— Дура ты, прости Господи. В таких случаях надо знать
наверняка. Стоит заикнуться о сумме, и ты станешь добычей, а потом доказывай,
что просто надеешься что-то отыскать в этом ящике. Может, тебе и поверят, но
после того, как ты лишишься нескольких жизненно важных органов.
— И ты допустишь? — вознегодовала я.
— Ладно, съезжу завтра, попробую потолковать. Может,
что и получится. Все равно показаться я там должен.
Я устроилась на диване рядом с Алексеем и прижалась к нему.
Он меня обнял и даже поцеловал, но мыслями блуждал где-то очень далеко, а мне хотелось,
чтобы он был рядом.
— Кончай голову ломать, — вздохнула я. —
Найдем мы эту гадость. Вот увидишь. Я просто уверена.
— А я не очень.
— Это оттого, что ты не доверяешь техническому
прогрессу.
— Точно. Вся эта чертовщина для меня как китайская
грамота. И как во всем этом разобраться можно?
— Не так уж и трудно, — утешила я. — Научу в
светлом будущем.
— А тебя кто научил? Муж? — Упомянув мужа, Алексей
сурово нахмурился.
— Нет. Гера. Он решил облегчить мне жизнь и был прав: с
этой штукой все гораздо проще. Я имею в виду работу.
— Какую работу? — удивился он. — А, эти самые
древние…
— Эти самые.
— А почему именно они?
— Потому что особенные.
— Чем это?
— Тебе в самом деле интересно или ты так, из вежливости?
— В самом деле.
И я стала рассказывать. Сидеть на диване в обнимку с
Алексеем было намного приятнее, чем валять дурака у компьютера, поэтому
рассказывала я увлеченно, а он слушал внимательно, хмурился и под конец заявил:
— Психопаты твои майя, вот что.
— С чего бы вдруг? — обиделась я.
— А с того. Психи. И дикари. Ничего хорошего я в них не
вижу.
— Это ты дикарь, а они были мудрые. И понимали: за все
надо платить. Самим, своей кровью. Даже за то, чтобы утром взошло солнце. Все
стоит крови.
— Вот я и говорю: психи, — кивнул Лешка. — На
фиг они тебе сдались? Я задумалась, а потом призналась:
— Теперь они мне и вправду ни к чему… Бог с ними… Лучше
скажи: если все в воскресенье закончится благополучно, мы ведь сразу уедем, да?
Подальше отсюда.
— Ага, — кивнул он равнодушно, чем очень меня
насторожил.
— Сразу, в тот же день?
— Ну…
— Что ну, ты обещаешь?
— Ты б лучше думала, где наркоту искать, —
проворчал он, а мне вдруг стало ясно: никуда он в воскресенье не поедет. Это
сейчас он сильно занят спасением моей жизни, а когда такая надобность отпадет,
другие мысли одолевать станут. Серый… Конечно. Враг заклятый. Я вспомнила, с
каким упорством Алексей разрывал могилу прошлой ночью. Никакими уговорами его
не проймешь: он убьет Серого, громко, с душой и без особых хитростей. И угодит
в тюрьму или пулю схлопочет за непослушание.
Эта мысль прочно засела в моей голове и не давала покоя.
Даже предстоящее воскресенье, как ни странно, теперь занимало меня много
меньше.
Утром Алексей уехал, а я вышагивала по квартире, пытаясь
найти способ избавить его от глупых мыслей. К обеду я поняла, что выход есть
только один: ликвидировать объект этих самых мыслей, то есть Серого. Если нужна
точная формулировка — убить. Нет врага, следовательно, мстить некому и незачем
здесь оставаться. Я разом успокоилась и Геру вспомнила: «Главное — определи,
чего хочешь, — любил говаривать он, — а потом просто сделай это».
Вот. Я хотела убить Серого.
Для начала я села за компьютер и несколько раз внимательно
прочитала все, что касалось Лешкиного врага. Серый имел прочную репутацию
бабника, что меня порадовало. Произвести на него впечатление, заманить и…
Думать о том, как я буду убивать человека, совершенно не хотелось, но я уже не
сомневалась, что сделаю это. Осталось решить главное — как и где нас сведет
судьба.
День пролетел незаметно. К вечеру вернулся Алексей и стал
рассказывать о визите к Савельичу, однако слушала я его вполуха, вскоре
заторопилась к компьютеру под предлогом поисков. На самом деле это была удобная
возможность сосредоточиться на своих мыслях. Ничто теперь не занимало меня так,
как предстоящее убийство. Еще несколько дней назад я хотела только одного:
вернуть свою прежнюю жизнь. Но как-то так выходило, что сейчас она не казалась
особенно заманчивой без Алексея, хоть и была благополучной и сытой. Человек —
кузнец своего счастья, это я еще по школе помнила и отступать не собиралась.
Новые заботы требовали корректировки старого плана, поэтому после ужина я
спросила Алексея:
— А ко мне домой не могли бы сходить? — Он
уставился удивленно, и я добавила:
— Я имею в виду дом, где я раньше жила, до всего этого…
Дома тоже компьютер, возможно, запись там.
Алексей тяжело вздохнул, подумал и решил:
— Влезть, конечно, можно.
— Тогда поехали, — улыбнулась я. Поехали мы, когда
стемнело. По дороге Лешка резко поумнел и спросил:
— Вот ты все твердишь про это послание. Так, если оно
есть, чего ж его Гера не нашел?
— Может, и нашел.
— Тогда какого черта мы ищем?
— Отвяжись, давай по-моему сделаем, а там посмотрим,
что выйдет.
— Если по-твоему — ничего путного.
— Останови здесь, — сказала я, пресекая нездоровую
критику.
«Ниву» мы укрыли в трех кварталах от дома и осторожно
подошли к нему со стороны черного хода. Дом выглядел мрачным, сиротским и
совершенно чужим. Я уверенно зашагала к окну в подвал, шепнув Алексею:
— Возле гаража кирпичи есть.
Он покачал головой, достал из кармана пластиковую полоску и
металлический крючок и принялся за работу. Как ни странно, окно он открыл очень
быстро. Мы юркну ли в подвал — сначала Алексей, потом я
— Свет не включай, — шепнул он и извлек фонарик,
что было излишним: в этом доме я могла ходить с закрытыми глазами. Через
несколько минут мы уже были в моей комнате. Прикрывая фонарь рукой, Лешка
осветил стол и зашипел:
— Мы что, все это потащим?
Я только вздохнула. Потом нашла в шкафу спортивную сумку, с
которой когда-то ходила играть в теннис, и кое-что побросала в нее из своего
гардероба. Звякнула парфюмерией на зеркале, и Алексей опять зашипел:
