В 13 лет меня отправили в художественную школу. Там группа подростков избивала меня 3 раза в неделю после занятий. Просто из-за того, что я была тихая. Били не только меня, они ещё нескольких ребят травили. Делали это по приколу. Просто потому, что могли. Шайка озлобленных детей во главе с девушкой. Ксюша. Так её звали. Ей было 16, она влюбилась в меня и предложила издеваться над остальными вместе с ней. Я отказалась. Стали бить ещё сильнее. Судьба распорядилась удивительным образом, и со мной сработал стокгольмский синдром. Я в неё влюбилась. В своего насильника. Мы начали встречаться. Так я узнала, что она наркоманка-героинщица.
Летом мы с художественной школой ездили по Европе, осели в Амстердаме, ходили на экскурсии, рисовали. Ну, ещё я за ней убирала шприцы и вытирала кровь с раковины. Мы встречались 5 лет, а после она уехала в Питер к сестре. Говорила, что никогда себе не простит того, что они со мной сделали, – Катя покрутила пальцем у виска, – имея в виду слуховые и зрительные галлюцинации, до которых они меня довели. Шесть голосов. Шесть грёбаных голосов. Женских. И все в унисон: «Убей себя, ну же, давай, убей!»
Позже, в 11-м классе, наступила белая полоса. Я познакомилась с Пашей. Мы начали встречаться и до сих пор вместе. Он стал для меня всем. С ним мне становилось легче, и голоса замолкали. Он познакомил меня со своим братом Егором. Егор рассказал мне о своих проблемах, и оказалось, что они были похожи на мои. Мы прониклись друг другом. Всё-таки болезнь сближает. Старались переживать трудные моменты вместе и делились опытом борьбы с болезнью. Егор был для меня героем, он справлялся со своим расстройством и своим примером придавал мне сил. Но до конца от навязчивых состояний он отделаться так и не смог. 8 февраля 2015 года он покончил с собой. Мой пример для подражания погиб. А 17 февраля 2015 года сестра Ксюши позвонила мне, чтобы сообщить о её смерти – Ксюша покончила с собой. Умышленная передозировка героином, «золотой укол». Её фото, где она, такая знакомая, лежит в гробу, я не могла удалить целый год. Но всё же удалила. Белая полоса оказалась короче траурной ленточки.
После такого я и попала впервые в психушку. Пролежала тут 3 месяца и вышла здоровой. Полностью. Правда, набрала вес из-за лекарств. Я продолжала принимать таблетки, но когда узнала их цену – у отца уходило по 11–15 тысяч в месяц, – стало жалко его, и я бросила лечение. Вернулись голоса и галлюцинации. Я видела и слышала Ксюшу и Егора. Впервые мне захотелось сделать то, что так упорно твердили мне голоса. Эти суицидальные мысли не давали покоя. Так я во второй раз попала сюда. Таблетки больше не помогали, да и ничто больше не помогало. Тогда мне назначали электросудорожную терапию – ЭСТ, иначе говоря. 10 сеансов. Помнишь, как в «Пролетая над гнездом кукушки»? Именно это мне и делали – били током. С каждым разом я теряла себя, но находила успокоение. ЭСТ способна вызывать пробелы в памяти. У меня сгорел целый год жизни, ЭСТ выжгла его дотла. Я совершенно не помню целый грёбаный год своей жизни. Ничего. Пустота.
После 10 сеансов я вновь пошла на поправку – меня выписали. И снова какое-то время всё было хорошо. Но летом появились навязчивые нежелательные непроизвольные мысли – обсессии. Меня охватили мысли о самоубийстве. Однажды я выпила горсть таблеток-антидепрессантов и пошла спать. Через 20 минут проснулась, меня вывернуло. Родители умоляли вновь обратиться к врачам. Я не хотела ложиться в дурдом – я хотела умереть. Я планировала свою вторую попытку самоубийства. Но они уговорили – и я в третий раз пошла в психушку. Согласилась я на этот шаг, к сожалению, только наглотавшись всевозможных таблеток – пришла на приём в ужасном состоянии. Врачи сразу всё поняли и продержали меня в первой палате 3 недели. Сейчас я уже в пятой, скоро будет ровно месяц, как я в больнице. Обещают выписать на днях.
Катю и правда вскоре после этого нашего разговора выписали. Диагноз ей поставили «эндогенное заболевание шизофренического спектра». На момент написания книги у неё всё в порядке. Мы поддерживаем с ней связь. Она посещает занятия китайского языка в МГУ, а со второго семестра выходит из академического отпуска и приступает к полноценной учёбе.
«Эндогенное» – значит «внутреннее». Если попробовать провести аналогию с соматикой, проще всего взять для примера сахарный диабет, причины его возникновения – внутренние. Нарушается работа поджелудочной железы, и в зависимости от механизма этого нарушения сахарный диабет делится на 2 типа. Но так как при психических заболеваниях мы имеем дело не с каким-то отдельным органом, а с целой системой, очень сложной в своей работе, то здесь нельзя четко сказать: вот, сломался мозг и получилось психическое заболевание; поэтому мы и используем термин «эндогенный», включающий в себя всё вышеописанное. Эндогенным заболеванием шизофренического спектра называются такие состояния, когда имеется ряд особенностей, характерных для шизофрении, при этом самой шизофрении нет. Допустим, некая социальная отстраненность, сложности в формировании межличностных контактов, эмоциональные изменения (снижение привязанностей, амплитуды эмоций и т. д.).
На вторую неделю пребывания в больнице меня разбудила медсестра во время тихого часа. Осторожно потормошив, приглушённым голосом она велела встать:
– Тихо, вставай, пойдём в подвал, будем делать электрофалограмму… – последнее слово медсестра скомкала, но мозг услужливо нарисовал картину, как меня привязывают к столу и водружают мне на голову ужасающий шлем с проводами.
Я встала, медсестра пропустила меня вперёд и пошла следом, давая указания, в какую сторону поворачивать. В психушке ты всегда идёшь впереди, когда персонал сопровождает на анализы или процедуры. Чёткое правило: не поворачиваться к психам спиной.
Вниз по лестнице, прямо по коридору, седьмая слева дверь, вверх по лестнице. Замысловатый путь привёл нас в комнату размером с гардеробную. То, что я там увидела, повергло в дикий страх и вызвало желание бежать. Большую часть комнаты занимает стул и провода. Без объяснений медсестра усадила и начала прикреплять к моей голове проводки, электроды и выключила свет. Всё это напоминало подготовку к казни путём электрического стула. Когда я была готова задрожать от страха, мне всё-таки объяснили, что процедура, которую мне собирались провести, называется электроэнцефалограмма (ЭЭГ). Ток будет поступать не в меня, а наоборот, от меня в компьютер. Нужно это для исследования функционального состояния головного мозга. Около 5 минут я сидела перед мигающей лампой и следовала указаниям компьютера, меня проверяли на реакцию и внимательность.
Мне не следовало бояться, что мне проведут электросудорожную терапию, ЭСТ, ведь в нашей стране к ней прибегают только в самых крайних случаях, когда все другие средства уже перепробованы, в то время как в Европе ЭСТ является одним из наиболее действенных и распространённых способов лечения не только депрессии, но даже таких бытовых проблем, как ПМС у женщин. ЭСТ обладает минимальными побочными свойствами и грозит лишь частичной потерей памяти. Обычно «выпадает» день самой процедуры, в редких случаях затрагиваются более ранние воспоминания. Случай Кати скорее исключение из медикаментозной практики, нежели обычное явление.
