и не подверглись полному стиранию. Автономное взаимодействие. Вот попасть к ним было невозможно, но если техник убрал это препятствие, то шанс свалить отсюда многократно повышался.
Тяжело поднявшись, я махнул рукой испуганно выглядывающей из-за дальних кресел девчонке и пошел к выходу.
С каждым шагом самочувствие все быстрее и быстрее улучшалось. Первыми среагировали импланты на регенарацию, затем включился режим «Живительного исцеления». Так что через несколько минут я чувствовал себя уже более или менее оклемавшимся.
По дороге мы встретили толпы народа, бегущих ориентируясь по специальным обозначениям, появившимся в заработавшей сети.
Что примечательно бывшие заложники неслись вперемешку со своими бывшими пленителями. Борцы за освобождения тоже не спешили умирать раньше времени, предпочтя сбежать с корабля перед взрывом как и все. Они же понятия не имели, что их собирались использовать в качестве расходного материала.
Таймер неотвратимо отчитывал последние минуты. Добраться до ангаров не вышло, пришлось довольствоваться индивидуальными спас-капсулами.
Втолкнув первой Джессику, я улыбнулся ей на прощание. Девушка горячо заявила, что непременно найдет меня после.
Что же, будем надеется. Не хотелось бы терять добычу в двадцать миллионов.
Может получится вывезти ее чуть позже? Посмотрим.
Дождавшись появления в узкой пусковой шахте новой капсулы, я шагнул внутрь и замер в ожидании старта.
Глава 19
Неизвестное место.
Мне снился сон.
Высокое небо из твердой субстанции, переливающееся разными цветами. Чем-то похожее на тяжелый пресс, готовый прихлопнуть любого рискнувшего расположиться под ним.
Твердые сгустки зеркальных осколков, собранных в странные силуэты отдаленно напоминающие деревья. С одной стороны, вроде бы прекрасные в своей необычной красоте, и в тоже время вызывающие необъяснимое чувство тревоги.
Окружающее пространство вместо кислородной атмосферы наполненное чем-то, что в одном мгновение походило на плотный поток воды, а уже через секунду превращалось в порывы необычного ветра, несущего с собой ощущение жгучего холода или наоборот — сильной жары.
Глаза, засыпанные мелким песком алмазных крошек, вызывающие нестерпимую боль.
И не имелось возможность как-то от нее избавиться. Хотя это почему-то совсем не мешало смотреть на нечеловеческую чуждость окружающего мира.
И конечно же свет. Яркий, нестерпимый, обжигающий и такой запоминающийся.
Его я точно никогда и ни за что не забуду.
Многомерная реальность. Я снова очутился за пределами привычной вселенной.
Уже знакомые вихри закрутили свой смертоносный хоровод, медленно начав приближаться к замершей фигуре потерянного человека.
Ни убежать, ни сделать что-то еще, как и в прошлый раз. Тело застыло на месте, не давая возможности сдвинуться ни на миллиметр.
Острые кусочки льдистого стекла прямо на ходу меняли форму, превращаясь то в многогранные изящные звездочки, то в необычные объемные снежинки.
И полное отсутствие страха.
Сегодня я точно знал, что все происходит не по-настоящему. Это только сон и ничего более.
Поэтому никакой паники, никаких переживаний не возникало. С любопытством стороннего зрителя, я смотрел на смертельные ураганчики, не пытаясь ничего предпринять.
Хотя, дело было не только в этом. Почему-то меня это место больше не пугало. Изменения, полученные в настоящее посещение, привили определенный иммунитет на необычность многомерного мира. Как будто теперь я становился такой же его частью, как и все остальные местные обитатели.
Внезапно земля под ногами вздрогнула, трансформировалась в небольшой холмик, резко взлетевший вверх в виде одинокой высокой стелы.
Я стоял на вершине и смотрел на горизонт, сливающийся с небом.
Пришло понимание, что виденное до этого было лишь бледной попыткой моего разума перевести дикие, ни на что ни похожие картины здешней реальности в более привычные для человека картины.
Но все на самом деле было не так.
Здесь нет никакого леса, здесь нет никаких вихрей и нет никаких деревьев. Здесь не существовало таких понятий, как небо и земля. Планеты, звездные системы, даже космос — все это осталось где-то там, в далеком трехмерном пространстве.
