Она готовилась забраться в ванну, может быть, жевала лимон
или смотрела на себя в зеркало… Об имени ее не спросили, кто-то вошел и
выстрелил.
— Извини, что ухожу, — сказала я, поднимаясь. Мне
хотелось верить: она слышит. — Я люблю тебя, — добавила я уже в
дверях и осторожно их прикрыла, подумав неожиданно для себя с усмешкой:
началось.
Минут за десять я собрала кое-какие вещи и вышла к гаражу.
Пошарила под передним сиденьем своей машины и извлекла Наташкино водительское
удостоверение и техпаспорт. Хорошо, что ее привычки неизменны. То есть были
неизменны: теперь придется привыкать говорить о Наташке в прошедшем времени. Я
надавила пальцами на виски, стараясь унять боль. Взглянула на часы: в доме я
пробыла двадцать минут. За двадцать минут жизнь стре мительно полетела под
откос.
Мне нужен был Гера, нужен кто-то, с кем я могла бы
поговорить. Конечно, он еще ничего не знает. Сейчас Гера должен быть в офисе. Я
пожалела, что не позвонила ему из дома. Возвращаться назад я не могла и решила
позвонить из автомата. Села в Наташкину «семерку» — конечно, я предпочла бы
свою машину, но это было бы глупо.
Остановившись возле автомата, я трижды набирала номер и
трижды слышала короткие гудки. Я чертыхнулась и заторопилась в офис.
Металлическая дверь была не заперта, хотя плотно прикрыта,
чтобы это не бросалось в глаза. Но полмиллиметра не хватило, чтобы замок
сработал. Я толкнула дверь и вошла. Первым увидела Валеру: он лежал в коридоре,
напротив двери в свой кабинет. Огромная лужа крови расползлась на сером ковре.
Я набрала в грудь побольше воздуха и шагнула вперед.
Гера был в своем кабинете, сидел в кресле, положив руки на
стол, лицо чужое и отрешенное. Светлый пиджак на груди грязно-бурый. На полу,
рядом со столом, — еще труп, лицом вниз. На этот раз стреляли в затылок.
Мне не нужно было видеть лица, чтобы понять, кто это. У моих ног лежал Аркадий
Юрьевич, хороший человек и граж данин. Зря он пришел сюда. Не вовремя.
Я вздохнула и взялась за телефонную трубку — она лежала на
столе рядом с рукой Геры. Набрала 02 и сообщила о трупах. Очень кратко, ибо
времени у меня совсем немного. Возможно, и вовсе нет.
Повесив трубку, я заспешила к машине. Город казался
пустынным, а все происходящее дурным сном. Я вспомнила о своих предчувствиях.
Разве не этого я ждала? Ждала, не ждала… Четыре трупа, я одна и хочу выжить.
Самоубийство меня никогда не прельщало, дать себя поймать или явиться в милицию
— равносильно самоубийству. Я много раз размышляла, что буду делать, случись
такое, но сейчас была растеряна, подавлена и неспособна мыслить.
Наташкин дом возник неожиданно. Я свернула в соседний двор,
где была стоянка, припарковала машину и минут пять сидела с закрытыми глазами,
силясь унять дрожь. А потом разревелась. В один день я не просто потеряла
друзей — я осталась одна во всем мире. Было отчего зареветь белугой. Хотя слезы
— вещь бесполезная, кому знать, как не мне?
— Давай-ка шевелись, — сказала я себе и вышла из
машины.
Во дворе ничего подозрительного не наблюдалось. Две бабульки
несли вахту у подъезда, поздоровались и любезно сообщили, что Наташи нет дома.
— Подожду немного, — ответила я и поднялась на
третий этаж. Открыла дверь и вошла, опасливо таращась по сторонам. Как
оказалось — напрасно. В квартире ни кого не было. Убедившись в этом, я
вернулась к двери, заперла замок, накинула цепочку и прошла в спальню. В шкафу
лежал паспорт и немного денег, я бросила их в свою сумку. В кладовке отыскала
молоток и направилась в ванную, а там отсчитала третью плитку от раковины и
пятую от пола. Размахнулась и с силой ударила. Керамический квадратик
раскололся, открыв тайник в стене. Молотком орудовать было не обязательно, но
теперь это не имело значения.
Из тайника я извлекла пистолет, коробку патронов к нему и
две перетянутые резинкой пачки долларов. Денег должно хватить, вряд ли все
продлится особенно долго, а там — либо в деньгах я не буду нуждаться, либо они
и вовсе не понадобятся. Второе, как ни печально сознавать это, все же
вероятней.
Доллары я положила в сумку вместе с патронами, а пистолет в
руках повертела. Не очень верилось, что он поможет: стрелок я никакой, палила
всего-то пару раз по пивным банкам, с весьма и весьма скромными результатами,
но тяжесть в руках странно успокаивала. В конце концов я убрала пистолет в сумку.
Пора было уходить. Тут на меня и накатил очередной приступ страха: холод в
спине и дрожь в коленях. Я кинулась к окну, не касаясь рукой занавески,
осторожно выглянула. Как раз вовремя: двое парней с внушительным видом
эмигрантов из преисподней выскочили из двухдверного юркого «БМВ» и ходко
зашагали к подъезду, не потрудившись запереть машину. А я прижалась к стене,
мгновенно покрывшись потом: нетрудно было догадаться, кто они и зачем здесь.
Я, конечно, выдающаяся посредственность, и жизнь моя в
масштабах человечества, возможно, и гроша не стоит, но умирать сегодня я не
хотела. Четверг — совершенно неподходящий для этого день, впрочем, как и
пятница. Если парни внизу другого мнения, значит, встречаться с ними не стоит.
Эта мысль дала мне необходимый толчок или пинок. Я метнулась
к входной двери, выскочила из квартиры и, стараясь сделать это бесшумно,
захлопнула замок. Если нельзя спуститься вниз, значит, придется подниматься
наверх. Ничего умнее в голову не приходило, и я заскользила по ступенькам,
прижимаясь к стене — то ли тень, то ли привидение. Через пару секунд парни
войдут в подъезд. При этой мысли мне сделалось нехорошо, я жалко клацнула
зубами и, увеличив скорость, достигла пятого этажа. Смутно помнилось, что в
девятнадцатой квартире живут мать с сыном, парнишкой лет двенадцати. Как-то раз
он мыл мне машину. Если его нет дома, моя песенка спета: не обнаружив меня в
квартире, ребята из «БМВ» не поленятся подняться на пятый этаж. И тогда… Об
этом даже думать не хотелось.
Я жала кнопку звонка, торопливо перечисляя Господу, от каких
дурных слов и поступков откажусь навеки. Дверь распахнулась. Мальчишка — я
вспомнила, что зовут его Денис, — посмотрел на меня несколько удивленно. Я
шагнула вперед, слегка потеснив его, и осторожно закрыла дверь. Как раз в этот
момент и послышались торопливые шаги.
Денис пребывал в недоумении.
— Ты один дома? — шепотом спросила я.
— Ага.
— А чего дверь открываешь кому попало? Чему тебя в
школе учат?
— Ничему. А вам что надо?
— Твой балкон. И вот что, Денис. Если кто позвонит, не
открывай. Притворись, что тебя нет дома. Само собой, меня ты не видел. Где
балкон?
Я прошла в комнату, плотно закрыв дверь: мне совсем не
хотелось, чтобы ребятки, припав ухом к замочной скважине, услышали наши голоса.
Денис, с любопытством наблюдая за моими передвижениями, вышел следом за мной —
балкон и спросил:
