— Рот закрой, — сказал Алексей. — И слушай.
Олег твой, по кличке Студент, работал с Эдичкой, а тот — человек в городе
известный, так что верь на слово: где Эдичка, там наркота, Гера твой тоже
кругом повязан, потому и схлопотали по пуле два веселых гомика.
— Но за что? Если они, как ты говоришь…
— За что, радость моя, всегда найдется. Ищет тебя
Сорока, это точно, и причина может быть только одна. Месяц назад они с Олегом
что-то не поделили, и Олег твой исчез с концами. А вот дальше очень интересно:
месяц все тихо. и вдруг несколько дней назад Сорока начал на вас охоту. Что
случилось за этот месяц?
— Ты меня спрашиваешь? Хоть убей, не знаю. Ни про
наркотики, ни про Сороку, и вообще ни про что! — Я сочла нужным зареветь и
заревела.
— Хорош сырость разводить, — нахмурился
Алексей, — Динка твоя что-то знала, куда делся муж и что такого произошло
за этот месяц, поэтому Сорока и решил разом от всех избавиться.
Я пожала плечами:
— Может быть, ты и прав, но мне она ничего не говорила.
— Прав я, прав, уже на собственной шкуре в этом
убедился. Не успел потолковать кое с кем на эту тему, как на хвост мне сразу же
сели дотошные ребятки.
— И что? — испугалась и.
— Ничего. Ушел покуда.
— И что теперь делать?
— Клубок распутывать.
— Ничего я распутывать не хочу. Тут ни сном ни духом, и
то убить хотят, а если что ненароком узнаешь, и вовсе головы не сносить…
— А вот это вопрос. Для начала проведем разведку боем,
кой-кому покажемся. Если Эдичка засуетится, значит, я прав. Мы тогда к нему
присмотримся, авось и поймем, что к чему.
— Мне «авось» не нравится, и не хочу я ни боев, ни
разведки. Воевать — вообще дело не женское.
— Болтаешь много, не переслушать… Завтра пойдем в одно
местечко, помельтешим. Только в затрапезном виде там появляться не с руки, так
что баксы готовь, надо о прикиде подумать.
Отговорить его от дурацких разведок было все равно что
паровоз руками сдвинуть. Я только вздохнула и, чтобы чуть-чуть в его глазах
подрасти, занялась ужином. Рекомендую всем: очень отвлекает от невеселых
мыслей.
Ужинали мы довольно поздно и н молчании. Мои кулинарные
способности никак отмечены не были. Алексей остался на веранде, а я ушла в
комнату, которую уже считала своей. Сна не было ни в одном глазу. Я сидела
поверх одеяла, сунув за спину подушку, и размышляла. Мысли одолевали одна
другой мрачнее. В дверь стукнули, и вошел Алексей, как видно, только что после
душа: волосы мокрые, а вся одежда — ярко-красные трусы с белыми веревочками.
Вид, с моей точки зрения, совершенно неподходящий для визита к даме вечерней
порой.
— Чего грустная такая? — спросил он, усаживаясь.
Правда, не на постель, а на стул рядом. Я скрестила ноги, пробуя натянуть
футболку на колени, без всякого, впрочем, успеха. Понаблюдав за моими
действиями, Алексей усмехнулся и сказал:
— Забавно.
— Чего тебе забавно? — разозлилась я. — Мне
замечание делал, а сам по дому в трусах расхаживаешь. И в гости я тебя не
звала,
— Рожа моя не нравится?
— В комплексе.
— Ясно. Не везет мне, а?
— Ты зачем пришел?
— Так просто, — пожал он плечами. — Пива
хочешь?
— Нет.
— И правильно. Я тоже не хочу. — Он вдруг сгреб в
ладонь мою ногу, целиком всю стопу, место в ладони еще осталось, что его
позабавило. — Ножка, как у куклы, — покачал он головой. — Надо
же…
Я гневно нахмурилась, высвобождая свою конечность, и сказала
сердито:
— Вали отсюда!
— Не дергайся, приставать не стану.
— Попробуй, получишь по шее! Это я размечталась:
слишком велика была разница весовых категорий. Он хо хотнул, легко поднялся и
пошел к двери.
— Значит, не нравлюсь? — спросил с ухмылкой, и
дверь за ним захлопнулась.
А я засомневалась: может, гнать его не стоило? Несколько часов
я пролежала без сна, мучаясь этой мыслью, зато под утро уснула как убитая.
Алексей, заявившийся в девять часов, с трудом меня растолкал.
— Чего поспать не даешь? — проворчала я,
потягиваясь.
— Нечего бока отлеживать. Жрать хочу. Должна же быть от
тебя хоть какая-то польза.
— Да что ж это за наказание, слона прокормить легче,
ей-Богу!
— Ничего, ничего, суетись. Я когда долго не ем,
соображаю плохо.
— В таком случае, ты никогда в жизни досыта не
наедался, — съязвила я.
Он с ухмылкой смотрел, как я хожу по комнате, закалываю
волосы и постель убираю.
— Ну и чего вылупился? — поинтересовалась я — Не
видел бабу в футболке?
— Так то какая баба.
— Это у тебя вроде комплимента или наоборот?
— Комплимент.
— Надо кормить тебя и вовсе завязывать, — заметила
я. — От хорошей жратвы и безделья направление мыслей у тебя не то
становится.
— Чего ж это не то? Нормальные мысли, я бы даже сказал,
естественные,
— Только не для нашей ситуации. Вот один мой знакомый,
покойник, всегда говорил, что секс и дело путать не стоит.
— Если он такой умный, чего ж так рано помер?
— Не всем везет, — ответила я и скрылась в ванной,
раздумывая, как бы от ненужных мыслей его избавить. Новый аспект наших
отношений мог завести Бог знает куда, а дело сейчас важнее всего. По крайней
мере, я смогла убедить себя в этом.
Решив, видно, что толку от меня не будет, Алексей жаpил
яичницу. Я вышла к столу одетая, причесанная и скромная. Улыбнулась и села, с
томлением глядя на сковородку. Алексей хмыкнул, головой потряс и сообщил:
— Завтрак ты не заработала.
— Не вредничай. А вот много яиц есть вредно, в них
протеин или еще что-то, я забыла. но точно помню, что они в большом количестве
— смертельный яд.
Вот и не ешь, мне больше достанется.
Мы быстро расправились с завтраком, я вымыла посуду и
спросила:
Куда едем?
— Сначала окультуримся, вид приобретем. Хоть фигурка у
тебя будь здоров, но по гостям в таком наряде…
— По каким гостям? — насторожилась я.
