— Дэй!
Тесс замечает меня, а я в ответ приветственно машу рукой.
Она пробирается ко мне, вытаскивает из кармана две таблетки и маленький пакет со стерильными бинтами, сует их мне в руки:
— Чтобы ты себя хорошо чувствовал вечером.
Она переводит дыхание, глядя на меня немигающими глазами. Никаких признаков прежнего напряжения между нами.
— Я знаю, каким ты становишься, когда адреналин ударяет в кровь. Не делай глупостей. — Тесс кивает на голубые таблетки в моей руке. — Они тебя согреют, если будет слишком холодно.
Забавно — она ведет себя как взрослая, как моя опекунша. От заботы Тесс тепло разливается по всему телу.
— Спасибо, сестренка, — отвечаю я, засовывая ее дары в карман. — Слушай, я…
Она пресекает мои извинения, положив пальцы мне на руку. Глаза ее, как всегда, широко распахнуты, в них столько утешения, что я ловлю себя на желании взять ее с собой.
— Брось ты. Только… обещай, что будешь осторожен.
Как быстро умеет она прощать, несмотря ни на что. Говорила ли она мне в сердцах такие слова прежде? Сердится ли еще? Я наклоняюсь и мимолетно обнимаю ее.
— Обещаю. И ты тоже смотри — будь осторожна.
В ответ Тесс порывисто обхватывает меня за талию, потом возвращается к группе медиков, прежде чем я успеваю извиниться.
Она уходит, и я переключаюсь на слова Рейзора. Он показывает на зернистое изображение на экране — улица близ ламарских железнодорожных путей, вдоль которых недавно мы шли с Каэдэ. На экране двое военных, воротники их мундиров подняты, потому что идет снег с дождем, оба жуют горячие — от них идет пар — блинчики. У меня при виде блинчиков слюнки текут. Консервы Патриотов — настоящая роскошь, но, боже мой, чего бы я только не отдал за горячий чебурек!
— Прежде всего хочу сообщить всем, что наш план работает, — объявляет коммандер. — Наш агент успешно внедрился в ближайшее окружение Президента и сообщил ему о ложном плане покушения. — Он обводит пальцем участок на экране. — Изначально правитель, чтобы укрепить боевой дух войск, планировал посетить Сан-Анджело, а оттуда направиться сюда, в Ламар. Теперь, как стало известно, он вместо Сан-Анджело едет в Пьерру. Изменился и первоначальный состав сопровождения. Президента будут охранять наши солдаты.
Зернистое изображение ламарских железнодорожных путей исчезает, на экране появляется спальня. Первое, что я вижу: стройная фигура на краю кровати, сидит, опустив голову на колени. Джун? Но комната, на мой взгляд, слишком хороша (никак не похожа на тюремную камеру), и кровать мягкая, со множеством одеял; чтобы обзавестись такими в Лейке, я бы и голову мог кому-нибудь оторвать.
Кто-то хватает меня за руку:
— Привет, вот где ты, сорвиголова.
Это Паскао с его вечной ухмылкой и светло-серыми глазами, горящими от возбуждения.
— Привет, — отвечаю я, коротко киваю ему и снова поворачиваюсь к экрану.
Рейзор в общих чертах описывает собравшимся следующий этап плана, но Паскао дергает меня за рукав:
— Ты, я и еще несколько неуловимых уходим через пару часов. — Он стреляет глазами в экран, потом его взгляд возвращается ко мне. — Слушай. Рейзор хотел, чтобы я обрисовал моей команде этот этап плана детальнее, чем он описывает всей группе. Я уже проинструктировал Бакстера и Джордан.
Я почти не слушаю Паскао, потому что теперь уверен: миниатюрная фигурка на кровати — Джун. Да, она, ее манера закидывать волосы за плечи, внимательно оглядывать помещение. На ней теплая ночная сорочка, но она дрожит так, будто в комнате мороз. Неужели модная спальня, которую я вижу, на самом деле тюремная камера? Вдруг на память приходят слова Тесс: «Дэй, ты не забыл — Джун убила твою мать?»
Паскао снова дергает меня, вынуждая посмотреть на него. Он отводит меня в сторону.
— Слушай, Дэй, — шепчет он. — Сегодня в Ламар по железной дороге прибывает груз. Там куча оружия, снаряжения, еды и всего, что нужно на передовой. А еще целый воз лабораторного оборудования. Мы должны похитить провиант и взорвать вагон с гранатами. Это наше задание на вечер.
Теперь Джун говорит с охранником, стоящим у двери, но я ее почти не слышу. Рейзор закончил свою речь и погрузился в беседу с двумя повстанцами, оба они время от времени показывают на монитор, потом что-то рисуют у себя на ладонях.
— Какой смысл взрывать вагон гранат? — спрашиваю я.
— Операция прикрытия — имитация покушения. Президент изначально должен был прибыть сюда, в Ламар, по крайней мере до разговора с Джун. Сегодняшняя операция имеет целью убедить Президента — если он еще не убедился в том, что Джун говорит правду. А кроме того, у нас появляется неплохая возможность украсть немного гранат. — Паскао потирает ладони, на его лице чуть ли не маниакальное ликование. — Мм… Нитроглицерин. Я и еще трое неуловимых займемся поездом, но нам понадобится особый неуловимый, чтобы отвлечь солдат и охрану.
Я вскидываю брови:
— Что значит — особый?
— Это значит, — многозначительно говорит Паскао, — что Рейзор именно поэтому и решил принять тебя, Дэй. Это наш первый шанс продемонстрировать Республике, что ты жив. Вот почему Каэдэ вернула твоим волосам первоначальный цвет. Когда пойдут разговоры, что тебя видели в Ламаре на разграблении республиканского поезда, люди запляшут от радости. Тот самый пресловутый маленький преступник Республики, которого правительство пыталось казнить, все еще жив и действует! Если это не разбудит народ, не спровоцирует восстание, значит вообще все наши усилия бесполезны. Наша цель — создать в стране хаос. Когда завершим операцию, народ воспылает к тебе такой любовью, что станет слюной исходить при одном слове «революция». Идеальная атмосфера для убийства Президента.
Эмоции так переполняют Паскао, что я даже чуть улыбаюсь. Борьба с Республикой? Вот в чем смысл моего появления на свет.
— Ты давай поподробнее, — говорю я, подчеркивая слова жестом.
Паскао кидает взгляд на Рейзора — тот все еще обсуждает планы с другими Патриотами, — потом подмигивает мне:
— Наша команда отцепит вагон с гранатами милях в двух от станции. Нужно, чтобы ко времени, когда мы туда доберемся, там была лишь горстка солдат. А теперь внимание. Обычно у железнодорожных путей мало охранников, но сегодня дела обстоят иначе. Республика объявит на нас охоту, когда Джун сообщит о покушении. Нужно быть готовым к тому, что солдат будет больше. Выиграй для нас время — отвлеки их, пусть они тебя заметят.
— Хорошо. Я выиграю для вас время. — Я складываю руки на груди и смотрю на него. — Просто скажи, где я должен быть.
Паскао ухмыляется и сильно хлопает меня по спине:
— Отлично! Ты лучший неуловимый среди нас, ты без проблем собьешь солдат со следа. Встречаемся через два часа у входа, через который тебя привели. Оторвемся по полной! — Он щелкает пальцами. — Да, и не обращай внимания на Бакстера. Он просто злится, что я и Тесс относимся к тебе по-особому.
